«На каждой площадке со стены глядело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали. БОЛЬШОЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ, — гласила подпись /…/ Телекран работал на прием и на передачу. Он ловил каждое слово, если его произносили не слишком тихим шепотом; мало того, покуда Уинстон оставался в поле зрения мутной пластины, он был не только слышен, но и виден. Конечно, никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. Часто ли и по какому расписанию подключается к твоему кабелю полиция мыслей — об этом можно было только гадать. Не исключено, что следили за каждым — и круглые сутки. Во всяком случае, подключиться могли когда угодно. Приходилось жить — и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, — с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают».
Джордж Оруэлл, «1984».
Советская власть боялась этой книги Оруэлла как чумы — уж очень он был точен в описании реалий той жизни и той власти. «1984» переводили и печатали в «Тамиздате» — на тонкой папиросной бумаге, мелким шрифтом — нонпарелью (6 пунктов). Давали читать на ночь. За распространение Оруэлла грозил лагерный срок. Потом роман стал просто хорошей литературой и политическим анахронизмом. Казалось, что Министерство Правды (ЦК КПСС) и Министерство Любви (КГБ) остались в прошлом навсегда. Большого Брата стали писать с маленькой буквы, и поколению 90-х надо было долго и подробно объяснять, почему роман англичанина читался в СССР как родной — написанный нами и о нас.
И вот Большой Брат возвращается. Уже вернулся и Министерством Правды и Министерством Любви. И снова мерещится, что эти ребята с горячим сердцем и стальным взглядом вылезают из-за каждого угла: они могут — с использованием дорогой и современной техники — дистанционно подслушивать разговоры (подробнее — на стр. 19), читать электронную переписку, обрушивать спам-атаками неугодные сайты, смогут — если понадобится — опустить железный занавес на окно в глобальный мир (стр. 21) и взять под контроль пока свободные и вольнолюбивые площадки электронных социальных сетей
Несогласных они избивают дубинками или закрывают в тюрьмы — как закрыли лидера петербургского «Яблока» и организатора объединительной конференции демократов Максима Резника. А Большой Брат — о, бессмертный Оруэлл! — тем временем благосклонно выслушивает демократические сентенции старшего коллеги Резника, Григория Явлинского. Они, как нередко бывало в прошлые времена, вновь готовы сажать за слово — даже за слово, сказанное в онлайндневнике — первый процесс над блоггером из Сыктывкара 22-летним Саввой Терентьевым уже пошел. Форпосты Министерства Любви вновь открываются в университетах, и студентов просят сообщать о возможной крамоле в лекциях профессоров и протестных настроениях среди коллег. И вот уже закрывают Российский гуманитарный университет в Москве и Европейский — в Петербурге, а с соцфака МГУ отчисляют студентов — организаторов ОД–групп, которые боролись с коррупцией на факультете и убожеством учебных программ своего декана. Кто, что — будет следующим? Одно ясно: и «кто» и «что» будет. Большой Брат возвращается. Уже вернулся.
