07 мая 2008, 12:13 Культура

Вечера на хуторе близ Лесбоса

В прокат выходит «Сафо»

Сергей Синяков В прокат выходит «Сафо» — снятая английским дебютантом эротическая драма, способная вызвать агрессивное недоумение как в православных, так и в лесбийских кругах.

Американские супруги Лоуэлл — бедный, но перспективный живописец Фил и дочка папы-миллионщика Сафо — приезжают скоротать медовый месяц на греческий остров. Остров называется Лесбос, и авторы фильма рекомендуют нам понимать в этом некий слепой маневр судьбы. Однако такая случайность, даже при максимальной культурной темности героев, все-таки смотрится подозрительной. Ненарочно явиться на Лесбос из Америки, имея при этом имя Сафо, — это все равно, что, будучи россиянином Жоржем Дантесом, без всякого концептуального замысла очутиться вдруг на острове Монте-Кристо.

В своем историческом неведении насчет знаменитой землячки-поэтессы аборигены вполне солидарны с туристкой и о малой родине отзываются затейливо, но без фанаберий: «Это просто фабрика по выращиванию детей и экспорту их в ваш новый мир». Однако, как будто бы что-то почувствовав, Сафо для начала подстрижется под мальчика и перекрасится в блондинку, а затем повстречает русских людей, которых на Лесбос загнала революция (дело происходит в 1926-м году). Волоокую феминистку Хелену, без ущерба для цветущего внешнего вида потребляющую ракию вместо лимонада до обеда, и ее пожилого папу-археолога (Богдан Ступка), выкапывающего из грунта языческие ритуальные пенисы и грустящего о высокой сексуальной культуре, рулившей в округе 2500 лет тому назад.

Попав в подходящее окружение, истеричка Сафо, и без того не отличающаяся большой покладистостью нрава, пускается во все тяжкие, давая прикурить тихоне-супругу то предложениями пожить втроем, то революционной по меркам начала века татуировкой во всю руку, то вдохновенно озвученными мастерами отечественного дубляжа истериками в духе:

«Ты не получишь моих денег, художничек!»

В оригинале актеры говорят по-английски, и в том, что именно «Сафо» стала дебютным проектом частной киностудии «Ялта-фильм», видится своя довольно причудливая, но при этом коммерчески понятная логика. Замахиваться — так на рубль, и педалируемая как заведомо откровенно эротическая лесбийская драма с заграничными именами в титрах и 6-миллионным бюджетом будет попредпочтительнее, чем, например, осторожная во всех, включая экономический, смыслах экранизация «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Рекрутированный из Англии и до этого в кино не замеченный режиссер Роберт Кромби ощутимо старается не разочаровать взыскующих откровенности продюсеров.

Две коронные сцены любви симпатичных девушек (героини, как боксер Бутч с подругой в «Криминальном чтиве», корректно сходятся на поочередном оральном удовольствии) деликатно демонстрируются с птичьего полета и монтируются с беспокойными маневрами сверху опять-таки птиц, что как бы символизирует верх разнузданной свободы. Видимо, еще большей свободы персонажи достигают в самой загадочной сцене фильма, когда Сафо, оседлав Фила со словами «Я твоя девочка и мальчик одновременно!», делает с ним что-то такое, отчего партнер взвизгивает «Сафо, нет!», а потом с вполне изнасилованно-кинематографичным видом отмокает в ванной.

Поскольку перед нами драма, Филовы супружеские слезки отливаются девушке (имеющей, кроме того, вредную в сельских греческих условиях привычку публично обзывать православие религией рабов и женщин, из себя раба не выдавивших) чрезвычайно дорого. Под женщинами, которые таки выдавили, она по наивности подразумевает сторонниц однополой любви, однако на деклоративное «Это Лесбос. Я лесбиянка. Это мой дом» получает от прагматичной Хелены жесткий отлуп: «Поздравляю. Здесь ужасно скучно».

И вообще выясняется, что вроде бы философски подкрепленные подружкины пристрастия есть не более чем способ убить тоску в ожидании нормального парня.

Предлагая героине и зрителям в качестве альтернативных жизненных путей православие и лесбиянство, создатели фильма категорично отсеивают оба варианта и на совесть цементируют малейший просвет в конце тоннеля. Получившийся гибрид творческих подходов итальянского жизнелюба Тинто Брасса и русского пессимиста Астрахана, не самых предсказуемых и скучных киномастеров, позволяет не без интереса ожидать, чего там Роберт Кромби наснимает на ялтинской киностудии в дальнейшем.