Original Material
"Инспектируя деревню в Судане, россияне пришли в ужас"
Ситуация была бы еще хуже, если бы в Судане уже не находилась треть из планирующихся там к размещению 30 тыс. военных, полицейских и гражданских служащих из миротворческих сил ООН. Есть там и россияне, которые помимо Судана с 1992 года несут службу в еще 11 странах в составе сил ООН по поддержанию мира, созданных, кстати, ровно 60 лет назад. О своем участии в составе полицейских сил в самой молодой миссии ООН в Судане «Времени новостей» рассказывает подполковник милиции 41-летний Игорь КРЕЩЕНКО.
-- Игорь Владимирович, как вы попали в Судан?
-- Кандидатов в состав полицейских миротворческих сил ООН за рубежом отбирает МВД. Затем в Москве они сдают экзамены представителям ООН по английскому языку, вождению и стрельбе. Тех, кто прошел отбор, распределили по миссиям ООН в разные страны.
-- Расскажите, пожалуйста, о суданской миссии.
-- Миссия самая молодая. Первый россиянин-полицейский отбыл в Судан в мае 2005 года. Я отправился в октябре. Вместе со мной в Хартум выехали семь российских милиционеров, которым предстояло работать в составе полицейских миротворческих сил ООН в южной части Судана. Зона простирается от суданской столицы Хартум до границ с Эфиопией, Кенией и Чадом. Территория зоны делится на пять секторов. В каждом секторе находится региональный штаб полиции миротворческих сил ООН. При каждом штабе есть два-три полицейских участка. Тогда же в Судан прибыли три полицейских и три военных наблюдателя с Украины. Были еще две женщины-полицейские из Киргизии.
-- Где шла служба в Судане?
-- В пятом секторе, в региональном штабе «Дамазин». Это примерно в 500 км от Хартума, на границе с Эфиопией и Эритреей.
-- Каким было ваше первое впечатление от Судана?
-- В аэропорт Хартума мы прибыли около полуночи, сошли с трапа и словно в печь попали -- на улице было 35 градусов жары. После октябрьской прохлады это особенно чувствуется. Как выяснилось, в Судане это самое хорошее время года -- осень. В нашем доме висел привезенный украинским миротворцем термометр -- в мае он показывал уже 48 градусов жары в тени. Представьте, что творилось на солнце летом!
Судан за годы войны отстал от остального мира лет на 25. Промышленности нет. Есть одна электростанция, но все линии электропередачи направлены в основном в Хартум. Из-за этого в стране процветает бизнес на аккумуляторах -- их сдают в аренду для бытового пользования. Бытовой газ в баллонах. В последний год в столице началось строительство, начали поступать иностранные инвестиции, но это заслуга ООН. Сельхозтехника изношена и простаивает -- нет запчастей. Автомобильный парк изношен полностью. Правила дорожного движения существуют, но суданцы, получив права, о них забывают. Аварийность на дорогах огромная. Легковые машины очень старые, часто без стекол. Главный принцип -- лишь бы ехала. Любимое средство передвижения -- автобус, но какой! Представьте грузовик «ЗИЛ» с цельнометаллическим контейнером-кунгом. Внутри в три ряда лавки, но люди сидят везде, даже на крыше кабины водителя.
Кстати, еще один момент: производства алкоголя в Судане нет -- действуют закон шариата и запрет президента Омара аль-Башира.
-- И как решалась эта проблема?
-- Спиртное привозили из отпуска. Помните фильм «Бриллиантовая рука», когда на чемодане персонажа Юрия Никулина на таможне ставили мелом крестик? Эта практика действует и в Судане, распространяясь на всех без исключения. Правда, там крестик означает, что багаж подлежит обязательному досмотру. Так что получаешь багаж в аэропорту и, если видишь на нем крестик, тихонько стираешь его и проходишь беспрепятственно. Спиртное заливали в бутылки из-под минеральной воды, в пакеты из-под сока. Но это только для праздников.
-- Где же вас расквартировали в Судане?
-- По условиям миссии каждый сам себе подыскивает жилье и сам питается. Для суданца дом считается нормальным, если в одной комнате могут жить десяток, а то и двадцать человек. Туалет один. И душ типа наливной емкости наверху -- тоже один. Так многие и жили, но мы посчитали, что нам это не подходит и арендовали один дом на шестерых -- стены из местного кирпича, мебель самодельная, полы кафельные. В отличие от сельских травяных хижин крыша была не конусная, а плоская. Все это удовольствие обходилось в 1200 долл. в месяц. Платили в складчину, по 200 долл. с человека. Для суданцев это огромные деньги, но мы получали от ООН 123 долл. в день. К тому же ООН выделяла деньги и на аренду жилья, а мы потом расплачивались с владельцем дома. Все полицейские миротворцы получали одинаково.
-- Полицейские миротворцы были вооружены?
-- Нет, оружия нам не полагалось. Не было никаких спецсредств -- резиновых дубинок, баллончиков с газом. Единственные баллончики, которые мы носили с собой, были с противомоскитной мазью.
-- Как складывались отношения с местной полицией и другими миротворцами?
-- Нормально складывались, конфликтов не было. Да и суданцы относились к нам хорошо. К тому же мы все выполняли одну работу: открывали полицейские участки в провинции, занимались мониторингом обстановки -- наблюдали за работой местной полиции, проверяли книги учета преступлений. Выводы излагали в рапортах. Их со всех полицейских участков переправляли в главный штаб полиции ООН в Хартуме. Там наши предложения изучали и делали выводы, что нужно сделать, чтобы улучшить работу местной полиции, которой в Судане по сути-то и не было.
Суданские полицейские -- это бывшие участники вооруженных формирований. Все без специального образования, подготовки и обмундирования. Многие ходили в сандалиях типа «вьетнамок», вооружены были автоматами Калашникова, которые вместо ремней таскали на каких-то веревках. Автоматы все старые, вороненые стволы обтерлись до белого металла. Наверное, их в прошлом веке еще Советский Союз поставлял либо китайцы подкидывали.
Полицейской науке суданцев надо было обучать с нуля. Однажды зашел в тюрьму -- грязь и зловоние. Все преступники независимо от возраста находятся в одной камере. Попавшие за решетку женщины содержатся отдельно, но отбывают заключение вместе с малолетними детьми. Однажды я возмутился и сказал, что так не положено. Вечером женщину отпустили, а утром она пришла ко мне в полицейский участок и стала просить денег.
-- Дали?
-- Нет. Сказал, что я не хартумский банк. Нас предупреждали -- денег суданцам не давать, давать только воду, с которой у них большая проблема. Выезжая в командировку, мы брали с собой большой запас питьевой воды в пластиковых бутылках. За машиной часто бежала толпа суданцев и просила дать им воды. Мы не останавливали машину, а просто выбрасывали бутылки в окно -- останавливаться тоже не рекомендовалось.
-- А как живут суданцы в провинции?
-- Как-то мы получили задание инспектировать удаленную деревню Гиссаи. Машиной нам ехать не разрешили -- на дороге оставались неубранные с войны мины. Тогда отправились вертолетом, а когда прибыли на место, то пришли в ужас. Кругом разруха, разбитая войной техника, орудия с разорванными стволами. Деревня за время войны пять раз переходила из рук в руки. На рынке под солнцем в открытых тазах местные жители торговали какими-то макаронами. Над ними кишели рои жирных мух. Из мяса продавали только одну козлятину, тоже густо облепленную мухами. За время войны те, кто входил в село, перестреляли всех коров и овец. Остались только козы.
Местную воду пить опасно, а очищать ее нечем, хотя суданцы, вероятно, привыкли. Как-то у переправы через Нил мы видели такую сцену. В ожидании перевозчика суданка качала ребенка, а рядом бегала ее маленькая дочка. Суданка позвала ее, достала из тюка какую-то сковородку с ручкой. Девочка побежала, зачерпнула воды из Нила и принесла матери. Та попила сама, дала попить младенцу и напоила девочку. Смертность среди суданцев большая, но и семьи большие.
-- Болело много миротворцев?
-- Болели многие, даже африканцы из миротворческих сил Африканского союза. С нами жили полицейские из Зимбабве. Они постоянно ели выловленную в Ниле рыбу, к тому же пили сырую воду, и один полицейский получил серьезные проблемы с печенью. Местные доктора оказались бессильны -- оборудование старое или его совсем нет. Только дома заболевший смог сдать анализы и лечиться. Много людей болело малярией, я -- дважды. Суданцы на нее не обращают внимания: малярия для них, что для европейца насморк.
-- Как вы проводили свободное время?
-- Нам повезло, что в километрах четырех от нас была расквартирована пакистанская миротворческая группа. Вечерами ходили к ним играть в волейбол или смотрели, как пакистанцы играют в крокет. Еще были Интернет и телевидение, в основном на арабском языке с английскими субтитрами. Отпуск 24 дня. В это время можно было поехать в Россию. Некоторые ездили в Египет, кто-то умудрился посетить Танзанию.
-- Что дает России участие в миротворческих операциях ООН?
-- Миротворчество способствует повышению престижа государства. Обозначает пребывание страны в таких забытых богом местах, как Судан. Там были миротворцы из Турции, Пакистана, Киргизии, Боснии, России и африканских стран. Было немного немцев и американцев.
-- Вы снова в Судан не собираетесь?
-- Нет. Я милиционер, а не путешественник Федор Конюхов.