С точки зрения тарифов вступление в ВТО сравнимо с укреплением рубля всего за полгода

Экономическая политика современной России подвержена серьезным колебаниям — меняются министры и вице-премьеры, приоритеты переходят от борьбы за инвестиции к борьбе с перегревом и инфляцией, ставка на частный сектор сменяется надеждой на госкорпорации. Лишь одно остается неизменным: ожидание вступления во Всемирную торговую организацию. И в первый срок Владимира Путина, и в начале президентства Медведева Россия собирается вступить в ВТО «через полтора-два года».

В чем загвоздка? Украина и Грузия начали процесс вступления позже и уже завершили его, а теперь диктуют нам условия. Все дело в том, что и средний россиянин, и политическая элита не считают вступление в ВТО полезным для России. Распространено мнение, что этот шаг приведет к снижению тарифов, росту импорта и гибели российской промышленности. Насколько эти страхи обоснованны?

Прошлым летом в журнале Review of Development Economics была опубликована статья Джеспера Дженсена, Томаса Резерфорда и Дэвида Тарра об оценке последствий вступления в ВТО для России. Эти ученые — разработчики самой детальной модели российской экономики, построенной для оценки последствий внешнеторговой политики. Так вот, как предыдущие исследования этих авторов, так и исследования наших экономистов из Российской экономической школы и Высшей школы экономики, в том числе проведенные по заказу Минэкономики, показывают, что вступление в ВТО принесет России не вред, а выгоду. Эта выгода измеряется — по разным оценкам — процентами ВВП (по модели Тарра и соавторов около 3% ВВП), что хотя и не очень много, но и не мало.

Впрочем, чтобы спорить с противниками вступления, опасающимися снижения импортных тарифов, не нужны сложные математические модели. Достаточно сопоставить возможное изменение тарифов и масштабы укрепления рубля. Ведь с точки зрения российского предприятия, конкурирующего с иностранными товарами, удорожание рубля на 10% эквивалентно повышению на 10% импортных тарифов. А в последние годы рубль укреплялся по отношению к доллару на 5–10% в год в номинальном выражении; в реальном выражении (то есть с учетом инфляции) укрепление рубля составляло 15–20% в год. Если учесть, что Россия обсуждает среднее снижение тарифов на 8%, оказывается, что вступление в ВТО с точки зрения конкурентоспособности российской промышленности эквивалентно укреплению рубля всего лишь за полгода!

Противники вступления в ВТО заметят, что укрепление рубля не прошло бесследно для российской промышленности — рост импорта продолжается опережающими темпами. Если в 2005–2006 годах импорт увеличивался примерно на 30% в год (в долларовом выражении), то в 2007-м — на 36%, а в первом квартале 2008 года (по сравнению с первым кварталом 2007-го) — на целых 40%. Удивительно, но и этот аргумент совсем не убедителен. Во-первых, цены на нефть выросли, а курс доллара упал настолько, что рост импорта на 40% в долларах — это совсем немного. Экспорт за тот же период вырос на 53%. Тенденция сокращения торгового профицита России, которая наметилась было в прошлом году, уже в конце 2007 года исчезла — теперь экспорт вновь растет быстрее, чем импорт.

Во-вторых, главный показатель процветания экономики — темп роста ВВП — продолжает опережать ожидания. Каким бы ни был рост импорта, ВВП продолжает увеличиваться — в 2007 году он прибавил 8,1% (напомню, что для пресловутого «удвоения ВВП» необходим ежегодный темп в 7,2%). Более того, хотя в российском экспорте по-прежнему преобладают сырьевые товары, в последние годы быстрее всего растет не производство нефти и газа, а сектор услуг и обрабатывающая промышленность.

С чем это связано? К сожалению, пока недостаточно данных, чтобы провести количественный анализ возможных объяснений. Одна из очевидных гипотез связана с драконовским налогообложением сырьевых (в первую очередь нефтяных) компаний. Если отбирать у нефтяных компаний большую часть выручки и перераспределять ее через бюджет в пользу несырьевых секторов, то именно они будут расти быстрее.

Вторая гипотеза связана с быстрым развитием финансового сектора в России. Всего за несколько лет основные показатели финансового сектора — капитал банков, активы банковского сектора, банковские депозиты, капитализация фондового рынка — выросли (по отношению к ВВП) в 1,5–2 раза. А банковские кредиты населению увеличились практически с нуля до 10% ВВП. Недавно главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Эрик Берглоф отметил, что гипотеза о ключевой роли финансового развития в российском экономическом росте согласуется со всеми имеющимися данными.

В любом случае очевидно, что российская промышленность пока очень хорошо справляется с беспрецедентным укреплением рубля. Это в свою очередь означает, что и снижение тарифов при вступлении в ВТО не станет для нее невыносимым испытанием. А выигрыши от вступления — в полном соответствии с расчетами американских и российских экономистов — будут вполне осязаемыми.

Напрасные страхи