18 декабря 2008, 20:23 Бизнес

Торгпредство в рассрочку

Росия сохранила за собой торгпредство в Кельне

Ольга Алексеева, Галина Шакирова Власти утверждают, что здание торгпредства в Кельне, выставленное на аукцион за долги, осталось за Россией бесплатно. Но, вероятно, ей пришлось хотя бы частично расплатиться по старым обязательствам.

Россия сохранила за собой здание торгового представительства в Кельне, на которое претендовал немецкий бизнесмен Франц Зедельмайер, рассчитывавший получить его в счет российского долга. «Это здание по решению суда было выставлено для продажи на аукцион, но покупателей не нашлось, и в итоге Россия стала его полноправным владельцем», — заявил «Газете.Ru» пресс-секретарь Управления делами президента РФ Виктор Хреков. По его словам, российская сторона никаких сумм по этому делу, за исключением 23 тыс. евро в счет судебных издержек, никому не выплачивала. Впрочем, сам Зедельмайер утверждает, что Россия согласилась отдать ему за здание торгпредства 2,9 млн евро. Хреков признает, что

эта сумма фигурировала в деле, но говорит, что она будет взыскиваться судебными приставами в течение 25 лет из возможной прибыли, которую российская сторона получит от эксплуатации этого здания.

Конфликт России с Зедельмайером начался в бурные 1990-е годы, когда немецкий бизнесмен потерял в России свои инвестиции. В 1998 году на его сторону встал европейский суд — Международный коммерческий арбитраж в Стокгольме вынес решение о взыскании в пользу Зедельмайера $2,3 млн (сейчас с учетом процентов сумма оценивается примерно в 4,9 млн евро). Исполнять решение арбитража добровольно Россия не стала, но добиться его отмены в судах Швеции она также не смогла. Суды Германии решение арбитража признали и попытались обратить взыскание на российскую госсобственность, находящуюся в Кельне. На аукцион выставлялась часть объектов бывшего торгпредства СССР общей стоимостью 2,84 млн евро.

По мнению старшего юриста группы международных проектов юридической фирмы «Вегас-лекс» Юрия Бортникова, Россия вряд ли смогла получить право собственности на здание безвозмездно.

«Вероятно, стороны достигли мирового соглашения непосредственно перед проведением аукциона,

— считает эксперт. — Оно могло подразумевать, что часть выплат будет произведена сразу, а другая часть — в последующие годы». Однако условия и даже сам факт заключения таких договоренностей редко афишируются, отмечает Бортников.

История с торгпредством — не единственный пример наложения судебных ограничений на российское имущество за границей. «Один из нашумевших примеров — спор фирмы Noga, по иску которой были арестованы средства Центробанка во Франции»,

— напоминает начальник отдела коммерческого права и интеллектуальной собственности ЮК «Яковлев и партнеры» Ольга Лазарева. В 1990-х годах швейцарская фирма заключила с правительством России несколько контрактов на $1,5 млрд, за выполнение которых государство отвечало своим имуществом. Когда с весны 1992 года российские внешнеторговые организации перестали выполнять свои обязательства по контрактам, Noga обратилась в суд Люксембурга и Стокгольмский международный суд. Последний насчитал России $23 млн долга. В обеспечение решения суда в разные годы арестовывались разнообразные российские активы: парусник «Седов», российские боевые самолеты компаний «Сухой» и МиГ на французском авиасалоне. В Швейцарии арестовать попытались даже 50 шедевров Пушкинского музея. Правда, все «пленники» получали свободу. В конце 2007 года права требования по долгу перешли к российскому Минфину.