Голый король
Новая сказка на старый лад или Старая сказка на новый лад
Новая сказка на старый лад или Старая сказка на новый лад
*Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам – урок.
Пушкин*
Надоела вся нынешняя политическая чехарда: опостылели пустые обещания одних и беспардонное вранье других. Лучше окунуться в волшебный мир сказок, где добро всегда побеждает зло и где рассказывается о смелых и трусливых, об искренних и подлых, об умных и глупых, о добрых и злых, о волшебниках и простых людях, о королях... Про королей – интереснее всего.
| | | --- | | 
Но была у этого короля слабость: попав по воле случая в короли, полюбил он всяческие наряды. И одного наденет, и другое примерит, и третье облюбует. Но все мало этому королю. Захотелось ему заиметь такое платье, какого нет ни у кого из королей. Есть у тех королей и ум, и храбрость, и умеют они о своих подданных позаботиться. А вот с платьем у тех королей, прямо скажем, напряженка.
В общем, очень захотелось королю одеть себя в необыкновенный прикид, чтобы все ахали и удивлялись.
А на ловца, как говорится, и зверь бежит.
Нашлись в королевстве проходимцы, притворились мастерами-ткачами; уж так льстили королю, обещая необыкновенный наряд.
А поскольку эти проходимцы, кроме пакостей, делать ничего не умели, они наплели королю, что его платье будет особенным: тот, кто дурак или сидит не на своем месте, тот не сможет это платье увидеть, увидят его только умные и деловые.
И пошло дело. Проходимцы-ткачи требовали у короля шёлку, денег, золота и прочих драгоценностей, и целыми днями сидели у пустых ткацких станков. Ели-пили, сколько хотели, с королевского стола, да зубы скалили над наивным королём.
Король волновался, и чтобы узнать, как же идут дела у ткачей, он посылал своих министров, чтобы они посмотрели ткань, оценили ее качество и работу ткачей.
Придя к ткачам-проходимцам, министры, конечно же, ничего не увидели. Но, страшась прослыть глупцами, сидевшими не на своих местах, они стали нахваливать несуществующую ткань.
Пошёл и король к ткачам. «Что за ерунда, - подумал король, - министры видят ткань, а я ничего не вижу... или я не гожусь в короли?» Пришлось и королю похвалить ткань и ткачей.
Но сколько веревочка ни вьется...
Настало время, когда ткачи нарядили короля в несуществующий наряд. И король начал свое шествие по улицам в своем новом платье в сопровождении свиты из холуев-подхалимов.
А вокруг, толпа, толпа, толпа...
Но что это? Откуда в этой толпе столько знакомых лиц, знаменитых и не очень, но узнаваемых...
Какие-то два невзрачных господина, вцепившись друг в друга, брызгая слюной, клялись в любви королю, превознося его новый наряд. «Кто это? Кто это?» - спрашивали обыватели друг друга. «Да это обычные холуи, у них хобби такое – пресмыкаться перед королями», - пояснил всезнающий Мудрый Говорящий Сверчок.
Хамелеоны, то краснея, то белея, то синея, все не могли решить: хвалить или хулить новое платье короля. Вроде бы король-то голый, волновались хамелеоны, да вроде бы и нет: министры-то, говорил король, не дураки и сидят по-прежнему на своих местах и видят новый костюм короля.
Свадебный Генерал (который неудачно пытался поменять стяг королевской гвардии) укоризненно сетовал, что кругом-то одни недруги (ох, сколько недругов-то!) и постараются враги-недруги поставить под сомнение новый наряд короля, и будут эти наглецы-недруги внушать обывателю, что король-то голый.
А ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой умилялись мудрости короля, новому королевскому наряду и умоляли, умоляли, умоляли славного и великого короля не снимать свой новый наряд и не покидать их, иначе... (что будет иначе, они придумать не смогли, да и надо ли было что-то еще придумывать?)
Душечка, стыдливо отводя глаза от нижней части фасада королевского тела, в умилении твердила: «Ах, какое красивое это новое платье короля, как чудно идет королю! Какой великолепный у народа король, какое единственное правильное направление моды он указал! Как правильно он нацелил поданных на труд и на подвиг; без короля-то не знали поданные, куда, когда, и главное, зачем надо идти. А вот король-то указал, направил...».
Главный Увеселитель Королевства (во все времена и при всех королях), закрыв глаза на королевское «ню», призывал нынешнего короля наплевать на всякие там Законодательства Мод. «Нашему королю, - вещал, захлебываясь от угодливости Увеселитель, - не указ ни Диор, ни Карден, ни Нина Риччи, и нынешний прикид короля – это самое то, что надо королевству. И пусть король знает, что разные–всякие Увеселители – страстные поклонники этого нового королевского наряда – и впредь желают видеть только такого вот короля и только в этом бесподобном наряде...»
Бесшабашный разбитной малый Ноздрев кричал, что ему всё равно – голый король или нет. Вот намедни он зашёл в лавку купца и такие увидел там цены на всякие ситцы-парчи, что понял: ходить ему, Ноздреву, теперь с голым, пардон задом. Так что ему без разницы и даже хорошо, что король ввел новую моду на беспорточный наряд.
Развеселый житель из хутора близ Диканьки, находясь в славном подпитии, рассуждал, что ему была бы горилка, а какой король и чего он на себя напялил, ему все едино, потому что яснее ясного, что король без порток, но зато в шляпе, то бишь в короне; а кто в короне – тот и король и нечего тут огород городить...
Вёрткий Чичиков пытался всех убедить, что любителей нового платья короля среди народа – тьма-тьмущая и списки таких любителей Чичиков имеет. А если Собакевич и прочие-всякие утверждают, что эти любители – мертвые души, так это они от зависти и от непонимания всей остроты момента, ибо всякому, изучавшему курс познаний человеческих, заподлинно известно, что душа бессмертна...
Какой-то Заштатный Законник собирал толпу королевских лизоблюдов и уверял, что 150% народа за новый наряд короля. «Наш король самый королевистый из всех других королей», - вещал Законник. Когда же кто-то заметил робко, что не бывает поданных более 100%, Законник важно ответил, что, мол, для всяких там королей – не бывает, а для нашего несравненного солнцеподобного короля в новом платье – всё бывает и – долой пошлую арифметику...
Вий просил: «Приподнимите мне веки. Я хочу видеть это новое платье короля и всем рассказать, какое оно». Но стражники по указу короля заткнули Вию рот и повесили на веки замки.
Манилов восхищался новым королевским платьем и, мечтательно закатывая глаза, рассказывал: какой бесподобный счастливый заморский уровень жизни ждёт королевских поданных в необозримом далеком будущем. «Как это будет прекрасно!..» - умилялся Манилов.
И только угрюмо смотрели на шествие короля в новом наряде хмурые ремесленники; плюнул и отвернулся от голого короля зеленщик; погрозил кулаком в сторону стоящей на полусогнутых свиты жестянщик...
А лизоблюды, подхалимы, холуи не хотели признаться, что они глупы и сидят не на своих местах, поэтому по-прежнему восторгались королевским несуществующим нарядом, пытаясь заглушить ропот толпы.
Шум, гам, свист, улюлюканье, победное «виват!»...
И вдруг раздался голос неисправимого озорника Буратино. «Эге-гей, - кричал он, - народ, чего же вы смотрите и молчите, ведь король-то голый!!!»
Да народ-то это видел, а молчал потому, что этот король издал указ, из которого следовало: каждый, кто осмелится сказать хотя бы слово против короля, будет объявлен врагом королевского строя и наказан по всей строгости беззакония. Поэтому-то в толпе передавали друг другу слова Буратино шёпотом…
И тут королю стало жутко. Он знал, что народ прав. Но надо же было довести церемонию до конца. И он выступал под своим балдахином лжи и лести еще величавее, а свита шла за ним, поддерживая мантию, которой не было.
Король шел и думал: «Да ну её, эту канитель с этим скандальным новым нарядом. Ну не буду я королем – не пропаду. Буду на худой конец первым министром. А в этом позорном платье пусть какое-то время походит кто-нибудь другой. А там посмотрим, может, постараюсь снова пробраться в короли. Главное – наследника назначить посговорчивее, да не дать его в обиду, да сохранить придворных прихвостней-лизоблюдов…»
И, придумав это, король с облегчением вздохнул.
Ах, как же всё не просто в этом сказочном королевстве!..
Н. Ю. ЭРДМАН, пенсионерка,
пос. Пустошка Псковской области.
Предыдущие публикации Н. Ю. Эрдман см.: «Я не знаю ни одного закона, постановления или иного документа, которые были бы мне, пенсионерке-инвалиду, во благо» // «ПГ», № 12 (331) от 28 марта – 3 апреля 2007 г.; «Практика власти – увеличив пенсию на копейки, повысить цену на всё на рубли» // «ПГ», № 39 (358) от 10-16 октября 2007 г.; Неприятные удивления // «ПГ», № 1 (370) от 9-16 января 2008 г.; «По-прежнему наш самый любимый инвентарь – грабли» // «ПГ», № 36 (405) от 10-16 сентября 2008 г.; Дело правды против правды «дела» // «ПГ», № 43 (412) от 29 октября - 4 ноября 2008 г.