Получив удостоверение пилота-любителя, Владислав Бородулин решил поделиться секретами летного мастерства

Удобно устроившись в кабине, я сотый раз, словно Библию, прочитываю чек-лист с инструкцией о безопасности полета, после чего выруливаю на взлетно-посадочную полосу. Через несколько минут, оставив позади аэропорт Дейтона-Бич, что в штате Флорида, я возьму курс на Майами. Когда-то советская власть безуспешно пыталась сделать из меня авиационного инженера, российская действительность привела в журналистику. Управлять самолетом я научился только в США. В отличие от советской школы пилотов американская руководствуются принципом «Умел бы ползать, летать научим».

Вот и меня научили.

Теперь я понимаю, что летать может каждый. У меня был инструктор, косой на один глаз и хромой на одну ногу. И ничего — летал. И других учил. Путь в небо заказан лишь тем, кто принципиально не может выполнять вообще никаких инструкций. Но таких обычно ни к чему не подпускают, не только к самолету. Ну, вы понимаете…

Я много летаю. Недавно был на Багамах — знакомая попросила подбросить. Слетал, правда, неудачно: на территорию самого острова не пустил строптивый пограничник, сославшийся на отсутствие визы. Я предложил ему денег. При виде сложенного трубочкой «франклина» у стража границ жадно заблестели глаза, и он протянул руку за банкнотой. Но некстати появилась начальница. Чуть было не уличенный в коррупции блюститель порядка, погрустнев, указал на дверь. Пришлось лететь обратно во Флориду, так и не искупавшись в Карибском море. В Америке, в отличие от России, лететь можно куда хочешь, а о полетах не надо предупреждать за несколько суток. Так что я вернулся в самолет и отправился домой.

Под успокаивающее урчание пропеллеров я вспоминаю, как все начиналось. Первым освоенным в США самолетом была неказистая, как школьная парта, Cessna. А первый самостоятельный полет случился спонтанно. Летали как-то с инструктором. Закончились сигареты. Учитель ткнул пальцем в бензоколонку, над которой мы как раз проносились, попросив приземлиться возле магазинчика неподалеку.

В кабину он не вернулся. Подошел ко мне и, бросив на прощание «дальше сам», помахал рукой. Я чертыхнулся, но скорее от неожиданности. Страшно не было, потому что «сессной», как мне кажется, могут управлять даже обезьяны и грудные младенцы. Уже после того, как я приземлился, инструктор сказал, что я прирожденный пилот (льстил?), и пообещал, что со временем заткну за пояс его самого.

С инструкторами вообще отдельная история. Предугадать заранее, сможете ли вы «слетаться», невозможно. Моим первым был типичный американец из Колорадо. Хваткий, как колорадский жук, он грузил меня авиационными терминами, половину которых я тогда не понимал (позже выяснилось, что птичий язык инструкторов не понимают и многие американцы). Через какое-то время «насекомое» сменил кореец, чуть лучше меня говоривший по-английски. С ним я достиг прекрасных результатов. Как и он со мной. Я учил его английскому, он меня — летать.

Труднее всего летчику-иностранцу дается ведение переговоров с диспетчером. Будьте заранее готовы чувствовать себя идиотом. Поначалу так и было. Я воспринимал слова будто какофонию звуков, от которой зависела жизнь: одно неверное движение — и ты в буквальном смысле на небесах.

Знаете, что такое вставший не с той ноги диспетчер? Дело было воскресным вечером. Рядом со мной выруливал со стоянки какой-то парень-индус. Чувствовалось, что у него чуть ли не первый самостоятельный полет. А оператор над ним издевался. Из-за того, что индус чего-то не понял из диспетчерской абракадабры и попросил повторить, чем взбесил диспетчера. Впрочем, все закончилось благополучно.

А вообще лучше, когда диспетчер — женщина. С ними комфортнее, ведь недаром даже компьютор в кабине, сигнализируя об опасности, говорит с тобой женским голосом. У пилота возникает чувство защищенности, и он успокаивается.

Закладывая вираж, я смотрю на крыло арендованного самолета. Из «сессны» я вырос, как опытный водитель со временем вырастает из папиных «жигулей». Теперь летаю на Piper Comanche. И хотя самолет в разы надежнее «школьной парты», управлять им без напряжения сможет лишь многорукий Вишну. Я бы купил Cirrus Diamond (выглядит как хороший автомобиль, стоит $600 000). Он так же прост в управлении, как телевизор или опасная бритва. Сел и полетел.

Таким в общем и должен быть самолет. В отличие от русских, которые «в булочную на такси не ездят», американцы используют джеты как раз для подобных целей. Журналист летает на ежедневные презентации, врач — на воскресные теннисные матчи с друзьями, юрист — в гастрономические рестораны, расположенные в пределах летной досягаемости.

За спиной у меня почти 100 часов налета, в кармане лицензия пилота-любителя Private Pilot License и почти два года обучения в различных американских летных школах. Летаю для души в свободное время, осваиваю авиационный менеджмент в университете. Полеты проходят штатно, хотя был случай, когда в крыло попала птица и самолет сильно тряхнуло. Окажись пернатая на 40 см левее, все могло бы окончиться печальнее.

Стремительно приближается посадочная полоса. Если в воздухе все кажется очень медленным, то при посадке время ускоряется. Планируя к земле, выхожу в точку начала выравнивания, включаю закрылки. Еще немного, и шасси касается посадочной полосы. Пробег продолжается еще какое-то время, после чего мой Piper Comanche останавливается. Крутясь в послеполетной агонии, пропеллеры успокаиваются. Закончился еще один перелет. И если раньше я этому радовался, то теперь не испытываю никакой эйфории. Вы же не славите богов, ежедневно паркуя автомобиль возле работы?

Летать не вредно