9 апреля в Тбилиси начнется акция протеста, которую многие уже называют новой грузинской революцией. Она состоится в знаковом для Грузии месте — на проспекте Руставели, у парламента. Здесь ровно 20 лет назад советские войска жестоко подавили выступления за независимость Грузии. Здесь 7 ноября 2007 года МВД Грузии впервые после "революции роз" применило силу против оппозиционных Саакашвили демонстрантов. Чего ждет оппозиция Грузии от 9 апреля 2009 года, выясняла спецкор ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.

"Все может закончиться, как в 2003-м"

9 апреля — это 20-я годовщина трагических событий, когда при разгоне советскими войсками митинга у здания парламента Грузинской ССР погибли 18 человек, десятки были ранены. Этот день стал символом борьбы за независимость Грузии. Теперь этот день станет символом борьбы против Саакашвили.

Сказать, что ситуация в стране накануне 9 апреля напряженная,— ничего не сказать. Грузинский телеэфир накален до предела: во всех теледебатах и политических ток-шоу обсуждают 9 апреля. Часто звучат сравнения с осенью 2003 года, когда оппозиция свергла Шеварднадзе. Многие известные люди уезжают из Грузии или по меньшей мере на время увозят детей. МВД по телевидению постоянно предупреждает, что любые попытки провоцировать обстановку будут преследоваться по закону.

Недели за две до "грузинского Армагеддона", как прозвали 9 апреля в оппозиции, МВД Грузии сделало неожиданный ход: были задержаны несколько рядовых оппозиционеров из партии "За единую Грузию", которую возглавляет бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе. В домах задержанных изъяты боеприпасы и оружие. МВД распространило кадры, на которых соратники Бурджанадзе ведут переговоры о покупке оружия. Один из оппозиционеров прямо говорит: оружие нужно для того, чтобы участвовать в захвате власти 9 апреля. Хотя кадры выглядят постановочными, аудитория воспринимает их всерьез. Слова "переворот" и "гражданская война" звучат уже в связке с именем Нино Бурджанадзе.

Удар по заметному грузинскому политику был нанесен не случайно.

— Несмотря на то что у нее невысокий рейтинг, она самый известный за рубежом политик,— говорит мне глава социологического центра Gorbi Мераб Пачулия.

— Но если у нее невысокий рейтинг, она не представляет угрозы для властей?

Мераб, усмехнувшись, объясняет, что рейтинг — это не главное: до выборов далеко, а если будут объявлены досрочные выборы, то рейтинг всегда можно поднять.

— Когда случилась "революция роз", у Саакашвили тоже был невысокий рейтинг. Он вырос уже во время предвыборной кампании. К тому же у Бурджанадзе есть деньги, чего нет у другой части оппозиции. Если помните, в ноябре 2007 года власти нанесли удар не по всей оппозиции, а именно по человеку, который оппозицию финансировал. Я говорю о Патаркацишвили. Сейчас ситуация в чем-то повторяется.

Прогнозы экспертов на 9 апреля — самые удручающие.

— Даже если на улицы выйдет всего 5% избирателей, что случится наверняка, это уже 250 тыс. человек,— говорит Мераб Пачулия.— Разогнать можно 5 тыс. человек, но не 250 тыс. Именно поэтому все акции протеста разгоняют на рассвете: чтобы было меньше людей.

Мераб уверен, что после 9 апреля будут новые выборы.

— Если власть разгонит митинг, это вызовет массовые возмущения и лишит Саакашвили последней поддержки на Западе,— рассуждает мой собеседник.— Если разгона не будет, люди будут стоять неделями на Руставели, и в итоге все закончится, как это было в 2003-м.

Мы сидим в знаменитом кафе "Марко Поло", где обычно берут интервью иностранные журналисты. Отсюда хорошо видны проспект Руставели, подсветка, фонтаны, отреставрированные фасады зданий. Грузия сегодня сильно отличается от той, которая была в 2003-м.

— Саакашвили действительно сделал очень много для Грузии,— говорит Мераб.— Но он проиграл войну. А главной его ошибкой было то, что он взял всю власть и деньги себе и своей партии: у нас не появился плюрализм. Поэтому стала возможной эта война: просто некому было сказать "нет" президенту. И поэтому сейчас стало возможным то, что происходит: авторитаризация власти, дискредитация партий и лидеров, прослушка и стукачество. Грузины это вряд ли стерпят. Нам слишком долго рассказывали о западных ценностях и правах, чтобы теперь мы так просто могли от этого отказаться.

"Мы не уйдем, пока не уйдет Саакашвили"

Я вхожу в офис партии "За единую Грузию". Лидер партии Нино Бурджанадзе еще в прошлом году поменяла свой кабинет спикера парламента на это здание в несколько этажей. Бурджанадзе уже неделю пытается выбраться из скандальной ситуации, связанной с покупкой оружия рядовыми членами партии. Настроение в офисе пессимистичное. Соратники Бурджанадзе, входя в приемную, интересуются, кто уже арестован и кто следующий.

Здесь же вижу мужа Нино Бурджанадзе — Бадри Бицадзе. Он долгое время был в команде Михаила Саакашвили, возглавлял департамент пограничной полиции МВД Грузии. Однако вскоре после ухода Нино в оппозицию оставил службу. Теперь он тоже ждет ареста. Немногословный бывший чиновник, глядя в телеэкран, где продолжает раскручиваться история с покупкой оружия, говорит мне, что жалеет лишь об одном — что так долго был вместе с Саакашвили.

Сама Бурджанадзе, посвежевшая и похорошевшая в роли оппозиционера, говорит, что после ухода из парламента "вздохнула свободно". Сейчас она совсем не похожа на "железную леди" грузинского парламента, как ее многие тогда называли.

Бурджанадзе уверена, что Михаил Саакашвили не простил ей ухода в оппозицию, что он считает ее опасным конкурентом и поэтому пытается с ней расправиться. Незадолго до встречи со мной бывший спикер провела час в обществе посла США в Грузии Джона Теффта, а потом обсуждала ситуацию в стране с помощником госсекретаря США Мэтью Брайзой. Активная внешнеполитическая деятельность Бурджанадзе, за последние месяцы побывавшей и в США, и в Европе, кажется особенно заметной на фоне политического вакуума, образовавшегося вокруг Михаила Саакашвили. Аналитики и оппозиционные политики утверждают, что с грузинским президентом за последние месяцы не встретился ни один международный лидер. Рассказывают, что в марте на официальной встрече в Брюсселе от грузинского президента отвернулся американский вице-президент Джо Байден — чтобы не здороваться.

Нино Бурджанадзе убеждена, что президент действительно больше не устраивает Запад как гарант безопасности страны, однако устраивает Россию.

— До августа Саакашвили, который имел реальную возможность ввести страну в НАТО и решить территориальные проблемы, был невыгоден Москве,— говорит Бурджанадзе.— Сегодня все наоборот: именно такой президент, дискредитированный и внутри страны, и на внешней арене, выгоден России.

Обвинения в стремлении устроить вооруженное противостояние Бурджанадзе называет провокацией.

— Попытки дискредитировать нашу партию предпринимались с момента ее создания. Стали говорить о каких-то моих российских связях, российских интересах и каких-то деньгах, происхождение которых сомнительно. Мол, это российские деньги.

— Имелись в виду деньги партии?

— Да, но этому никто не поверил, и реальных плодов это не дало. Потом начались интересные статьи в газетах относительно того, что мы создаем какие-то военные формирования, чтобы провести военный переворот. А потом шли телепередачи, основанные на этих статьях. Было абсолютно ясно, что идет серьезная дискредитация партии, идет подготовка общественного мнения к тому, что 9 апреля что-то случится.

— А если и правда что-то случится?

— Я уверена, что, если что-то случится, это будет спровоцировано властями. Потому что они понимают, что мы не уйдем, пока не уйдет Саакашвили.

"Сегодня русские потеряли здесь все"

Я иду по улице Лермонтова — здесь рядом с голубым домиком поэта, находящимся на реставрации, в одном из старых тбилисских домов открыт стильный ресторан для иностранцев.

Человек, назначивший мне встречу в этом месте, знает, чем Грузия может удивить гостя: национальным колоритом и сервисом — пожалуй, лучшим в регионе. В 2003 году Эроси Кицмаришвили был директором телекомпании "Рустави-2", которой и приписывают успех "революции роз". Потом телекомпанию пришлось отдать: властям показалось, что это слишком сильный ресурс в руках человека, не входящего в госаппарат. Кицмаришвили уехал в Америку, однако в 2008-м родина призвала его обратно: он стал послом Грузии в России.

— Я согласился тогда стать послом, потому что думал, что смогу что-то изменить в российско-грузинских отношениях,— говорит бывший дипломат.— Я видел, что у России нет своего проекта в Грузии. Вся российская элита воспринимала Грузию глазами таких людей, как Гиоргадзе и Абашидзе, и это была ошибка. Но главная ошибка была совершена, когда Путин ввел визовый режим: в этот момент мы стали воспринимать себя как независимое государство. И сегодня русские потеряли здесь все. Идея, что русские начали войну, так популярна благодаря СМИ, что, если ты говоришь обратное, тебя воспринимают как ангажированного Россией политика. Русские больше не могут влиять на политическую ситуацию в Грузии, потому что здесь нет ни одного пророссийского политика. России остается только наблюдать за тем, что происходит. Впрочем, Саакашвили ее устраивает. Ведь пока нет формата для переговоров, можно смело строить базы в Очамчире.

"Мой дом разбил Путин, я на танке приеду и его убью"

В том, что Россия в Грузии потеряла все, я убедилась в Гори. Здесь в детском саду N 13 живут беженцы из разрушенного войной грузинского села Тамарашени. Это село находилось в так называемом грузинском анклаве на территории Южной Осетии. После войны весь анклав был сожжен, чтобы грузины никогда больше не смогли туда вернуться.

Одному из обитателей детского сада, Мише Мидодашвили, нет еще и четырех. Вместе с мамой Светой и папой Омаром он занимает комнату с большими окнами. Неподалеку немецкая фирма строит коттеджи, куда обещают к лету заселить беженцев. В комнате Мидодашвили две кровати, переданные гуманитарными организациями, печь-буржуйка и телевизор с видеомагнитофоном.

Света включает видео, и на экране появляются кадры из Тамарашени.

— В Тамарашени провели свет и газ, построили красивый парк, кинотеатр и бассейн,— говорит Света.— Я не верю, что Саакашвили это строил, чтобы потом разбить.

Оператор снимал село из автомобиля, поэтому кадры мелькают очень быстро. Миша стоит перед телевизором и ждет, когда появится его дом. Увидев руины, Миша громко кричит: "Это мой дом! А это дом Давида!"

За восемь месяцев беженской жизни у Миши, семья которого оставила в Тамарашени все, появились новые игрушки. Это пистолеты и танки.

— Зачем тебе танк? — спрашиваю я Мишу.

— Мой дом разбил Путин, я на танке приеду и его убью,— отвечает ребенок.

Этого мальчика Россия точно потеряла.

Потерял ли в результате войны Саакашвили Грузию, станет ясно 9 апреля.

Грузины против русских и Саакашвили