Новички в Белом доме. Юрий Трутнев

Назначение пермского губернатора на пост министра природных ресурсов – один из сюрпризов президента Путина. И самого Трутнева на этом посту подстерегал сюрприз. Официально вступив в должность 11 марта, он неожиданно для себя выяснил, что предшественник, Виталий Артюхов, в последние часы пребывания на посту министра направил на госрегистрацию около 60 лицензий на геологическое изучение недр – преимущественно для поиска углеводородов. Причем все это произошло после того, как премьер Михаил Фрадков представил в МПР Трутнева и на последовавшей затем встрече с новым и старым министрами попросил Артюхова больше не подписывать документы. Тот согласился. Лицензии подписывал не он, а его заместитель. Это и спасло опытного чиновника от дальнейших неприятностей: комиссия МПР не нашла в действиях Артюхова нарушения закона.

Игорь Левитин

В рамках административной реформы 2004 г. в структуре правительства появилось суперведомство – Министерство транспорта и связи, которому передали функции упраздненных Минсвязи, Минтранса и МПС. Возглавил его заместитель гендиректора компании «Северстальтранс» Игорь Левитин. Отраслевые аналитики дивились: как человек, большую часть жизни проработавший на железной дороге, сумеет разобраться в телекоммуникациях? Ответ не заставил себя долго ждать: в мае 2004 г. Министерство связи было воссоздано и его снова возглавил влиятельный петербуржец Леонид Рейман. Поначалу, когда Минсвязи упразднили, он заявил о решении уйти в бизнес, однако потом согласился продолжить госслужбу на посту заместителя Левитина – поскольку, по словам Реймана, «Путин попросил его остаться». На то, чтобы восстановить самостоятельность, Рейману потребовалось всего два месяца.

Оставил фрукты супруге, деньги, оставил свой пиджак, другой взял и поехал поездом в Киев по простому паспорту» – эта фраза стала хитом президентской предвыборной кампании 2004 г. Так кандидат в президенты Иван Рыбкин объяснял прессе свое исчезновение из Москвы в разгар регистрации в Центризбиркоме. Штаб кандидата и его жена заявили, что Рыбкин пропал из дома 5 февраля, МВД на полном серьезе объявило политика в розыск, а он 10 февраля сам объявился в Москве. Сначала доказывал, что уезжал «просто отдохнуть от возни», затем – что стал жертвой провокации спецслужб. А по мнению коллег-политиков, вся эта интрига была срежиссирована спонсором его кампании – скрывающимся в Лондоне опальным бизнесменом Борисом Березовским. Сейчас Рыбкин объясняется не менее туманно, чем пять лет назад: «Я поехал туда [в Киев] по своей воле. Предполагалась очень ответственная встреча, с кем – я говорить не мог и не могу. Но эта встреча не состоялась. Чьими стараниями – не знаю». Источник, близкий к АП в то время, уверен: Рыбкин расслабился в разгар кампании (в Киеве его видели в обществе привлекательных дам), и штаб пытался хоть как-то обыграть этот прокол в пользу кандидата. По времени пропажа Рыбкина совпадала с публикацией его скандальных разоблачений в адрес президента Путина. В интервью «Московским новостям» он утверждал: «Тузеет бизнес ближайших друзей Владимира Владимировича Путина <...> Два брата Ковальчука, Михаил и Юрий, и Геннадий Тимченко». И ведь этому тезису с тех пор нашлось немало подтверждений: компания Тимченко Gunvor – крупнейший нефтетрейдер России, а банк «Россия» Юрия Ковальчука контролирует ряд крупных активов в газовой отрасли и медиабизнесе. Рыбкин признает: нет прямых доказательств, что его проблемы были вызваны этими выпадами в прессе. «Но сказал я тогда чистую правду. Я же занимал высокие должности до этого (спикер Госдумы в 1993–1995 гг., секретарь Совбеза в 1996–1998 гг. – «Ведомости), и у меня были серьезные источники информации», – гордится он.

На рейтинге Путина вся эта кутерьма с соперником совершенно не отразилась – выборы он выиграл с еще более внушительным результатом, чем в 2000 г. (71,3% против 52,94%). А когда Рыбкин в начале марта отказался от намерения баллотироваться в президенты, про его приключения никто и не вспоминал – главным событием политической повестки дня стала досрочная смена правительства в стране.

План Путина

В начале года премьер-министр Михаил Касьянов с улыбкой уклонялся от вопросов о своей дальнейшей карьере в правительстве. «Его молчание можно истолковать так: президент не лишал премьера надежд на продолжение службы в прежнем качестве. У нас сложилось впечатление, что сам Касьянов не против», – предваряли «Ведомости» тогдашнее интервью председателя правительства. Последнее в этом качестве, как вскоре выяснилось: 24 февраля Путин на встрече с Касьяновым вдруг объявил, что решил отправить правительство в отставку не в мае, когда пройдет инаугурация победителя президентских выборов, а прямо сейчас. В телеобращении к нации причину он объяснил так: «Данное решение <...> продиктовано желанием еще раз обозначить свою позицию в вопросе о том, каков будет курс развития страны после 14 марта 2004 г. Полагаю, что граждане России имеют право и должны знать предложения по составу высшего исполнительного органа в случае моего избрания на должность президента России». Даже для Касьянова, собиравшегося после встречи с Путиным в Астану с официальным визитом, это стало полной неожиданностью. «Путину всегда нравились неожиданные ходы, а тут еще его окружение из числа «питерских чекистов» почему-то стало ему доказывать, что в случае неких непредусмотренных проблем на выборах Касьянов, оставаясь премьер-министром до инаугурации, усилит свои позиции, – вспоминает бывший высокопоставленный чиновник. – Эти угрозы носили совершенно мифический характер – рейтинг Путина и так был высок, а перед выборами рос. Но, похоже, он решил их на всякий случай учесть, совершая этот предвыборный маневр, и остановил свой выбор на абсолютно лояльной фигуре».

Президент продолжал удивлять и дальше. 1 марта он на встрече с руководством партии «Единая Россия» в Кремле объявил, что на должность нового премьер-министра рекомендует представителя России при Евросоюзе, бывшего директора налоговой полиции Михаила Фрадкова. Единороссы, неделей раньше предлагавшие Путину лидера своей фракции и спикера Госдумы Бориса Грызлова, были ошеломлены. «Повисло молчание, поскольку некоторые из нас даже не смогли вспомнить, кто такой Фрадков», – рассказывал тогда «Ведомостям» один из них. Позднее источник в администрации президента рассказывал «Ведомостям», что Фрадков уже год находился в «резерве» Путина, но до объявления кандидатуры информация об этом, как и в случае со всеми кадровыми решениями президента, никуда не просочилась. Сейчас Фрадков возглавляет Службу внешней разведки (СВР), на просьбу «Ведомостей» о комментариях для этой статьи не откликнулся – по словам руководителя пресс-бюро СВР Сергея Иванова, из-за напряженного рабочего графика.

За пять дней до выборов Путин обнародовал состав кабинета министров, мимоходом преподнеся еще несколько сюрпризов (см. справку). И одновременно запустил долгожданную административную реформу, подготовка к которой в прежнем правительстве затянулась на несколько лет.

«Получилось не то, что задумывал автор»

Конструкция нового правительства вызвала переполох среди чиновников: вместо шести вице-премьеров – один, вместо 23 министров – 14, все госкомитеты и комиссии упразднены, а их функции перераспределены между министерствами, агентствами и службами (последние два вида ведомств лишены права законодательной инициативы). Каждому министру полагается всего два заместителя (а ведь прежде в некоторых министерствах насчитывалось по десятку, а то и по дюжине замов). Ответственным за реализацию реформы был назначен новый руководитель аппарата правительства Дмитрий Козак. В бытность заместителем руководителя президентской администрации он как раз разрабатывал план этих преобразований и вообще был одним из немногих в стране, с кем Путин в условиях повышенной секретности обсуждал концепцию административной реформы.

Эта-то кулуарность ее и сгубила, признавал впоследствии в интервью «Ведомостям» ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов, участвовавший в разработке первых предложений по административной реформе в начале 2000-х: эффективнее система госуправления в стране не стала. «Решение о проведении реформы принималось в закрытом режиме, руководство не получало обратной связи от общества и не рассчитывало на нее, – говорил он. – Сейчас, когда, по официальной информации, значительная часть поручений президента не исполняется, куда уж дальше-то? О какой вертикали власти можно вести речь? Мы имеем пустую форму концентрации власти. Она подходит для борьбы с чем-то, но не для систематической работы». Даже от идеи с ограничением количества вице-премьеров и заместителей министров со временем пришлось отказаться – чиновники жаловались, что замы-одиночки не справляются с возросшим объемом работы. Единственное достижение – административные регламенты, детально описывающие права и обязанности чиновников каждого ведомства, признавал Кузьминов, добавляя при этом, что в Германии бумажные регламенты действуют с XIX в. В России же работа ведомств над этой новацией не завершена до сих пор. «Это трудная реформа. Она не делается не потому, что никто [в стране] в ней не заинтересован, а потому, что никто [из высших чиновников] не хочет связываться со столь тяжелой задачей, – считает директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар. – Это всерьез работает, только когда премьер-министр или президент для себя решает: я буду заниматься этим вопросом лично каждый день, рабочая группа из экспертов сидит в «Волынском-2» на даче № 5 и докладывает мне о результатах работы в 9 утра». На деле же административная реформа, как и судебная, и проект по дерегулированию экономики, потонула в межведомственных согласованиях и все эти секторы в России остались недореформированными, говорит Гайдар.

Сейчас вице-премьер Козак отказывается комментировать результаты административной реформы: по словам его пресс-секретаря, «получилось совсем не то, что задумывал автор». Тем более что воплощать в жизнь административную реформу ему пришлось совсем недолго. В сентябре 2004 г. президент подписал указ о назначении Козака своим полномочным представителем в Южном федеральном округе. Это была одна из мер, принятых Путиным в ответ на бесланский теракт.

По нарастающей

На протяжении 2004 г. Россию сотрясали атаки террористов – ничего подобного в истории страны прежде не было. 6 февраля – взрыв в поезде московского метро в утренний час пик между ст. м. «Автозаводская» и «Павелецкая»: погиб 41 человек, ранено 220 человек. 9 мая – взрыв на стадионе «Динамо» в Грозном: погибло семь человек, в том числе президент Чечни Ахмад Кадыров, ранено 63 человека. В ночь с 21 на 22 июня несколько групп боевиков совершили диверсионные налеты на Ингушетию с захватом зданий местных силовых структур: погибло 78 человек, ранено 56 человек. 23 августа в воздухе взорваны самолеты Ту-134 и Ту-154 – 89 погибших. 31 августа террористка-смертница привела в действие взрывное устройство у ст. м. «Рижская» в Москве: 10 погибших, 56 раненых. И апофеоз этой страшной хроники – город Беслан в Северной Осетии. 1 сентября бандиты захватили там среднюю школу № 1 и до 3 сентября удерживали 1020 заложников в заминированном спортзале без еды и питья. Вся страна видела в прямом эфире ужасающие кадры, как под звуки взрывов и стрельбы со стороны школы бежали раздетые, обезумевшие от страха дети. Как было позже установлено парламентской комиссией по расследованию бесланских событий, в ходе штурма, начавшегося после случайного срабатывания взрывного устройства в спортзале, погибло 332 человека, в том числе 186 детей. По альтернативной версии члена парламентской комиссии депутата Юрий Савельева, взрыв в захваченной школе был спровоцирован выстрелом из гранатомета извне. Официальное расследование, которое ведет управление Следственного комитета по ЮФО, продлевалось с 2004 г. несколько раз, последний раз – до 1 сентября 2009 г., говорит член комитета «Матери Беслана» Элла Кесаева.

Ключевым событием в этой цепочке терактов стало нападение на Ингушетию, говорит директор исследовательского центра «Агентура.ру» Андрей Солдатов: «К этому времени [главарь чеченских бандитов] Шамиль Басаев располагал людьми из карачаевского ваххабитского джамаата, которые славились умением организовывать крупные террористические нападения за пределами своей республики (на них, в частности, лежит ответственность за взрыв жилых домов в Москве в 1999 г.). А в Ингушетии, где они в июне перебили местных силовиков, им удалось захватить много оружия, которое впоследствии было использовано в Беслане». Российские силовые структуры отреагировали на ингушский бандитский рейд реформой всей контртеррористической системы. Но в тактическом плане это временно снизило их возможности противостоять нападениям боевиков, констатирует эксперт: когда в августе – сентябре на страну обрушились новые теракты, в Федеральной службе безопасности (ФСБ) шла реорганизация. Проблема была еще и в том, что в 2002 г., после «Норд-Оста», руководство контртеррористической операцией в Чечне было передано от ФСБ Министерству внутренних дел (МВД). «ФСБ в силу своей специфики работает на упреждение терактов, занимается агентурной работой, а МВД – нет, – отмечает Солдатов. – Да и сами террористы сделали выводы из истории с «Норд-Остом»: теракты в самолетах и взрыв в Москве отвлекли внимание силовиков от Северного Кавказа; захватив школу, боевики выбивали окна в спортзале, чтобы исключить вариант с применением усыпляющего газа».

И операция по освобождению заложников в Беслане, как говорят очевидцы и эксперты по вопросам безопасности, не была подготовлена. «Вокруг школы не было спецназа, его оттянули на расстояние 15–20 минут на машине – ведь родственники заложников, окружившие школу, все время требовали избежать штурма, – объясняет бывший руководитель отделения спецопераций отряда «Вымпел» Анатолий Ермолин. – Попытка выставить оцепление, как положено, не удалась: несчастные родственники, многие к тому же с оружием, как часто бывает на Кавказе, – жестко действовать в такой ситуации никто [из штаба] не решился». После взрыва и пожара в школе в штабе пронесся слух, что боевики вырвались в город, – и среди членов штаба началась паника, свидетельствует в автобиографической книге «Враг народа» бывший лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин, находившийся в те дни на месте событий. «Я видел, как президент соседнего государства – Южной Осетии Эдуард Кокойты хлестал по физиономиям ополченцев, пытаясь выстроить их в ряд во время спасения заложников, – рассказывает Солдатов. – Правда, в этом хаосе ополченцы, как ни удивительно, очень помогли, когда нужно было выносить детей из школы». «Но первые команды [тем спецназовцам, которые были возле школы в момент взрыва] начали поступать только на 20-й минуте после взрыва – это говорит о том, что профессионалы из «Альфы» и «Вымпела» были предоставлены сами себе. Никто их действия не координировал. Ребята сами взяли на себя ответственность в этой ситуации и просто ломанулись спасать детей, многие из них были расстреляны в упор через бронежилеты, – говорит Ермолин. – В истории наших спецпозразделений Беслан – это самые крупные потери».

После Беслана

«Это нападение на нашу страну», – заявил Путин в обращении к нации на следующий день после трагической развязки событий. «Нельзя не видеть очевидного. Мы имеем дело не просто с отдельными акциями устрашения, не с обособленными вылазками террористов. Мы имеем дело с прямой интервенцией международного террора против России. С тотальной, жестокой и полномасштабной войной...» Перед этим он признал: «Мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в своей собственной стране и в мире в целом. Во всяком случае, не смогли на них адекватно среагировать. Проявили слабость. А слабых бьют». В том же обращении Путин пообещал в ближайшее время подготовить комплекс мер, «направленных на усиление единства страны».

Этими мерами, как выяснилось 13 сентября на расширенном заседании правительства, оказались отмена прямых губернаторских выборов и запрет на участие в думских выборах независимых кандидатов. С 2005 г. кандидатов в руководители регионов выбирает президент и предлагает их на утверждение местным законодательным собраниям, а выборы в Госдуму проходят по пропорциональной системе. Такие шаги, по словам Путина, и позволяли обеспечить единство страны, которое является «главным условием победы над террором». Уже тогда источники «Ведомостей» в администрации президента не скрывали: эти предложения в действительности не решают проблемы терроризма. «Просто власть использует некое окно возможностей [для усиления контроля], которое образовалось [после терактов], и ничего необычного в этом нет», – говорил один из собеседников «Ведомостей». Этот политический ход возмутил даже первого президента России Бориса Ельцина, который в начале 1990-х сам ввел прямые губернаторские выборы в России. «Удушение свобод, свертывание демократических прав – это и есть в том числе победа террористов», – заявил он тогда в интервью газете «Московские новости».

Северная Осетия оказалась одним из первых регионов, глава которого был утвержден по новой процедуре. В мае 2005 г. подал в отставку президент республики Александр Дзасохов, которому местная общественность, а в особенности родственники пострадавших в Беслане, выражала недоверие с первого дня теракта. Его место по предложению Путина занял тогдашний председатель североосетинского парламента Теймураз Мамсуров (его дети были в числе заложников в бесланской школе). Впоследствии Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял иск бесланцев в Российской Федерации. «Всего 200 заявителей, включая детей, от имени которых выступают их представители, – говорит Кесаева. – Сейчас мы ждем рассмотрения [аналогичного] заявления жертв «Норд-Оста» – они подали его значительно раньше нас. В практике страсбургского суда пока не было прецедента решения по иску жертв теракта [на территории России]. Прецедент должен создать иск жертв «Норд-Оста». Мы надеемся, после них наше дело пойдет быстрее».

Хроники 1999–2009: Апофеоз войны