Джордж Фридман Stratfor: Россия может быть великой державой без крепкой экономики, но не без населения

Визит вице-президента США Джо Байдена в Грузию и Украину стал логическим продолжением визита президента США Барака Обамы в Москву, который состоялся в начале июля. «Байден объявил стратегию Америки: нужно надавить на Россию, а затем всё будет развиваться естественным путем. Мы подозреваем, что прежде чем уйти с исторической сцены, Россия успеет дать жесткий ответ на это давление», - комментирует политолог Джордж Фридман (George Friedman), основатель аналитического ресурса Stratfor.

Визит Байдена уже сам по себе подтверждает неизменность позиции США, согласно которой Россия не имеет права распространять свое влияние на страны постсоветского пространства. Настойчивость, с которой Америка конфронтирует с Россией в такой важной сфере национальных интересов, представляется рискованной. В интервью Wall Street Journal (26 июля) Байден пояснил, что ввиду ухудшающейся экономической и демографической ситуации Россия сейчас не может быть серьезным оппонентом США.

Россия давно уже обвиняет США в том, что под предлогом демократизации они поощряют про-американские настроения в странах, прежде входивших в состав СССР, создавая тем самым угрозу безопасности РФ. Военное вторжение в Грузию летом 2008 г. было призвано показать Америке, что Россия не будет терпеть подобные тенденции и готова в случае необходимости применить силу.

После визита в Москву Обама отправил Байдена в Украину и Грузию и тем самым дал России понять, что невзирая на военное превосходство России в этом регионе, США не собираются отказываться от своей стратегии. В долгосрочной перспективе, Америка (учитывая демографический спад в РФ), возможно, окажется гораздо сильнее России. Однако в настоящий момент Россия имеет силовое преимущество в граничащих с ней регионах. США, со своей стороны, сейчас заинтересованы в российском сотрудничестве в отношении Ирака и Афганистана, поэтому они не смогут оказывать прямое давление на Россию, если она начнет притеснять про-американские правительства стран постсоветского пространства.

При всём том администрация Обамы продолжает занимать в отношении России позицию, которая стала традиционной со времен правления Рейгана.

Рейган считал, что слабым местом России была ее экономика. Согласно его логике, чем хуже экономическая ситуация в России, тем с большей готовностью она идет на уступки в геополитических вопросах и, соответственно, ее влияние на страны Восточной Европы уменьшается. Распространена точка зрения (не только в США), согласно которой именно из-за экономической слабости Россия утратила свое международное влияние и была вынуждена принимать условия, которые диктовал ей Запад.

Исходя из этого, Байден заявляет, что хотя у России сейчас есть некоторые региональные преимущества, ее не следует считать серьезным оппонентом, так как ее экономика находится в плачевном состоянии. «Россияне, - пишет Фридман, - теперь точно знают, что Обама имел в виду, когда говорил о перезагрузке отношений: речь шла о возврате к 1980-м и 1990-м гг.».

Чтобы понять, как возврат к 1980-90-м гг. выглядит с точки зрения России, а точнее российского премьер-министра, - продолжает аналитик, - следует учитывать, что Путин работал в КГБ. КГБ раньше всех осознал, что Советский Союз находился на грани распада. Тогда, в интересах интенсификации технического прогресса, Андропов решил перейти от шпионажа к более формальным методам технологического обмена. Для этого Советскому Союзу пришлось сделать ряд важных геополитических уступок Западу.

Многие забывают о том, что бывший лидер СССР Михаил Горбачев был коммунистом и последователем Андропова. Он занимался либерализацией потому, что не видел лучших выходов из сложившейся ситуации. Таким образом, страна оказалась под двойным ударом: с одной стороны, экономическая перестройка, с другой – уступки Западу; всё вместе это привело к сильнейшей дестабилизации, а затем и к распаду Советского Союза.
Затем последовало десятилетие экономического хаоса. Для Запада этот распад выглядел как прогрессивный процесс либерализации. Для России это выглядело как понижение планки: из состояния обедневшей сверхдержавы она опустилась до уровня геополитического инвалида, то есть эксперимент оказался двойным провалом.

Урок, который извлек из этого Запад, состоял в том, что экономическая несостоятельность привела Советский Союз к падению. «Путин и его единомышленники извлекли другой урок: попытка компенсировать экономическую несостоятельность при помощи реформ привела Россию к распаду. С точки зрения Путина, экономическое благополучие и государственная мощь в случае России далеко не обязательно взаимосвязаны».

Россия, действительно, на протяжении почти всей своей истории отличалась слабостью экономики. Так было и при царях, и при СССР. При этом она могла быть мощной державой, и это никак не зависело от ее благосостояния. Москва могла быть не в состоянии обеспечить людей жильем, но военной мощью не пренебрегала никогда.

«Это такой режим, который может скопить военную мощь в условиях общей бедности; мы назовем это “чекистским государством”. Такое государство использует органы безопасности – сегодня это ФСБ – чтобы контролировать общественность посредством репрессий, а государство при этом могло бы вкладывать ресурсы в необходимые военные разработки. Иными словами, Путин совершил своего рода круг и вернулся к истокам, то есть к КГБ, освободившись от осложнявших дело измышлений Андропова и Горбачева. Это не идеологическая позиция; это в равной мере относится к Романовым и к большевикам. Это действующий принцип российской геополитики и истории.

Байден, кажется, считает, что стратегия Рейгана будет действовать всегда. Наша точка зрения такова, что она будет работать только до тех пор, пока российский режим не восстановит полностью в правах свои спецслужбы и не проведет границу между экономическим и военным развитием… В российской истории именно такое разведение было нормой, а последние 20 лет – скорее исключением».

По мнению Фридмана, по-настоящему серьезную угрозу российскому статусу представляет демографический спад, начавшийся после Первой мировой войны и резко усилившийся в 1990-е гг. «Россия может быть мощной державой без крепкой экономики, но не без населения».