От редакции

Не отходя от сдачи

Российская власть признала несовершенство ЕГЭ и необходимость его доработки. В результате, вступая в очередной учебный год, ни общество, ни сама власть толком не понимают, какой окажется в следующем году система приема в вузы.

Накануне старта учебного года президент России свое ежемесячное интервью посвятил проблемам образования. Сравнивая российское образование с советским, президент высказался не в пользу современности.

Назвав советское образование «хорошим», глава государства поставил достаточно точный диагноз нынешнему состоянию образования в стране, назвав его «переходным».

Однако самым интересным в интервью Медведева стала оценка практики повсеместного применения единого госэкзамена. Президент признал то, о чем в последние недели кричит вузовская общественность: абитуриенты подают заявления в десятки вузов, и нет никаких гарантий, что все, кто поступит в тот или иной вуз, будут соответствовать его уровню.

«Мы же знаем, что далеко не все, кто поступают, в конечном счете способны учиться», – отметил Медведев.

Тем не менее Медвевев выступает за ЕГЭ. Защищая переход на него как на обязательный и единственный способ поступления абитуриентов в вузы, он заявил, что «как бы ни критиковали, допустим, нынешнюю систему единого госэкзамена, она не идеальна, она работает совсем немного и, естественно, еще нуждается в совершенствовании, но все-таки эта система: а) направлена против коррупции; б) она делает сам процесс сдачи гораздо более прозрачным; и… в-третьих, эта система уравнивает тех, кто учится в провинции, в глубинке, с теми, кто учится в столичных городах».

То есть начинание в целом прогрессивно, но есть недочеты, которые надо исправить. Так, говоря о пересмотре одного из существеннейших принципов ЕГЭ — права сдавших его подавать документы на поступление в любое количество вузов, – Медведев заявил о том, что «здесь можно поставить аккуратный барьер».

Интервью наложилось на почти скандальную ситуацию, которую вызвала реплика министра образования и науки Андрея Фурсенко насчет возможности пересдачи ЕГЭ по профильным предметам уже зачисленными в вузы первокурсниками. «Повторный ЕГЭ по профильному предмету позволит получить достаточно объективные оценки», – уверен министр. Более того, «если студент не подтверждает полученные на ЕГЭ оценки, то после первой сессии его могут отчислить, и это позволит решить проблему выявления тех, кто заплатил за высокие результаты». Потом образовательное ведомство попыталось дать разъяснения: мол, вузы сами выступили с такой инициативой, а пересдача не повлечет за собой отчисление еще до первой сессии тех, кто не справится с экзаменом.

Проблема в том, что

достоинства ЕГЭ, перечисленные в интервью президентом, сомнительны, а недостатки, напротив, очевидны.

Обществу и власти до всякого ЕГЭ были известны масштабы коррупции при поступлении в вузы. Процесс сдачи тоже может оказаться не таким уж прозрачным, как утверждал президент, — утечки заданий ЕГЭ происходили неоднократно и по мере становления этой системы с учетом интернет-продвинутости абитуриентов будут только возрастать. К тому же во многих регионах наблюдались странности с количеством сдавших ЕГЭ на максимально возможное число баллов и даже с подсчетом количества выпускников. А если будет поставлен барьер на пути поступления в вузы после сдачи ЕГЭ, может исчезнуть и роль этого экзамена как «великого уравнителя» столичных выпускников с провинциальными. По крайней мере, престижным и популярным столичным вузам придется дать право как-то регулировать процесс приема абитуриентов с одинаковыми баллами из столицы и провинции.

Российская власть не так уж часто признает свои недоработки и практически никогда – ошибки. В данном случае принципиально важно, чтобы эти недоработки были устранены, ибо надеяться на полный отказ от ЕГЭ едва ли приходится: случаев, когда нынешние российские правители в корне пересматривали бы подобные решения, пока не было.

В любом случае очевидно одно: власть, по сути, начала осторожно признавать, что одна система поступления в вузы почти сломана, а другая еще до конца не налажена. Между тем от того, как быстро исчезнет это переходное состояние, зависит и качество образования, и уровень стабильности в обществе, а также уровень самих специалистов, которых получит наша экономика. Ну а сама по себе способность признавать ошибки и, главное, исправлять их не вредила еще ни одной власти.