Stratfor: Европа ошибочно полагает, что Обама – это второй Клинтон

«Норвежцы дали нобелевскую премию мира президенту своей мечты, а не президенту, который имеет дело с Ираном и Афганистаном. Обама не действует независимо… В конце концов, США – это США, страшный сон Европы, потому что Соединенные Штаты отнюдь не одержимы идеей поддерживать комфорт и благосостояние Европы. Соединенные Штаты не могут себе этого позволить, как не может и президент Обама, не зависимо от того, дали ему премию или нет», - так основатель аналитического ресурса Stratfor Джордж Фридман прокомментировал одно из громких событий прошлой недели.

Фридман напомнил, что, по правилам, комитет, присуждающий премию мира, состоит из пяти норвежских политиков. В этом году трое из них были левыми, двое правыми, и комитет, таким образом, представлял собой практически всю норвежскую политику. «Награждение Обамы было не более и не менее странным, чем некоторые прежние премии, присуждавшиеся норвежскими политиками, о которых за пределами Норвегии никто не знал». В качестве примера Фридман называет Далай-ламу, Леха Валенсу, Альберта Гора, а также Теодора Рузвельта, Генри Киссинджера и Ле Дых Тхо. Последние трое, по словам автора, получили премию за деятельность сугубо в интересах их стран; просто так сложилось, что эти интересы совпадали с приоритетами Европы. «Но, - продолжает аналитик, - это дает нам возможность рассмотреть важный вопрос: почему европейцы вообще такого высокого мнения об Обаме?».

Под европейцами подразумевается, конечно, не вся Европа (речь не идет о Восточной Европе и России). Британцы заняли сдержанную позицию и тоже не в счет. Но остальные Обамой восхищаются, и именно этот импульс отразился в решении норвежского комитета.

«На протяжение XX века европейцы переживали катастрофы», - объясняет автор. Две мировые войны, выкошенные поколения, пошатнувшаяся экономика. Мировая политика затем сосредоточилась вокруг двух полюсов, США и СССР, которые боролись за влияние в Европе.

В период холодной войны экономика Европы окрепла, но ее население постоянно жило под угрозой войны между сверхдержавами, которую европейцы не могли бы предотвратить и от которой нельзя было бы уклониться. «До 1945 г. американцы были для европейцев освободителями. После 1945 г. они были защитниками, но ненадежными, потому что они по безответственности и опрометчивости могли спровоцировать новую войну. Европейские интеллектуалы постоянно говорили о том, что американцы слишком неопытны, непостоянны и могущественны, и потому не заслуживают доверия».

Многих американских президентов европейцы просто ненавидели: например, Линдона Джонсона, Ричарда Никсона или Рональда Рейгана; Джимми Картера презирали. Но двоих президентов любили: Джона Кеннеди и Билла Клинтона. Кеннеди любили за то, что с его приходом к власти ушли Эйзенхауер и его свирепый госсекретарь Джон Фостер Даллес. Клинтона любили потому, что к его приходу уже закончилась холодная война, и Европу наконец оставили в покое.

СССР распался, США ничего не требовали, альянс существовал как институт, но ни с кем развернуто не конфликтовал. Были проблемы на Балканах, но «Европу» они затрагивали слабо.

Потом пришел Буш-младший. Всё кардиально изменилось после 11 сентября. При всём сочувствии к Америке, европейцы сочли действия Буша чрезмерными и опрометчивыми; политики в США снова стали казаться неопытными и безответственными; над европейским благополучием вновь нависла угроза войны. «Для Европы благосостояние тогда уже стало самоцелью. Забавно, что с точки зрения европейцев, американцы одержимы деньгами, тогда как они сами ставят экономические интересы превыше всего… Но для европейцев деньги – это не постоянное преумножение. Напротив, для них деньги – это залог безопасности».

Буша, поставившего под удар их безопасность, они ненавидели. С той же силой они полюбили Обаму, который с самого начала пообещал, что будет с ними советоваться. Европейцы поняли это двояко: во-первых, что им дадут право вето; во-вторых, что Обама, как Кеннеди, не будет идти на неоправданный риск. Таким образом, Обама для Европы – это Клинтон с оттенком Кеннеди. Но «Клинтон был Клинтоном, потому что он жил в определенное время, а не по личным качествам… Джордж Буш-младший жил уже в другом мире, и это вынуждало его действовать рискованно и чего-то требовать.

Обама живет не в 1990-е гг. Он разбирается с Афганистаном, Ираном и другими проблемами, включая возрождающуюся Россию, удивительно похожую на прежний Советский союз».