— Предложения довольно естественные и необходимые, но для их реализации нужно будет доработать законодательство. Сейчас разворачивается очередная борьба за Арктику. Думаю, что как бы ни защищались наши права, если мы реально не будем организовывать разработку, в долговременной перспективе нам будет очень сложно все это удержать.

Освоение шельфов подразумевает реализацию крупных проектов с большими рисками. Как правило, они подразумевают разведку, работу в трудных условиях Севера. Ясно, что только крупные компании могут себе это позволить. Привлечение же иностранцев возможно, если с самого начала собирается консорциум и западные партнеры видят, что у них есть реальные права и гарантии.

В 1990-е годы компании работали по принципу раздела продукции, уместного для стран с неустойчивым налоговым режимом и высокими рисками. В соглашениях было прописана безусловная защита инвестора. Один из примеров сотрудничества с западными компаниями — разработки на Сахалине. Риски делились, привлекался капитал на поиск ресурсов. Позже для обеспечения порядка на шельфах было решено привлекать только компании с госучастием (по факту – "Газпром" и "Роснефть"). Но есть желающие этим заняться и среди частных компаний. Например, у ЛУКОЙЛА есть проект на Каспии. Теперь же мы говорим, мы уже зрелая страна и хотим, чтобы больший круг компаний привлекался для разработки шельфа и работал по нашему праву и налоговому законодательству. Но перед компаниями встает ряд проблем. Предположим, некая компания входит в проект, ведет разведку, доразведку. Для них очень важно, чтобы были защищены их права на их открытия. Они должны получить "сквозные лицензии", но у нас в законодательстве такие вопросы еще толком не прописаны. Пока что вполне возможен случай, когда компания что-то открывает, но право на разработку ей приходится продавать, и продажа позволяет лишь возместить убытки. Налоговый режим перехода от поиска к добыче нужно прописать более точно. Об этом начали говорить только сейчас. При поддержке правительства это можно сделать за пару лет.

Владимир Фейгин, главный директор Института энергетики и финансов: