Депортация нелегальных мигрантов

27 марта 1805 г. в японском портуНагасаки – единственном, уполномоченном правительством сёгуна Токугава дляторговли с иностранными купцами, – произошло торжественное официальноемероприятие. Посол российского императора камергер Н. П. Резанов, прибывший вЯпонию на совершавшем под командованием И. Ф. Крузенштерна первое в русскойистории кругосветное плавание шлюпе "Надежда", передал местным властямчетырех их соотечественников – японских рыбаков, в 1793 г. попавших вкораблекрушение и выброшенных со своим суденышком "Вакамия-мару" наберег одного из принадлежавших тогда России Алеутских островов. Оттуда японцевзабрали в Охотск, затем в Якутск, а после – в Иркутск, где они (числом вшестнадцать человек) прожили довольно долго. И лишь в начале ХIХ века пришло повеление доставитьяпонцев в Петербург. Надо сказать, что в Иркутске тогда уже было нечто вродеколонии таких вот японских моряков, прибиваемых к российским берегам с завиднойрегулярностью. Некоторые из них даже служили в школе японского языка, где таковойизучался русскими людьми непонятно, чего ради: ведь никаких контактов с Япониейне было. Часть таких японцев принимала православие, брала русские имена иукоренялась в Иркутске – все равно техническая возможность вернуться на родинуне просматривалась, а даже коли бы и возникла, не факт, что стоило ейвоспользоваться, ведь по законам Токугава, японец, покинувший родину,становился преступником, достойным смерти. И вот, наконец, в 1792 г. из Охотскаотправилось в Японию первое русское посольство во главе с поручиком АдамомЛаксманом. На борту галиота "Св. Екатерина" помимо команды было инесколько японцев, прежде прибитых к русским берегам и пожелавшим, несмотря нариск ответственности за оставление родины, вернуться в Японию. Посольство былоисключительно успешным – пристав к берегу в районе г. Хакодате, Лаксман втечение восьми месяцев виртуозно вел предельно сложные переговоры и, добившисьимператорского разрешения на ежегодный заход русского торгового корабля вНагасаки, умудрился еще и оставить по себе самые доброжелательные воспоминанияу японцев – сохранившиеся и два десятилетия спустя, несмотря на целую сериюсобытий, так сказать, противоположного знака.

Для нас же важно, что японскиерепатрианты были переданы Лаксманом властям своей страны. Один из них –Дайкокуя Кодаю, проживший в России 10 лет капитан судна "Синсё-мару",был отдан в распоряжение ученого-голландоведа Кацурагава Хосю, который, порезультатам бесед с моряком и в соответствии с данным ему поручением, привлекаятакже доступные китайские и голландские источники, составил трактат"Краткие вести о скитаниях в северных водах" – первую на японскомязыке книгу о России. Разумеется, текст этот был сразу же засекречен – впервыев Японии его опубликовали лишь в 1937 г.

В то самое время, когда доктор Хосю допрашивал капитанаКодаю, в водах Тихого океана происходила завязка другой аналогичной драмы. Вдекабре 1793 г.из северо-восточного порта Исиномаки в Эдо (будущий Токио) вышло судно"Вакамия-мару" с грузом риса и древесины. Как мы уже сказали, в концеконцов они попадают в Иркутск, откуда их вызвали в столицу, имея в видуповторить маневр Лаксмана: правительство Александра I решилонаправить в Японию посольство, а заодно учредить первое русское кругосветноеплавание – затею, задуманную давно, но всякий раз откладываемую аж с конца 80-хгодов ХVIII столетия.

Итак, японцев привезли в Петербург, одели в новые одежды,сшитые в дворцовых мастерских по японским образцам, после чего провели имнебольшую экскурсию и отправили на аудиенцию к императору. Четверо из японскихморяков в присутствии Александра подтвердили желание вернуться на родину,остальные попросили российского подданства.

26 июня 1803 г. шлюп "Надежда" вышел из Кронштадта, а 26сентября 1804 г.прибыл на рейд Нагасаки. Забавно, что эти четверо японцев – пассажиров первогорусского корабля, совершавшего кругосветное плавание, – не только стали первымив истории японцами, обошедшими Земной Шар, но и сделали это, по сути, раньше,чем сами моряки Крузенштерна, которым, дабы вновь попасть в пункт отправления,предстояло еще пройти Индийский океан и обогнуть Африку.

Несмотря на наличие полученногоЛаксманом официального разрешения на заход в Японские воды, а также направильно выбранный порт (Нагасаки, а не Мацумаэ, как в случае двигавшегосянаобум Лаксмана), миссия Резанова была много менее удачной, чем посольствоЛаксмана – в значительной степени вина в этом лежит на самом камергере,недалеком и корыстном авантюристе. Достаточно сказать, что в качествепереводчика на переговорах Резанов использовал представителя голландскойфактории, то есть человека, максимально заинтересованного в неуспехе контакта.Дальнейшие действия камергера – знаменитыйинцидент Хвостова и Давыдова – вообще привели к тому, что Япония потом втечение долгих десятилетий считала себя в состоянии войны с Россией – но нассейчас интересует не это, а судьба несчастных дрейфовщиков с"Вакамия-мару". Ожидание своей судьбы было для них предельнотягостным: так, самый юный из моряков, на волне ложных слухов о том, чтовозвращенный Лаксманом Кодаю подвергнулся на родине репрессиям, вообщепопытался совершить самоубийство.

Наконец, все было улажено,Резанов покинул Нагасаки, по сути, ни с чем, а трое репатриантов(несостоявшийся самоубийца повредил горло и для расспросов стал непригоден)принялись, как прежде Кодаю, рассказывать о виденном перед официальными лицами.Таковыми на этот раз стали врач Оцуки Сигэката и "голландовед" СимураХироюки. Надо сказать, что, в отличие от случая Кодаю, это были чиновники какбы местного подчинения – что ничуть не умаляет масштаб проделанной ими работы. Написанияими книга "Канкай Ибун" ("Удивительные сведения об окружающих[Землю] морях"), в отличие от "Кратких вестей о скитаниях в северныхводах", не была засекречена, периодически переписывалась и в течениедолгого времени служила единствнным сколько-нибудь доступным в Японии источникоминформации о России.

В самом деле, труд был проделангромадный – и дело не в том даже, что показания моряков сверялись с массой иныхисточников, включая самого Кодаю, выступившего здесь в качестве эксперта.Поражает интеллектуальное качество работы этих двух японских ученых: умение, содной стороны, критически оценить показания моряков, с другой же – проявитьвысочайшую интуицию в деле восстановления целого из хаоса обломков и случайныхобрывков. Ибо никаких иллюзий относительно качества своих источников Оцуки иСимура не питали:

Скитальцы, конечно, являются грубыми,необразованными моряками, поэтому, хоть и прожили они в той стране много лет,они не постигли сердцем того, что услышали своими ушами и увидели своимиглазами. <…> Думается, что суть дела заключается в нижеследующем: то, чтокасается положения дел [у людей] выше средних слоев, упущено. Кроме того, дажев том, что [моряки] видели и слышали, без знаний и образования они не могливидеть и слышать действительное положение дел до конца. По этой причине нельзяутверждать, что, читая запись их показаний, можно исчерпывающе представитьположение дел в той стране. Кроме того, в том, что здесь написано, навернякамного такого, что они неверно запомнили и что неверно расслышали, <…> атакже, видимо, немало и такого, что в их вопросах упущено. Можно сказать, чтоэто — не более чем краешек увиденного в той стране.

Вот, например – едва ли не вопльотчаяния жадных до нового знания интеллектуалов, оторванных властями отестественных потоков информации и принужденных собирать ее по крупицам изисточников второго и третьего сорта: Подумав над этим очень кратким рассказом, видим: этохранилище, где сосредоточены необычные предметы, самые старые редкости из всехстран мира. Вероятно, всем хочется увидеть редкие, удивительные предметыисследования, а их десятки тысяч вещей тысяч видов. Умственно ограниченныедрейфовщики, увидев то, что попадало в их поле зрения, видимо, не могли оценитьничего. Можно только пожалеть, что их [внимание] привлекало, почему-то, однолишь несущественное.

Эти отчаянные ламентации следуютза описание посещения японцами… Кунсткамеры – приведем здесь хотя бы частьоного, дабы дать возможность прочувствовать, как текли слюнки у высокоученыхОцуки и Симура:

Это место, где сохраняются организмы и редкости из разныхстран. Когда [мы] вошли внутрь и посмотрели, — словно раскрытыйковчежец-сокровищница. Устроено так, чтобы смотреть, поворачиваясь кругом. Скаждой стороны есть перила. Подробно не рассматривали. И даже когда смотрели, —не понимали, что это такое. К этим предметам прикреплены ярлыки и таблички, ноиз-за того, что не знали буквы, [мы] не могли [их] прочесть и понять. Многотысяч и сотен удивительных вещей поражают глаз. Разные виды птиц, зверей,насекомых и рыб погружены в микстуры, выдерживаются в целебном сакэ. И ещёмного таких, которые находятся в ящиках и в коробках. Среди этого взглядпоражают:

Скелет слона. Из-за того, что кости сухие, [скелет] полностьюсобрали, соединив каждый сустав. Чучело собаки. Сделали [собаку] целой, набивей живот. Правда, в глаза вставили шарики, но выглядит как живая. Говорят,сделали так, когда околела любимая собака государя. Оставили в таком виде.Среди зародышей, целиком погружённых в микстуру, была длинная змея,свернувшаяся наподобие тесьмы. Мы спросили, что это, и нам сказали, что былаженщина, которая при трудных родах в конце концов умерла. Когда вскрыли ейживот, зародыш был таким. А после того, как обнаружили, что это диковинно,[его] стали хранить, чтобы исследовать.

Большой отрезок бамбука. Видно, что это диковина, потомучто в тех краях [бамбук] не растёт. Хранят.

Большой ворон, похожий на дикого гуся, целиком изготовлениз золота. Сделан так, чтобы двигал крыльями. Крылья его двигались, как уживого. Под полкой, где он находился, была курица из золота. Сделана как-тотак, что показывала время. А сбоку от неё был коршун. Этот сделан так, чтовращал глазами.

Под ним искусственный кузнечик. Прыгает, — не отличишь отживого.

Женские и мужские тайные органы. Оба по семь-восемь сун. Каждое помещено во флягу ипогружено в микстуру. Говорят, что [их обладатели] были людьми неприметными, нопоскольку имели такие непомерно большие [тайные органы], то после их смерти эти[органы] взяли и таким образом сохраняют. Здесь собрана одежда из разных странмира. Всё для глаз непривычно. Среди нее видели китайские наряды, зонтики,обувь и прочее. Там есть и японская одежда. Нас спросили: "Узнаёте?"Однако трудно было различить, что есть что. Когда тамошние люди указали:"Вот это!" — мы посмотрели, и оказалось, что это верхняя одеждабедных крестьян у нас на родине. Старого покроя (сказали: сшито в Эдо). Однакомы не подумали, что это наверняка японская одежда, хотя на ней почему-тояпонские моны. Мы узнали, чтотам много предметов из нашей страны.

Это катабира, одеждана вате, одинарные вещи, а также разного рода хлопчатобумажные выкройки.Сначала были две хлопчатобумажные вещи с монами, повреждённые настолько, что надевать их в таком виде былонельзя. Сказали, что это верхняя одежда, чтобы подшивать что-то вроде парусины.Это не ограничивается одеждой с монами:так следят за всякой порченой одеждой и подшивают её, а во время рыбалкиили охоты надевают. Когда мы сравнили её с великолепной одеждой из другихстран, было стыдно. А как подумали, то решили, что носили её занесённые встарину дрейфами люди с побережья бухт в Намбу и Цугару. Как иноземцев, ихсчитали людьми необычными, пригласили [сюда] и здесь, как это можно видеть, [иходежду] приняли и положили.

Такая, своего родапереусложненная оптическая система: мы сегодня вглядываемся в отражение втрудах японских ученых начала ХIХ века отражения ввоспоминаниях японских моряков отражения в витрине петербургского музеяэтнографических особенностей их собственной родины!

Но и сама Россия в зеркале тойяпонской отстраненности выглядит более чем занимательно. Приведем лишь одинпример. Раздел "Религия".

…храмы строят на улицах там и сям <…>. Главнаясвятыня — золотой будда (отливка из золота и серебра); кроме того, есть идеревянные будды, покрытые позолотой. Помимо этого, разные фигуры буддизображаются на картинах. Рамы покрывают позолотой, бывают и крашенные. Передбуддами выстраивают в ряд подсвечники. Хотя имеется и другая буддийскаяутварь, но её не заметили. <…> Кроме главного божества в храмах <…>есть будды, называемые боковыми. Запомнились разные их имена: Никораи, Муд-зихэи, Баиторо, Иван, Сутэпа, Сэлшёи,Экоро <…>, Ондэраи <…>,Косинокино, Адаму, Пёторо, Орэкисандара <…>. Помимо того, много имён женскихбожеств, таких, как Мария, Катирииа,Паракаия, Марэуэя<…>.

Эти имена будд и богов и мужчинам, и женщинам присваиваюткаждому своё. <…>Имена людей: Иван,Ни-корай — это всё, надо думать, имена будд.

Как рассказывал Синдзо, в старину после кончины [человека]двенадцать человек испустили сияние, а среди них особо выделялись девять будд.Это они [изображены] на картинах, которые и теперь висят в храмах рядом сглавной святыней. Эти будды называются суитоитёроуэика. <…> Значит:"цветок-человек". (Наверное, это название означает "нетленный,всегда цветущий".) <…> Все — и священнослужители, и миряне — когдаони молятся буддам и богам, как бы соединяют в щепоть концы большого,указательного и среднего пальцев правой руки; сначала прикладывают [их] ко лбу,затем — к животу, а отсюда — к левому и правому плечу. Сам по себе этот жест образует очертания креста. Слышали, что этото же самое, что молиться, соединив между собой ладони. [Моряки] совсемне знают, что за фразы читают в сутрах, но тому, что у нас произносят как Наму Амидабу ("БуддаАмида, помилуй нас!"), Наму Амидабу у людей тамошнеговероисповедания соответствует госупосэнипоминаё. (По мнению Дайко произносят: осуподзи помируи. Наверное, это мнение [передаёт] правильноепроизношение.) Обычно так говорят и простолюдины утром и вечером, когда встаюти ложатся.

Что тут можно отметить? Многое. И поразительную интуициюяпонцев, почувствовавших, не зная языка, сходные смыслы параллельных элементовмахаянистского и православного ритуалов. И ускользающую от нашего замыленногоглаза буддическую внешнюю пестроту православия… А еще – известную политическуюсмелость двух ученых, прекрасно понимавших, что Россия – страна христианская,но на свой страх и риск опустивших этот момент в своем труде. Зачем? Не иначе,как из возникшей в ходе работы симпатии к нашей стране – ведь признание еестраной христианской ставило бы однозначный крест на перспективах развитиядальнейших отношений с Японией Токугавы.

См. также:

Интервью с Каринэ Маранджян о японских похождениях Николая Резанова. Япония, взятая на "Авось"
Интервью с Каринэ Маранджян. "Если ничего кардинально не изменится, то академической японистики в России не будет вовсе"
Интервью с Александром Мещеряковым. Модернизация и целеполагание в Японии
Усыскин. Китайская грамота, или О пользе изучения языков
Усыскин. Невероятные приключения американцев в России
Усыскин. Эпоха географических амбиций
Усыскин. Как Российская империя сдавала Порт-Артур
Усыскин. Настоящий конец войны