История Магнитского повторилась в точности. Тяжело больную предпринимательницу, находившуюся под следствием, не лечили и не выпускали

«Предприниматели России должны поставить памятник Магнитскому», — сказал один умный человек сразу после того, как смерть юриста заставила заговорить о реформе ФСИН и МВД. Умный человек имел в виду, что уж теперь-то суды не будут арестовывать неопасных для общества предпринимателей, что их будут выпускать под залог, применять к ним домашний арест, а самые нелепые статьи УК, касающиеся предпринимательства, и вовсе отменят. И что Магнитский Сергей — явно сам того не желая— заплатил своей жизнью за жизнь других: юристов, финансистов, генеральных директоров, председателей правления…

В пятницу в тюрьме «Матросская тишина» умерла предпринимательница Вера Трифонова. Ее арестовали через месяц после смерти Магнитского. Трудно найти двух более непохожих людей, нежели Сергей Магнитский и Вера Трифонова. Но юриста английской компании и главу ООО «КитЭлитНедвижимость» в самом конце их жизни объединило многое: уголовные статьи, одна тюрьма, где они умерли, равнодушие судей, не обращавших внимания на их состояние, садизм следователей, издевательства тюремщиков и полная беспомощность адвокатов и родственников.

За три дня до ареста Веры Трифоновой президент Медведев уволил из ФСИН два десятка генералов и поручил разобраться в обстоятельствах смерти юриста Магнитского. Вот и разобрались. Вот и первые результаты. Там же, так же, те же.

Ни Магнитский, ни Трифонова при этом не были преступниками: они не дожили до суда и приговора. И даже если бы они были осуждены — статистика знает, что в России оправдательных приговоров меньше процента, то есть осуждаются все, кого арестовывают, — это никак не означает, что их можно пытать и убивать. А фактически умерли они от пыток: Сергею Магнитскому не оказывали медицинской помощи — и Вере Трифоновой с букетом заболеваний (сахарным диабетом, диабетической нефропатией, нефропатическим синдромом и хронической почечной недостаточностью) в тюрьме было не выжить. Следователь, который должен был подписать постановление о назначении медицинского обследования, «куда-то пропал» (как выразился адвокат Трифоновой Владимир Жеребенков), а в изоляторе ей посоветовали «спать стоя», раз в легких скопилась жидкость. Судя по датам, следователь, скорее всего, отбыл на майские каникулы.

У меня большой тюремный опыт — муж, предприниматель, сидит уже два года. И я сталкиваюсь с такими историями едва ли не каждый день. Неоказание медицинской помощи, запрет на передачи, в том числе лекарств, отказ в свиданиях, перевод в камеру без окон и воды зимой — это обычно. Это такой метод работы следствия, они всегда делают так и только так — по-другому не хотят и не умеют. Обычно прессование сопровождается обещаниями следователя немедленно выпустить обвиняемого в обмен на дачу нужных ему показаний. Их можно давать, можно не давать, но никто никуда не выйдет.

Судя по ходатайству об аресте Следственного управления СКП по Московской области, Веру Трифонову обвиняли в покушении на мошенничество. Сообщается, что она оказалась одним из фигурантов дела о попытке продажи сенаторского кресла председателю правления МФТ-банка за $1,5 млн. По делу в качестве обвиняемых проходит также депутат Магаданской облдумы Шамирян и некий Шубин. По версии следствия, в октябре прошлого года они узнали, что банкир хочет занять пост в органах госвласти, и решили похитить у него денежные средства за лоббирование интересов.

Вот в эту историю как-то веришь сходу. Банкир — он не дурак, ему, видимо, кто-то сказал, что сенаторские кресла продаются и покупаются. Злые языки клевещут, что такое желание может обойтись миллионов в десять долларов, несколько лет назад было пять. Никто им, конечно, не верит, но если вглядеться в лица и вслушаться в слова некоторых сенаторов, подозрения невольно закрадываются в неокрепший мозг. А полтора миллиона за кресло — это смешно, господа. Это разве что ишака купить.

Как бы то ни было, гражданке Трифоновой светило немного: ей вменяли статью 159 УК (мошенничество в особо крупном), но не напрямую, так как преступление было незаконченным, а через статью 30 — «Покушение». То есть Трифонова, по версии следствия, покушалась совершить мошенничество. Это означает, что много бы ей не дали — максимум 5 лет, да и то вряд ли. Это была бы зона общего режима, то есть условно-досрочное освобождение через два с половиной года. А скорее всего, дали бы года два.

Со своим букетом заболеваний, обострившихся в тюрьме, она в последнее время не могла уже и ездить на суд, передвигаясь в инвалидной коляске. Зачем ее держали в тюрьме? Для кого депутаты напринимали поправок о залоге и домашнем аресте как мерах пресечения? Зачем Медведев уволил 20 генералов ФСИН? К чему столько криков о гуманизации, о необходимости передачи тюремной медицины из ведения ФСИН к Минздравсоцразвития? Зачем нам говорят о милицейской реформе?

Имена людей, фактически виновных в смерти Магнитского, попали в «список Кардина». Им и их родственникам может быть запрещен въезд в США. Вряд ли этот список будет пополнен именами людей, причастных к смерти Веры Трифоновой: американским сенатором наверняка нет до нее дела. Но вот наши сенаторы могли бы озаботиться расследованием и наказанием виновных — хотя бы ради реноме. Хотя бы ради того, чтобы доказать, что они не продаются.

Только и это вряд ли. Наверное, Вера Трифонова знала им цену. И демпинговала.

Кто убил Веру Трифонову