В Брянской области живет человек, который мечтает править Россией. Подходящую резиденцию он себе уже обустроил

Наталья Радулова

За ворота Владимир Акулов выходит спокойно, с достоинством, молча кивает в ответ на приветствия и терпеливо пережидает щелканье фотокамеры. Он привык к посетителям, привык к интервью и к восторгам. К нему, в поселок Климово Брянской области, уже лет тридцать приезжают экскурсии — простой деревенский дом Владимира Филипповича изнутри напоминает дворец: тут и резные стулья, и кресла, обитые алой тканью, позолоченный трон, картины на потолке, "царская" опочивальня, даже старинное радио и то в узорчатом деревянном обрамлении. Все это хозяин сделал сам, уж очень хотелось ему жить в красоте да в роскоши. Да и монаршие планы он давно вынашивает.

Миллион евро за избу

"Пройдемте",— говорит, наконец, Филиппыч и идет в дом. Не дожидаясь вопросов, рассказывает, с чего все началось, как дело было. "Я когда с тюрьмы, с Колымы, ехал через Москву, то увидел на Киевском вокзале такую великолепную лепнину, такие росписи... Ну, думаю, надо и мне такое в избе сделать. Я ведь вырезать по дереву уже умел, сам научился. Вот потихоньку и начал работать. Купил необходимый инструмент и стал вырезать из липы, дерево это мягкое, поддается хорошо... Потом поехал в Ленинград, нашел самого директора Эрмитажа и показал ему фотографию вот этого шифоньера с инкрустацией. Как у него глаза сразу загорелись, что ты. "Продай",— говорит. Я ни в какую. Показываю ему снимок зеркала в раме золоченой, и директор уже кричит: "Куплю за 250 тысяч долларов!" Но я отказал ему, как он меня ни умолял. "Буду создавать в брянской глубинке мини-Эрмитаж",— сказал ему как отрезал. А потом ко мне немцы приезжали и предложили за всю избу сразу миллион евро. Тоже отказал, на что мне тот миллион".

Трудно понять, когда Филиппыч правду говорит, а когда от избытка эмоций немного привирает. Как и всякий самодержец, он умеет пустить пыль в глаза. Однако же немцы про него фильм снимали, это факт. И австралийцы снимали. И записи в гостевой книге — общей тетради в клеточку — на разных языках имеются, с этим не поспоришь. Сплошные "домашний Лувр", "деревенский дворец", "золотые руки", "мастер-самородок" и прочие "не перевелась еще земля русская..." Ученики 8-го класса Москаленко, Макаренко и Антоненко еще в 1982 году написали: "Спасибо вам, уважаемый товарищ, за пример настоящего человеческого труда, мудрость человеческого творения". В 1993-м уже какая-то Мэри Диган отметилась: "Вы не найдете в Ирландии таких одаренных людей, как вы". Технолог Ольга Михайловна из Днепропетровска дает совет: "Была в детстве в Эрмитаже и будто снова туда попала. А за возможность сфотографироваться со скипетром надо брать с посетителей". Москвичка Лукина, которая указала все свои данные вплоть до номера квартиры, вообще в экстазе с 2000 года: "Владимир Филиппович — жемчужина великая нашей обездоленной России! Низкий поклон за ваше великое сердце, стыдно будет нашим современникам, что не почитали ваш редкостный талант, ваше искусство. Преклоняюсь перед вами, благодарю вас".

Филиппыч утверждает, что всего у него с 70-х годов, с момента зарождения "дворца", побывало около 6 млн посетителей. "То есть 14-15 тысяч человек в месяц? — уточняем мы. — По 500 человек в день?" Филиппыч резко оборачивается к собаке: "Валет, еп-тилипоп! Тихо, ишь расшумелся. Что ты хочешь? Кушать? Сейчас будем кушать, иду уже, иду".

Забил граблями

В интерьерах избы Акулова можно снимать ремейк фильма о штурме Зимнего дворца вооруженными матросами. Хоть время и потрепало былое великолепие
Фото: Старков Игорь

Собак у Филиппыча много. Десять: Валет, Рекс, Найда, Светлана, Роза, Светлячок, Манюсенький. Где еще три? "Не знаю, забыл. Их вообще 16 было. Зато кошек всех помню: Катя, Мальчик, Малыш, Маша, Вася. Мне кошки нужны для настроения, для приятности. А собаки для охраны. Ко мне уже знаешь, сколько раз грабители наведывались? У меня на огороде конопля растет, они и полезли, а мои им задницы повырывали. Еще и в суд на меня подавали за это. Ха, сами полезли и сами в суд".

Из-за собак у Акулова происходят конфликты с соседями. Он, как Россия, почти со всех сторон окружен врагами. Враги поначалу пытались наладить дипломатические отношения, приходили на переговоры: "Филиппыч, ты бы перестал уже дворняжек подбирать, сколько можно. Они же у тебя воют все время, шум, лай. Сам подумай, каково нам жить с тобой рядом". Затем отношения накалились. "Если еще раз увижу хоть одну собаку на своем дворе,— заявил однажды сосед Толик,— убью не раздумывая. Они у меня кур дерут, твои бобики!" Но монарх предупреждениям не внял, его свора по-прежнему рыла подкопы, шастала по огородам соседей. В общем, кровавое столкновение было неизбежно. Доведенный до отчаяния Толик однажды приметил собачий лаз, поставил возле него в качестве охраны жену, а сам рванул на собак с граблями. Так и забил насмерть одну псину: "Мой двор, что хочу, то и делаю!" Акулов потом на него тоже в суд подавал, приходил следователь, изъял орудие убийства — грабли. Толик до сих пор возмущается: "Никакой штраф я не буду платить, она же у него беспородная была!" Соседи с другой стороны тоже, как по секрету сообщает Толик, "прибрали" двух собак — отравили. "Они же роют везде, эти жучки. Он им привозит какие-то кости, головы коровьи, а они потом это все зарывают на чужих огородах, у собак привычка такая, на черный день зарывать кости. Там мужик как стал по весне огород боронить, две телеги этих костей насобирал. Как такое терпеть? Всю рассаду, всю картошку, все повырыли, сволочи".

Есть у жителей поселка и другие поводы недолюбливать мастера. Кого-то раздражает, что Акулов зимой "башмаками грубку топит": собирает на свалке старую обувь и в печь ее, вместо дров, из-за чего вонь на всю улицу стоит. Кто-то считает его слишком богатым: "Раньше он королем тут ходил, у него и рамы, и сундуки заказывали. Накопил денежек с тех времен. И сейчас к нему приезжают на экскурсии, небось не задаром". Владимир Филиппович с негодованием отвергает все подозрения: "Я на одну пенсию живу, шесть тысяч рублей, а они не понимают. Фесюриха 12 лет назад у меня 300 рублей одолжила и до сих пор не отдает, говорит: "Обойдешься, ты богатый, а мы бедные". Нет у меня с ними взаимопонимания, не понимают они мою душу".

Четвертовать некрасиво

В интерьерах избы Акулова можно снимать ремейк фильма о штурме Зимнего дворца вооруженными матросами. Хоть время и потрепало былое великолепие
Фото: Старков Игорь

Есть у Акулова и друзья. Любовь Кривенко специально с другой улицы прибежала, чтобы сказать корреспондентам доброе слово о Филиппыче: "Я одна двоих детей подняла, он мне всегда и советом помогал, и денег одалживал. Я к нему как к господу богу хожу. А то, что люди говорят, что его собаки курей разорвали, так это неправда".

Приходит в гости к Акулову и Николай Гречковский: "Я хлеб покупаю ему, если надо, выпить там чего". С той же целью заходит почти ежедневно и Михаил Мельниченко. Пластиковую бутылку портвейна друзья называют "кабанчик". Владимир Филиппыч всегда платит, гости угощаются. В "тронный зал" вносят простой стол из дээспэ, застилают его газетой, ставят "кабанчика", сковородку с недожаренными куриными наггетсами, режут хлеб, и хозяин начинает рассуждать, как бы он обустроил Россию.

"Я всем царям писал письма: и Горбачеву, и Ельцину. Но они мне лично не отвечали, брезговали. Путину как-то написал, дай мне, говорю, хотя бы пару месяцев поправить страной, я сразу порядок наведу, сделаю Россию счастливой. Но я поторопился, сказал, что первым делом отберу деньги у всех богатых и у него тоже отниму. Он, наверное, испугался этого, поэтому не ответил. Ну ничего, я сейчас Медведеву готовлю послание".

У Владимира Акулова давно заготовлен план, как навести порядок в стране: "Сразу под арест всех богачей. У кого больше миллиона рублей — немедленно в тюрьму, потому что рабочий человек не может нажить миллион. Значит, отбираю их деньги, и бюджет у нас становится такой огромный, что хватит и на бесплатную медицину, и на образование, и на что ты хочешь. Поднял бы колхозы, а то земли у нас уже захирели. Пенсии сделал бы минимум 20 тысяч рублей. А кто не хотел бы отдавать деньги, тех бы приговаривал к высшей мере". Филиппыч даже этот процесс продумал: "Смертная казнь через повешение. Четвертовать не буду, некрасиво. А так повесил его и пусть аккуратно висит на Красной площади, а телевидение это снимает". Чиновникам, которые берут взятки, он отрубал бы руки. Заодно запретил бы ездить с мигалками: "Пусть на метро ездят, как все. А если кто потратил бы государственные деньги на служебную машину себе, то я бы высек его нагайкой так, чтоб он вср*лся и всс*лся".

Нагайкой орудовать Акулов, кстати, право имеет. Климово основано было казаком Климовым, потому здесь казачий юрт. Владимир Филиппович — старейшина среди казаков, а потому может пороть даже самого атамана. И этой возможностью он не брезгует. "Меня казаки уважают, в гости заходят, на рюмочку-другую".

Душа России

В интерьерах избы Акулова можно снимать ремейк фильма о штурме Зимнего дворца вооруженными матросами. Хоть время и потрепало былое великолепие
Фото: Старков Игорь

Все хорошо, вот только с женщинами Акулову не везет. С первой женой развелся: "Оказалась гулящей". Вторая умерла. Третья бросила. Четвертая тоже ушла: "Сказала: или собаки, или я. А ведь вся в золоте у меня ходила! Но ушла, даже шубу свою не забрала". Теперь мастер приглядывается к другим красавицам: "На рынке у нас очень симпатичная женщина работает, головами куриными торгует. Я ей столик журнальный сделал... А другая женщина из Стародуба сама ко мне набивается, но молодая очень, 50 всего. Куда мне такая? Мне ведь уже 81 год, будем говорить русским языком". Хотя, если б дали Филиппычу место царя, он бы отхватил себе самую видную жену: "Взял бы Пугачиху. Она хоть и молодая, но зато в царицы и ей выгодно идти. У меня и трон для нее есть, поменьше который. Мы бы тут жили, зачем нам тот Кремль".

Не ладится у Владимира Филипповича и с детьми. Дочь, что от первой жены, отца знать не хочет. Обиделась на что-то. Сын, что от жены второй, на данный момент в запое и участия в интервью принять не смог. Зато рядом всегда верная свита: собаки, кошки и два казака — Мельниченко и Гречковский. Все они собираются вокруг своего предводителя, жуют его наггетсы, пьют его портвейн и внимают каждому его слову. "Коммунистов расстрелять! Жидов гнать! У Гайдара деньги отобрать! Что, умер он? А деньги-то остались!.. Служба в армии — минимум три года!" Голос Филиппыча набирает силу. "Не лезь!" — грозно кричит он псу Валету, который тянется к сковородке, и казаку Гречковскому, который пытается заступиться за коммунистов. "Не лезь! Я пожил на свете, я лучше знаю. Я сам, своими руками такую красоту создал, я самую душу России понял! Я и есть ее душа. Видит Бог".

Филиппыча на царство