13 июля 2010, 11:54 Мнения

Пионеры мирового уровня

Судьба российского инноватора остается судьбой Левши

Алексей Еременко Чтобы удержать в стране высококлассного специалиста, ему нужно предоставить соответствующие условия жизни и работы. Но вместо достойных денег российское государство предлагает старые песни о главном – любите свою великую родину, и она о вас, быть может, вспомнит.

Бывший вождь бойцов за суверенную демократию, а ныне глава Росмолодежи Василий Якеменко поддержал идею восстановить комсомол и пионерские организации. Он считает, что это будет замечательно, если они станут помогать молодежи выигрывать профессиональные конкурсы и развивать экономику.

«Основной функцией пионерии и комсомола было разъяснение политического курса и повышение мотивации молодых людей к борьбе за эти идеалы, – пояснил бывший вождь «Наших». – Сегодня между понятием патриот и человеком, который, проживая в своей стране, конкурентоспособен на мировом рынке, можно смело поставить знак «равно». Конкурентоспособен значит делать что-либо новое, что-либо быстрее или дешевле кого-либо в мире».

Именно этого и хочет наше государство от своих граждан, причем не только пионерского или комсомольского возраста. С одной стороны, лояльность к руководству (можно, как сейчас, через индифферентность), а с другой — способность к изобретательству и бизнес-смекалка, продвигающие нашу птицу-тройку вперед, чтобы она оставила за бортом все инновационные экономики мира.

Логика понятна, но проблема в том, что этот идеал невозможен.

Конкурентоспособные бежали из России все последние 20 лет (и даже больше), и пионерия эту тенденцию не поменяет.

Способный человек хочет, прежде всего, самореализоваться. В России это невозможно, особенно в сфере пресловутых инноваций. Науки у нас просто не существует. Отдельные бастионы вроде Дубны держатся, как Брестская крепость, но науки как социального института, с которым молодой человек мог бы связать жизнь, не делая ее собачьей, нет. Конечно, можно работать на оборудовании брежневских времен, без возможности общаться с зарубежными коллегами вживую (конференции стоят денег) и на зарплату дворника. Но когда во Фрайбурге или штате Массачусетс предлагают нормальные условия, никто этого делать не будет просто потому, что результат мирового уровня проще получить именно там.

С практическими инновациями еще хуже. Вдохновляющая Якеменко американская мечта — собрать в своем гараже или на домашнем компьютере что-то, что поразит мир и принесет миллионы, – у нас невозможна: судьба российского инноватора остается судьбой Левши. Реальной господдержки в этой сфере нет, потому что при нефтяной экономике это не нужно, частной поддержки тоже нет, потому что это нерентабельно, зато есть тысяча уровней бюрократических ограничений, душащих любую инициативу. В результате

планировать в России карьеру инноватора так же реалистично, как готовиться к переезду на Марс.

Да, в стране есть несколько венчурных фондов и брезжит перспектива иннограда в Сколково, но это капля в море, а Сколково к тому же смахивает на потемкинскую деревню.

Инновации, к слову, это не только технологии. Образование, социология, городское планирование, экология — без таких вещей никакой конкурентоспособности не добиться, но об этих сферах вообще речи не идет. В советские времена мы считали, что, чтобы стать лучшей державой мира, нужно наклепать больше всех ракет и подлодок, а теперь нужно иметь больше всех компьютеров. Способные в данных областях тем временем остаются невостребованными.

Более того, в России невозможно получить достойное вознаграждение за свою инновационность. А для способного человека отдавать свои таланты даром — унижение.

Можно работать за идею, как это было одно время при Союзе, но подобной идеи у Кремля нет и в помине, а в ее отсутствие одного квартирного вопроса достаточно, чтобы прибить всякую конкурентоспособность.

Какая, к черту, работа на мировом уровне, если взрослому специалисту негде жить, кроме как с мамой?

Кроме того, есть еще и социальное давление. Общение с гаишником или, не дай Бог, с милиционером, визит в госучреждение или поликлинику, возвращение вечером домой и даже просто поход по улице или проезд в транспорте, полных людей, которых судьба обделила конкурентоспособностью и которые из-за этого ненавидят весь белый свет, —

если не каждый, то каждый второй шаг в России сопряжен со стрессом. А взвинченный и раздраженный профессионал, думающий о хамах и гаишниках, — не лучший инноватор.

Да и ему самому этого не надо.

Чтобы удержать в стране специалиста мирового уровня, ему нужно предложить условия жизни и работы мирового уровня. Вместо этого государство предлагает патриотические мантры – любите страну, вы же ей обязаны. Но если человек «конкурентоспособен», если у него есть мозги, он не сможет не понять, что это разводка, потому что чиновничество само есть одна из главных проблем страны и вдобавок уж точно не считает себя кому-то обязанным.

Наша элита купается в деньгах от экспорта нефти, деньгах, ею не заработанных, гонит пропаганду, душит страну взятками и кафкианской бюрократией, кичится своей безнаказанностью в ДТП, плодит евсюковых, отключает все социальные лифты и при этом призывает: любите меня.

Работайте, как американцы, а к начальству относитесь, как северные корейцы.

Но пока это будет так, никаких инновационных комсомольцев в стране не появится, потому что власть должна уважать тех, на ком держится страна, и работать на них, а не пытаться провести их сладкими речами о патриотизме, от которых сильно шибает казенщиной и совсем не тянет искренностью.