Недопонимание

Я думала, что период дешифрации детской речи у нас, в общем-то, позади. Уже давно не надо угадывать, что имеет в виду Лев под многозначным словом «Ытя» - пить, птица или мыться. Уже ушло из лексикона существительное «Сы», обозначавшее часы, усы и трусы в зависимости от контекста. Речь разнообразилась, словарный запас заметно расширился, ребенок полюбил слова посложнее — последнее время, например, увлечен лексемой «принципиально». «Я принципиально наелся», «бабушка принципиально обещала купить конструктор» и уж конечно «принципиально несогласНен».

Так или иначе, изъясняется Лев уже совсем ясно. Полными, распространенными сложносочиненными и подчиненными предложениями, научился вести светские беседы. На днях наблюдала, как ребенок мастерски вел беседу, пытаясь разговорить сонного папу:

А как у вас там погода, холодно?
Холодно.
А в чем ты на работу ходишь? В курточке?
Угу. В куртке.
А дома сколько градусов?
20...

Папа продолжал клевать носом монитор и отвечать односложно, и тогда маленький мастер манипуляции достал козырную — техническую — карту. Споры на почве технических возможностей всяких видов транспорта у отца с сыном давние, жаркие и, как сказал бы Лев, принципиальные.

А я вот тут гоночку придумал сконструировать, с крыльями, чтобы быстрее ездила...

Слово «гоночка» в отношении гоночной машины родитель еще стерпел, но вот крылья для быстрой езды его взбодрили и разбудили.

Ну-ка, покажи свою конструкцию. Э, да это же самолет!
Нет, гоночка!
Тогда она должна летать.
Она не летает, она быстро едет.
А крылья зачем?
Ну, пап, чтобы быстрее ехало!
Понимаешь, - папа разгорячился, - крылья нужны для обеспечения движения воздушного потока и создания подземной силы...
Чего?
Ну, в общем, чтобы самолет летел. А машину только тормозить будут.
Не будут! - отпрыск в свою очередь надулся и перешел на лаконичные ответы, а родитель попытался шутить:
За кусты зацепятся.
Не зацепятся!
А давай поиграем, вот едет машина, едет, разгоняется...
С крыльями?
Да, с крыльями. Разгоняется, и вдруг — дерево на обочине! Бац! Что получилось?

Лев, уже включившись в условия игры, легко и весело отламывает конструкции крылья:

Получилась подводная лодка!

Папа явно вознамерился раскритиковать конструкцию батискафа, но тут уж я решила, что хватит споров, и вмешалась в игру:

Отличная лодка! Куда поплывет?
В майскую падину!
Эээ... Это куда?
Ну, очень глубоко!
А, в Марианскую впадину? Это ты откуда знаешь?
С дедушкой по телевизору смотрели, - так-так, опять торчали у телика, надеюсь, хоть научпоп смотрели, а не детективец какой-нибудь.
Ну, и что там, в Марианской впадине?
Там темнооо, страшнооо... там надо прогнать Козлова!
Кого? - похоже, видео-таки было не слишком научным. Какого Козлова?
Страшную!
Страшного? Это человек такой?
Нет, это такая страшная Козлова!

Дедушка, на которого я выразительно посмотрела, ушел в отказ — никаких фильмов-передач про страшного водолаза Козлова не было. Бабушка принялась гадать:

Козу? Корову?
Нет же, Козлова!

Отчаявшись быть понятым, ребенок решил прибегнуть к силе изобразительного искусства — схватил тетрадь и в нескольких штрихах обрисовал Козлова. Получилось нечто расплывчатое, многоногое, но все же атропоподобное.

Осьминог? Каракатица?
Нет, нет, не осьминог! – слезы уже в голосе. – Как вы не понимаете!? Вот она, Козлова! Страшная! Живет в воде и в лесу! Она вредная!
Страшная... в воде... в лесу...
Кикимора? - построил сложную логическую цепочку дедушка.
А, да! Точно! Кикимора!
Подводная лодка прогонит кикимору?
Да, мы прогнали кикимору! И освободили марбуза!
Кого? Медузу?

Как посмотрел на нас ребенок — трудно передать. Отчаяние, разочарование, превосходство, обреченность — все в один момент отразилось на лице.

Знаете что, родители, пора прощаться. Я хочу спать, пока-пока.

Сеанс видеородительства закончился, а мы так и остались в недоумении — кто же такой/такая марбуза. До чего сложно понять эту современную молодежь!

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует.

Предшествующую публикацию см. здесь.