На открытии киевского бутика президент Patek Philippe Тьерри Штерн пообщался сМашей Цукановой.

— В прошлом году вы возглавили компанию...

— Формально год назад я стал президентом. Но Patek Philippe — семейная компания, я работаю здесь уже 20 лет, последние 8 из них вхожу в директорат и все это время принимал решения вместе с отцом, так что изменения по большому счету произошли только на бумаге. Перемены неочевидны, реальный переход был совершен много раньше, разве что у меня стало больше бумажной работы. У нас четкая и ясная стратегия, мы лучшие часовщики в мире, мы не должны распыляться на что-либо другое — эту линию я и намерен поддерживать.

— До вас были Caliber 89 и объединенная мануфактура, а чем вы хотели бы запомниться?

— Первая и самая сложная задача — сохранить независимость Дома. Большие группы вроде Swatch Group, Richemont, LVMH — все мечтают купить Patek Philippe. Но я должен сохранить независимость: только она позволяет нам делать правильные часы, то есть все время повышать качество, сотрудничать с избранными партнерами, инвестировать в компанию, чтобы создавать новые часы,— все это требует долгосрочного планирования и возможно только в независимой компании. Акционеры не позволят мне инвестировать в будущее, как я делаю это сейчас. Сегодня, например, у меня на уме часы, которые появятся в 2020 году. Я планирую на десять лет вперед. Вторая задача для меня, моя мечта,— организовать полноценную школу часового дела. Нам не хватает часовщиков, эмальеров, гравировщиков, я надеюсь за свою карьеру успеть основать школу, чтобы сохранить мастерство, которое мы теряем.

— Неужели швейцарское правительство не поддерживает часовую отрасль?

— Им тоже нелегко. У них есть другие дела. С их точки зрения, часовая индустрия достаточно сильна, чтобы справиться без поддержки. Не знаю, хорошо это или плохо,— меня это не касается, я независимый производитель, мы никогда не рассчитывали на правительство.

— Patek Philippe — самые дорогие часы на свете...

— Не самые дорогие. Если вы сравните, например, наш хронограф с вечным календарем и аналогичными часами других марок, вы с удивлением обнаружите, что Patek Philippe — не самые дорогие. Мы всегда стремились к разумным ценам. Я не намерен повышать цену только потому, что часы в дефиците. Мы честны, мы не накручиваем по 20-30% на своей популярности. Наши часы не самые дорогие по определению, но они однозначно самые сложные — и поэтому дорогие. Возьмите Star Caliber или Caliber 89 — они уникальные, исключительные. У нас ушло десять лет только на то, чтобы сделать один экземпляр — конечно же, он окажется дорог. Только независимый часовщик может позволить себе такую роскошь. Когда думаешь об этом с коммерческой точки зрения, это полное сумасшествие. Но для нас это был не вопрос денег, а возможность показать миру, на что мы способны. Ценность этих часов — не в том, чтобы их дорого продать, а в том, чтобы рассказать миру, кто мы такие на самом деле.

— Среди часов, продающихся на аукционах, самые дорогие лоты — ваши. А какие из современных моделей будут греметь на аукционах будущего?

— Безусловно, часы с усложнениями. Чтобы создать ажиотаж на аукционе, часы должны соответствовать трем критериям. Во-первых, редкость. Во-вторых, сложность. И в-третьих, провенанс. Если часы принадлежали кому-то известному, они окажутся еще дороже. Я, конечно, не могу гарантировать вам провенанса, но что касается сложности и редкости, то обратил бы внимание на Split Seconds Chronograph 5004 — за этими часами сегодня охотятся коллекционеры.

— Вы видите часы на десять лет вперед, какими же они будут в 2020-м?

— Говоря о 2020 годе, я имею в виду не тренды, а механизм. Нам нужно четыре года, чтобы разработать простой механизм, и восемь лет, чтобы сделать сложный. Поэтому мне приходится заглядывать так далеко. А что касается дизайна — на него нужно еще два года. То есть сейчас я думаю о дизайне 2012-2013 годов. Я по прежнему верю, что часам не нужны все эти дизайнерские ухищрения. Я также могу вас заверить, что Patek Philippe не выпустит часов из пластика или каких-нибудь других новомодных материалов. У нас никогда не будет вычурных форм и объемов. Patek Philippe можно носить сегодня и через десять лет. Чем более классическими выглядят часы, тем лучше, но это вовсе непросто. И обязательно нужен финальный штрих, который определит всю суть. Секрет Patek Philippe, который мы открыли и выучили на память,— часы должны быть читабельными. К сожалению, на многих красивых современных часах нельзя разобрать времени. Как по мне, часы должны быть около 39 мм в диаметре, чистыми и читабельными.

— Patek Philippe — последняя часовая марка, вышедшая на украинский рынок.

— Patel Philippe — маленькая компания, мы не Rolex, выпускающий бесчисленное количество часов. Наше качество просто не позволяет нам производить больше. Для меня важно производить не больше, а лучше. Сегодня Patek Philippe производит 40 тыс. часов в год и работает с 460 ритейлерами по всему миру. Я не могу открыть по магазину в каждом городе, как это делают другие, потому что у меня просто не хватит на всех товара. Если вы открыли магазин, и у вас в каталоге 180 моделей, а в наличии всего 10,— над вами будут смеяться. Во-вторых, я захожу лишь на подготовленный рынок. Раньше Украина была не готова. Ритейлеры должны воспитать клиента, посвятить его в тонкости. На подготовку рынка требуется время. Пришествие Patek Philippe — последний шаг в становлении рынка, после нас нет уже никого. Сложность наших часов требует по-настоящему образованных клиентов. Сейчас на Украине у нас сформировалась прекрасная осведомленная клиентура.

— Говорят, вы экзаменуете клиентов перед тем, как продать им сложные часы. Нет ли у вас вопросов к репутации украинцев?

— Дело не в репутации. Если я и тестирую кого-то, то исключительно ради того, чтобы защитить клиентов. Предположим, вы заказали минутный репетир. Его придется ждать минимум два года. Я должен быть уверен, что купивший его человек на следующий день не выставит его на торги в интернете. Мне не нужно, чтобы разгневанные клиенты, честно стоявшие в очереди по несколько лет, жаловались, что я продаю часы спекулянтам. Я провожу собеседования, чтобы защитить клиентов от махинаторов.

— Славяне верят, что дарить часы любимым - к разлуке...

— О, надо будет подарить парочку моей жене, а то мы 10 лет вместе. А по правде говоря, я никогда не оказывался в подобной ситуации, потому что встретил свою жену в Patek Philippe. Я не могу подарить ей часы, потому что она — глава отдела создания. Она может сама купить себе любые понравившиеся часы, а с моей стороны будет просто глупо дарить ей то, что мы делали вместе. Ужас в том, что я не могу даже подарить ей драгоценности, потому что ее отец — крупный женевский ювелир, и на каждые Рождество и ее день рождения он звонит и предупреждает: "Не покупай украшения, я кое-что для нее мастерю". Думаю, все, кто занимается с женой одним делом, поймут меня — большое удовольствие находить друг для друга какие-то другие подарки. Буквально вчера мы с ней обсуждали рождественские подарки для детей и неожиданно признались, что понятия не имеем, что дарить друг другу. Хочется чем-то удивить, а чем удивишь, ну не очередной же сумочкой? Поэтому я предпочитаю дарить путешествия в прекрасные места.

Журнал "Коммерсантъ Weekend" (Украина) №226 от 24.12.2010, стр. 21

"Все мечтают купить Patek Philippe"