Григорий Гриценко: Мнимый дефицит и реальные проблемы
Незадолго до Нового года премьер-министр России и министр ее финансов разыграли перед широкой публикой небольшое шоу под условным названием «дефицит федерального бюджета». Министр, радостно улыбаясь, сообщил премьеру, что по итогам уходящего года этот дефицит будет не 4,6%, как изначально планировалось, а только 4,3%. В ответ премьер-министр, по обыкновению делая каменное лицо, заявил, что это еще не предел, и что, по мнению других ведомств, дефицит должен быть 3,5%-3,8%. «Они ошибаются, будет 4,3%», – стал отбиваться от завышенных претензий министр. – «Но вас, кажется, назвали лучшим министром финансов года, – продолжал давить на психику старого коллеги премьер, – а раз назвали – извольте соответствовать».
Такой вот веселый спектакль с перебрасыванием цифр был разыгран перед российским населением, которое, в своей массе, плохо представляло, о чем вообще идет речь. Информация, из-за которой препирались премьер и его министр, строго говоря, интересна только очень небольшой группе специалистов, и поэтому совершенно непонятно, для чего надо было устраивать данное публичное обсуждение. Будет у нас дефицит федерального бюджета в 3%, 4% или в 5% – для большинства граждан страны безразлично, так как эти цифры в их сознании очень плохо увязываются с их личным бюджетом.
Зато эти цифры очень хорошо увязываются и анализируются специалистами, которые обратили внимание, что никакого дефицита федерального бюджета у нас, строго говоря, нет, и все разговоры о нем являются фикцией. Так, если посмотреть на структуру расходов бюджета, то прекрасно видно, что т.н. «дефицит» возник потому, что федеральный бюджет оказывает финансовую помощь государственным внебюджетным фондам: Пенсионному, Медицинскому и Социальному. И если бы этой помощи не было или она была бы меньше, то российский бюджет преспокойно сводился бы с профицитом, и тогда премьеру не о чем было бы спорить со своим подчиненным.
В самом деле, по оперативным данным об исполнении федерального бюджета России за 11 месяцев текущего года, его доходы составили 7 трлн. 432 млрд. руб., расходы – 8 трлн. 337 млрд., а дефицит – 905 млрд. руб. Однако в состав расходов федерального бюджета входит финансовая помощь внебюджетным фондам, которая за этот период составила 2 трлн. 478 млрд. руб., и по своим размерам, как это прекрасно видно, значительно превысила размер дефицита.
Таким образом, у нас не дефицит федерального бюджета, а дефицит внебюджетных фондов, в основном, конечно, – Пенсионного фонда. Тех налоговых и неналоговых доходов, которые за ними закреплены, совершенно недостаточно для полного финансирования пенсионных обязательств, поэтому федеральный бюджет и оказывает ему соответствующую помощь. В 2009 году она составила 2 трлн. 113 млрд. р., а в текущем, как мы отметили выше, – 2 трлн. 478 млрд. р.
Эта ситуация, которая существует уже много лет, и которая, как нам представляется, спокойно может существовать еще немало, тем не менее, вызывает беспокойство у руководителей российских государственных финансов. Помощь внебюджетным фондам, которая приводит к дефициту федерального бюджета, считается одним из тех подводных камней, на которых российские финансы могут распороть себе брюхо. И поэтому крайне желательно снизить объем этой помощи и, соответственно, размер дефицита бюджета.
Пока российские финансовые руководители не предложили никаких оригинальных схем – они решили просто повысить налоги (в данном случае – обязательные страховые взносы), считая, что этой меры будет вполне достаточно для снижения или ликвидации бюджетного дефицита.
Правда, на этот счет существуют сильные сомнения – рост ставок налогов, как правило, приводит к снижению поступлений, особенно в период депрессии, поэтому эффект может быть обратным тому, на который они рассчитывают. Но дело даже не в этом – как нам представляется, решать с помощью налоговых манипуляций проблемы, которые возникли очень давно и которые не имеют никакого отношения к текущей экономической ситуации, совершенно бессмысленно.
Дело в том, что дефицит Пенсионного фонда не является проблемой сегодняшнего дня. Сейчас пенсии из этого Фонда получают люди, большая часть трудовой деятельности которых прошла в советские времена, в условиях централизованно регулируемой экономики, со всеми свойственными той системе хозяйствования недостатками. И одним из этих недостатков (если не сказать – основным) была низкая эффективность экономики, которая не позволяла создать достаточное количество сбережений, в том числе и пенсионных. То есть, конечно, эти сбережения создавались, однако доход от их инвестирования был таким незначительным, что за его счет выплачивать более или менее приличные пенсии оказалось просто невозможно. Поэтому нынешние пенсии, как вынужденная мера, большей частью выплачиваются из текущих налоговых доходов государственного бюджета, в основном от обложения экспорта, а не из доходов от эксплуатации ранее созданного производительного капитала. Как результат этой политики, пенсионные расходы, особенно после их увеличения, съедают значительную часть налоговых доходов и делают бюджет дефицитным.
Судя по предложениям, которые время от времени извергают из себя правительственные органы, адекватного решения пенсионной проблемы мы дождемся еще не скоро. Повышение ставок страховых платежей никакого роста поступлений не даст, программа софинансирования пенсий топчется на месте, о повышении пенсионного возраста теперь никто и не заикается – в общем, поиски решений прошлых проблем в настоящем пока ничего не приносят и, как можно рассчитывать, ничего не принесут.
Поэтому, как нам кажется, было бы проще и честнее объявить, что пока решения проблемы не будет найдено, бюджет Пенсионного фонда остается дефицитным и будет финансироваться из федерального бюджета. А дефицит последнего можно будет покрывать самым обычным образом: за счет эмиссии облигаций государственных займов или за счет денежной эмиссии, если нужного объема спроса на облигации не будет.