Как поисковая система Yandex стала бизнесом ценой в миллиарды долларов

Средний возраст сотрудников компании «Яндекс» — 28 лет. Большинства из них не было на свете, когда генеральный директор компании Аркадий Волож познакомился с техническим директором Ильей Сегаловичем. Они совсем непохожи — сдержанный, рассудительный Волож и громкий, импульсивный Сегалович. Мы сидим в одной из переговорных в московской штаб-квартире «Яндекса», и создатели поисковой системы терпеливо выполняют ее обычную работу: отвечают на вопросы. Может быть, машина знает больше ответов, но отбирать результаты человек пока умеет гораздо лучше. Например, на запрос «почему Google не может победить «Яндекс», «Яндекс» выдает 341 000 ответов. Волож дает один: «Они не умрут, если не завоюют Россию, а мы умрем, если ее потеряем».

Оборону «Яндекс» держит вот уже 10 лет, а недавно перешел в наступление. Yandex.ru — самый посещаемый российский сайт, на который ежемесячно заходит около 28 млн человек, 80% всей аудитории русского интернета. По многим признакам компания готовится выйти на биржу, и уже в этом году мы можем узнать, во сколько миллиардов долларов ее оценят инвесторы. В том, что речь пойдет о миллиардах, не сомневается сегодня никто. Воложа и Сегаловича любые родители могут ставить в пример своим детям: их путь к состоянию в сотни миллионов долларов начался со школьных пятерок.

В середине 1970-х Волож и Сегалович сидели за одной партой в алма-атинской физико-математической школе. «Наша парта выдала 50% золотых медалей школы», — вспоминает Сегалович. Волож занимал призовые места на республиканской олимпиаде по математике, Сегалович — на всесоюзной. В 1981 году они вместе приехали поступать в Московский университет, но медалистов не приняли. Волож поступил на факультет прикладной математики Института нефти и газа, Сегалович — на геофизический факультет Московского геологоразведочного института.

В конце 1980-х, учась в аспирантуре, Волож начал заниматься бизнесом. Сначала, как многие тогдашние предприниматели, торговал, а в 1989 году вместе со своим учителем английского языка, американцем Робертом Стабблбайном учредил компанию CompTek, занявшуюся поставками сетевого и телекоммуникационного оборудования (к концу 1990-х эта компания стала крупнейшим дистрибьютором Cisco Systems в России и СНГ с оборотом десятки миллионов долларов в год).

Помимо торговли компьютерами у математика Воложа был и бизнес «по специальности»: он разрабатывал программы поиска в больших массивах русскоязычной текстовой информации. Страна переводила документацию с бумаги в компьютерные хранилища, и заказчиков хватало: Институт патентной информации, отраслевые НИИ, АвтоВАЗ… «А Илюша [Сегалович] ходил на работу в государственный НИИ, хотя я его все время в бок пинал: посмотри, вокруг жизнь идет!» — вспоминает Волож. В 1991 году Сегалович сдался: советская наука разваливалась, а Волож вместо институтской зарплаты в $5 предложил ему немыслимые $30. В 1993 году Сегалович с командой программистов написал очередную версию программы текстового поиска, которую назвали «Яndex» (от yet another indexer). Для демонстрации возможностей программы решили сделать модельный продукт — в 1994 году появилась цифровая Библия на нескольких дискетах с возможностью поиска. Продукт заметили, и компания получила солидный заказ от Института мировой литературы на изготовление цифровых копий академических изданий Грибоедова и Пушкина. Полученные за работу $20 000, немалая по тем временам сумма, позволили CompTek переехать в новое помещение, вдвое увеличить команду программистов и, самое главное, подключиться к быстрому интернету. «Залезли в интернет на пару месяцев, прочитали все, что там было написано, посмотрели на поиск Altavista и поняли, что надо делать вещи для интернета», — вспоминает Сегалович. На протяжении 1996 года параллельно с изготовлением цифровых копий русской классики шла подготовка к запуску собственной поисковой машины в интернете.

Тогда же в компанию пришел еще один нынешний лидер, вернувшаяся из Америки программист Елена Колмановская (сейчас она — главный редактор «Яндекса»). Ее первым заданием в «Яндексе» стал «промышленный шпионаж»: под видом заказчика Колмановская обошла все московские компании, в том или ином виде занимавшиеся разработкой текстовых поисковых программ. «Выяснилось, что у нас технология лучше, надо было делать продукты для интернета», — вспоминает Волож.

Продукты представляли собой готовые программы, которые могли установить себе любые интернет-сайты, чтобы позволить пользователям искать информацию на своих страницах, и программные дополнения для действовавших тогда поисковых систем — эти «надстройки» учитывали русскую морфологию (строение слов в их различных грамматических формах) и поэтому позволяли искать в несколько раз результативнее и точнее. Но покупателей на поисковик не нашлось, и в 1997 году Волож решился на крупные инвестиции в создание публичной поисковой машины. На $10 000 были закуплены три сервера с жесткими дисками по 1 Гб. Вскоре на них оказались результаты индексирования всего тогдашнего рунета — все 4 Гб (сейчас в несколько раз больше информации помещается в iPod). Качество поиска понравилось пользователям: к середине 1999 года сайт Yandex.ru уже стабильно держался в семерке самых популярных сайтов рунета.

Аромат кофе и круассанов, несколько столиков в углу фойе Концертного зала им. Чайковского на Триумфальной площади Москвы. Летом 1999 года в популярной тогда кондитерской «Делифранс» началась первая неформальная «ярмарка стартапов» русского интернета. В США был интернет-бум, технологический индекс NASDAQ почти ежедневно обновлял рекорды, и юный русский интернет-рынок манил инвесторов как новый Клондайк. В «Делифранс» собрались основатели главных сайтов того времени: портала InfoArt, почты Mail.ru, магазина Ozon, поисковика «Апорт». «Все со всеми разговаривают, переходят от столика к столику, «обнюхиваются», — вспоминает Аркадий Волож. Ото всех сделанных ему тогда предложений об инвестициях он отказался: деньги ему готовы были дать только в обмен на контроль над компанией.

Одним из первых отвергнутых стал нынешний председатель совета директоров Mail.ru Group, а тогда начинающий инвестор Юрий Мильнер. «Юра был самый активный из всех, он просто давил, давил и давил, говорил: «Надо быстро все делать, время уходит, кто первым успеет, тот и будет первым!» — вспоминает Волож. Мильнер оценил технологии «Яндекса» и предложил создавать проекты вместе: хорошие программисты ему были нужны для реализации его бизнес-идеи — скопировать самые популярные модели американских сайтов и как можно быстрее запустить их в России. За образцы были взяты электронный аукцион eBay и бесплатный веб-хостинг GeoCities, по образцу которых программисты «Яндекса» в бешеном темпе создали Molotok.ru и Narod.ru — у них было шесть недель на каждый проект. По мнению Воложа и Сегаловича, продукты получились сырыми и требовали большой доработки, но Мильнеру важнее была скорость. «Мы думали, так продукты не делают, но возразить, вставить слово было невозможно, и мне уже тогда было понятно, что главную скрипку [в сотрудничестве с Мильнером] будем играть не мы», — говорит Волож. Поэтому когда в феврале 2000 года Мильнер сделал предложение о покупке контрольного пакета «Яндекса», обещая привлечь средства через американский фонд NCH, Волож отказал. Партнеры поделили совместные проекты: Molotok.ru достался Мильнеру, а Narod.ru — «Яндексу».

Помимо Мильнера и NCH зимой 2000 года на роль инвестора поисковой системы претендовала компания Golden Telecom, фонд Baring Vostok Capital Partners (BVCP) и целый ряд более мелких иностранных фондов и российских инвесторов. В апреле 2000 года 35,27% акций «Яндекса» за $5,28 млн купил фонд ru-Net Holdings, основным участником которого был BVCP. Со стороны BVCP за сделку отвечала старший партнер фонда Елена Ивашенцева, с которой Аркадий Волож познакомился в том же самом «Делифранс».

Покупка доли в «Яндексе» за такие деньги весной 2000 года выглядела безумием. За месяц до объявления о сделке индекс NASDAQ, достигнув максимума в 5132 пункта, рухнул на 40%. «Пузырь доткомов» лопнул, инвесторы разорялись, компании объявляли себя банкротами. «Мы шли к сделке семь месяцев, с гордостью объявили о ней, а все вопросы от журналистов были «что вы делаете, куда вы идете, бизнеса же нет», — говорит Елена Ивашенцева, миниатюрная женщина, тщательно обдумывающая каждое слово в ответе на любой вопрос. Еще сложнее было объясняться с инвесторами. «Мы получили массу требований немедленно продать пакеты и в «Яндексе», и в купленном ранее «Озоне», и вообще эту тему закрыть», — вспоминает Ивашенцева. Помогло то, что продать акции интернет-компаний в разгар краха отрасли было невозможно. «Пришлось ждать и терпеть. С тех пор вот 11 лет ждем, покупаем новые акции, и до сих пор BVCP — самый крупный инвестор «Яндекса», — говорит Ивашенцева.

Сам «Яндекс» от кризиса не пострадал, поскольку бизнесом по сути не являлся. Выручка «Яндекса», который до продажи акций инвесторам был просто отделом возглавляемой Аркадием Воложем компании CompTek, в 1999 году составила $72 000. Поисковик выживал за счет других подразделений компании. Но даже этот маленький и убыточный «Яндекс» отстаивал независимость. «Нам нужен был инвестор, который будет именно инвестором, а не хозяином, не будет рулить за нас», — объясняет Волож.

Улица Льва Толстого, 16, огромное семиэтажное офисное здание с фирменной желтой стрелкой по фасаду — новая штаб-квартира «Яндекса», в которую из нескольких старых офисов компания переехала зимой кризисного 2009 года. Ивашенцева вспоминает о десятках звонков от других инвесторов, которые считали переезд в многократно более дорогой офис в разгар кризиса «сумасшествием» и требовали все остановить. Но совет директоров «Яндекса» утвердил переезд, посчитав его важным для бизнеса. В «Яндексе» уверены, что нужно быть максимально привлекательным для сотрудников: ведь конкурировать за мозги ему приходится не только с российскими IT-компаниями, но и со всем миром. «Люди уезжают: мы реально конкурируем с Сиэтлом, Ванкувером и Силиконовой долиной», — говорит Волож. Microsoft и Google задают очень высокие стандарты комфорта для работников, и «Яндексу» приходится «держать планку».

Среди прочих приятных вещей, отмеченных опрошенными Forbes сотрудниками «Яндекса»: зарплата выше средней по рынку, быстрый карьерный рост, оплачиваемые компанией обучение и поездки на международные конференции, нестрогий рабочий график, бесплатные обеды, минимум бюрократии и формализма. «Тут есть некоторая здоровая расслабленность, следование скорее здравому смыслу, чем жестким правилам и строгой иерархии», — говорит программист по имени Артем. В «Яндекс» очень непросто устроиться — процент не прошедших испытательный срок выше, чем в других IT-компаниях, но принятому на работу человеку простят первые промахи и дадут возможность их исправить. «Чтобы заслужить увольнение, надо проявить себя полностью неадекватным человеком», — говорит Александр, сотрудник отдела разработки.

Что взамен? Сумасшедшая скорость, с которой приходится думать и реализовывать проекты, чтобы удержаться на переднем крае поиска. «Работаем в режиме «надо было еще вчера», а то Google, Mail.ru, Bing запустят то же самое завтра. Отсюда повышенный уровень бардака и угара при запусках и периодически случающиеся «факапы», — рассказывает Александр. — В общем, атмосфера стартапа с поправкой на 2500 сотрудников».

Скорость помогает побеждать конкурентов. В начале 2000 года «Яндекс», тогда третья по величине поисковая система рунета, стремительно догонял лидеров — «Рамблер» и «Апорт», которые не только отставали в технологиях поиска, но и испытывали управленческие проблемы. Их основатели не захотели или не смогли удержать контроль в своих руках: «Апорт» достался Golden Telecom, «Рамблер» — альянсу «Русских фондов» и международного фонда Orion Capital Advisors. После того как «пузырь доткомов» лопнул, инвесторы лихорадочно пытались найти способ вернуть собственные вложения, меняя менеджмент и принимая все новые стратегии. «Яндекс», инвесторы которого не имели полного контроля над компанией и, кроме того, сталкивались с буфером в лице Baring Vostok, мог сосредоточиться на развитии.

В 2001 году компания запустила первую в русском интернете систему контекстной рекламы «Яндекс-директ», благодаря которой ее ежемесячная выручка к 2002 году выросла вдвое, до $400 000. И тогда же «Яндекс» оттеснил «Рамблер» с позиции самого популярного поисковика. «Стратегия Аркадия [Воложа] — сфокусироваться на технологиях и качестве поиска и не разбрасываться, пытаясь угнаться за всеми новыми бизнес-моделями интернета, — оказалась правильной», — говорит глава совета директоров инвесткомпании Internet Search Investments и акционер «Яндекса» с 2000 года Леонид Богуславский. Игорь Ашманов, в 1999–2001 годах занимавший руководящие посты в «Рамблере», более важным фактором успеха «Яндекса» считает падение конкурентов. «Сегалович скажет, что причины успеха были технологические, Волож — что управленческие, Колмановская — что маркетинговые, а я считаю, что истинная причина ровно одна: продажа контроля в «Рамблере» и «Апорте» профанам в интернете, все остальное — следствия», — настаивает он.

В 2002 году «Яндекс» первой из всех российских интернет-компаний вышел на самоокупаемость и выплатил дивиденды — $100 000. Будущее можно было бы считать безоблачным, если бы за год до этого русскую версию не запустила самая популярная в мире поисковая машина Google.

«Перед IPO Google, в конце 2003 года, к нам приезжали [создатели американского поисковика] Сергей Брин и Ларри Пейдж, и у нас почти случилась любовь», — рассказывает Сегалович. Брин и Пейдж предложили несколько вариантов покупки «Яндекса» — за деньги и за долю в уставном капитале Google; переговоры продолжались больше года. Но завершились ничем: основатели «Яндекса», как они сейчас утверждают, поняли, что альянс с Google может иметь только один финал — прекращение существования российской компании. Велись переговоры с Microsoft и Yahoo. «Я не буду подтверждать факт переговоров, но могу сказать свое мнение: в какой-то момент у команды возникло ощущение, что им самим не справиться, что они смогут сделать больше, если у них будут какие-то международные ресурсы», — говорит Елена Ивашенцева. Но как только менеджмент «Яндекса» осознал, что большее, на что они могут рассчитывать, это роль маленького отдела большой компании, все переговоры со стратегическими инвесторами прекратились, добавляет она.

Получив отказ, Google улучшила качество русского поиска, открыла офис в России и начала продавать здесь свою контекстную рекламу AdWords, конкурирующую с «Яндекс-директ». «У нас было опасение, что Google может просто забить Россию рекламой», — говорит Колмановская. Американская корпорация наступала: в декабре 2007 года Google обогнал «Рамблер», став вторым по величине поисковиком России. После этого он стал отъедать уже долю «Яндекса», которая продолжила падать и достигла минимума в марте 2008 года — 53,5% всего поискового трафика. «Яндекс» в ответ перестроил структуру управления и стал каждые несколько месяцев запускать новые алгоритмы поиска и новые проекты. В результате его доля снова стала расти и сейчас составляет около 64%. Как российскому поисковику удалось отстоять позиции?

Опрошенные Forbes специалисты по поисковому продвижению сайтов разошлись во мнениях, кто из двух соперников — Google или «Яндекс» — предоставляет сейчас более качественный русский поиск. «Для 99,9% аудитории качество поиска «Яндекса» и Google не верифицируется, обыватель не может сказать, чем один лучше другого», — говорит Герман Клименко, владелец портала Liveinternet и системы медиаконтекстной рекламы MediaTarget. Битва переместилась на другое поле.

«Яндекс» делает огромное количество локальных сервисов, полезных местному потребителю, а Google этим, в общем, не заморачивается, вводит новые сервисы медленно и спустя рукава», — говорит Игорь Ашманов. «Яндекс.Новости» были запущены почти на полгода раньше, чем Google News, «Яндекс.Пробки» — на четыре года раньше аналогичного сервиса Google в России.

С «Яндексом» как оптовым рекламодателем куда более охотно работают интернет-сайты, размещая у себя код рекламной системы «Яндекс-директ» чаще, чем принадлежащей Google системы AdWords. Это приводит в том числе и к тому, что пользователь даже на сторонних сайтах больше сталкивается с «Яндексом», чем с его заокеанским конкурентом. С «Яндексом» работать выгоднее, утверждает Михаил Райцин, директор по технологиям «Корпорации РБС», одного из лидеров в области интернет-маркетинга. Если участник рекламной сети «Яндекса» может получать заработанное очень быстро — через «Яндекс.Деньги» и дальше в один клик на банковскую карту, то заработанное в гугловской системе AdWords до 2008-го можно было получить только отправляемым по почте именным чеком, который обналичивал далеко не каждый банк. И даже введение оплаты через систему переводов «Рапида» не решило проблему, полагает директор РБС. Кроме того, «Яндекс» делится выручкой с рекламными агентствами, чего Google в России не делает. «Размер комиссии в среднем составляет 14–16%, то есть «Яндекс» фактически создал сеть мотивированных профессиональных дилеров собственной контекстной рекламы, а Google — нет», — говорит Райцин.

Яндекс пользуется любой возможностью, чтобы пробраться к пользователю через браузер, отмечает Владимир Исаев, представитель компании Opera Software, создателя браузера Opera. «Как только появилась техническая возможность, «Яндекс» сделал для Opera иконки для экспресс-панели, с помощью которых можно в реальном времени отображать погоду и пробки, а остальные такое почему-то не реализуют», — поясняет он.

Бурный рост российского интернета позволял «Яндексу» вплоть до 2008 года ежегодно удваивать выручку: $35,6 млн в 2005 году, $72 млн в 2006-м, $167 млн в 2007-м и $300 млн в 2008 году. До 85% выручки «Яндексу» дает контекстная реклама — бизнес-модель, позиции которой не пошатнул даже мировой финансовый кризис. Зимой 2008 года газеты со ссылкой на инвестиционные банки стали писать о намерении «Яндекса» провести IPO, в ходе которого компания рассчитывала получить капитализацию $3–5 млрд. Но тут в планы компании вмешалось государство.

Никто из российских чиновников ни разу не заявил публично, что российские власти задались целью не допустить перехода крупных российских интернет-компаний под иностранный контроль. Сообщения об этом появлялись со ссылкой на анонимные источники в администрации президента. Особенно усилился интерес властей к интернету, как утверждают собеседники Forbes, знакомые с ситуацией в крупных российских интернет-компаниях, после российско-грузинской войны 2008 года: в Кремле посчитали, что интернет «играл» в этом конфликте на российской стороне в недостаточной степени. «Нам транслировали идею о том, что надо вообще все крупные российские интернет-компании собрать в колхоз для противостояния иностранным», — осторожно говорил Волож в начале 2009 года в интервью «Коммерсанту». Появилась (тоже анонимная) информация о том, что «присматривать» за «Яндексом» будет назначена компания с госучастием, которой для этого будет продан небольшой пакет акций. Именно тогда первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что государство должно иметь небольшие пакеты во всех стратегически важных активах, и «Яндекс», как считалось, был отнесен к таким активам. «Мы оказались в таком подвешенном состоянии, между молотом и наковальней», — говорит Волож. С одной стороны, государство, которое все с большим вниманием посматривает на интернет как на альтернативу традиционным массмедиа, с другой — частные акционеры компании, которые не в восторге от возможного альянса с властями. Запрет, наложенный ФАС на продажу Google крупной российской системы размещения контекстной рекламы «Бегун», наделал много шума среди инвесторов, подтвердив, что иностранные деньги в рунет пускают с ограничениями.

«Я никогда подобными вещами не занимался, стал бегать по всем, спрашивать, что в таких случаях делают»,— говорит Волож. Знакомые посоветовали найти человека, который знает, как входить в высокие кабинеты. Глава «Яндекса» вспомнил о мимолетном знакомстве с бывшим главой президентской администрации Александром Волошиным. Тот после переговоров согласился стать консультантом совета директоров компании, и одновременно «Яндекс» принял положение о «золотой акции», единственной функцией которой является право вето на консолидацию в одних руках более 25% его акций. Акцию передали Сбербанку. «Подвесили в такое место, откуда трудно достать», — комментирует Волож.

В этот период на акции «Яндекса» нашлись и другие претенденты. Летом 2008 года с предложением о продаже 10% акций к акционерам компании обратились представители металлургического магната, участника «Золотой сотни» Forbes Алишера Усманова. «Было предложение о продаже по рыночной цене, которое в конце концов приводило к потере контроля над компанией», — говорит Волож. Переговоры не кончились ничем. Не сумев купить «Яндекс», Алишер Усманов приобрел контрольный пакет акций нынешней Mail.ru Group, которая затем на его деньги стала покупать акции социальной сети Facebook и других американских интернет-компаний, сделав Усманова крупнейшим российским интернет-инвестором.

«Яндекс», в свою очередь, вновь собирается провести IPO. Судя по тому, как тщательно менеджмент и акционеры обходят любые вопросы, связанные со стратегическими планами компании и деталями финансовой отчетности, размещение акций может состояться уже скоро. Игорь Ашманов считает наиболее вероятным сроком вторую половину 2011 года, а рыночную капитализацию компании при размещении оценивает в $5–6 млрд. Mail.ru Group при более скромных, чем у «Яндекса», финансовых показателях, при размещении акций в Лондоне в ноябре 2010 года получила капитализацию $5,7 млрд, а к февралю 2011 года она выросла на 25%. Акции Mail.ru Group пользовались у инвесторов огромной популярностью — спрос в 20 раз превысил предложение. Если акции еще одного лидера российского интернет-рынка будут пользоваться тем же спросом, капитализация «Яндекса» может достичь и больших цифр. «Яндекс» все еще частная компания, поэтому структуру акционеров раскрывает не полностью. Известно, что менеджерам и нынешним сотрудникам компании принадлежит 24% акций. Предполагается, что самая большая часть этого пакета принадлежит Аркадию Воложу, вторая по величине — Илье Сегаловичу, но в компании есть много более мелких акционеров. Сможет ли «Яндекс» похвастаться официальными миллиардерами в случае выхода на биржу? Аркадий Волож говорит, что «несколько десятков миллионеров в компании появится». И, добавим, два обладателя состояний в сотни миллионов долларов — сами Волож и Сегалович.

Основатели компании не собираются терять над ней контроль и при проведении IPO. Акции «Яндекса» разделены на два типа: тип А (1 голос на акцию) и тип Б (10 голосов на акцию). Акциями типа Б владеют только основатели и первые инвесторы компании, в случае любой их перепродажи, в том числе на бирже, они автоматически становятся акциями типа А.

Популярность среди инвесторов и высокая рыночная цена Mail.ru Group во многом основаны на том, что ей принадлежат акции остромодных интернет-сервисов, в том числе пакеты акций в крупнейших социальных сетях, включая Facebook, а также в сервисах развлечений. За «Яндексом» нет ни крупных социальных сетей, ни развлекательных сервисов, и попытки компании сделать проекты в этом направлении большого успеха не имели. «Придумывают разные теории, почему мы ничего не умеем в социальных сетях. А мы просто не умеем, и все! И покупать пытались — не помогает, нельзя быть везде», — самокритично говорит Волож. «Яндекс» по-прежнему удерживает лидирующие позиции на российском рынке поиска — в январе 2011 года его доля составила 64,4%, у Google — 21,9%; основной статьей его доходов по-прежнему остается контекстная реклама (88% выручки 2010 года, составившей $410 млн.)

Главным полем дальнейшего развития «Яндекса» остается информационно-справочный сектор интернета. «Мы — про информацию, про явно или неявно заданный вопрос и ответ на него», — говорит Сегалович. По его мнению, у компании есть огромные возможности роста как на рынке поисковых услуг, так и в плане географической экспансии. Война с Google, которая и в России далеко не завершена, может перекинуться на другие территории.

В минувшем году «Яндексу» удалось немыслимое — отобрать у Google долю поиска на Украине, чего до этого не удавалось никому ни в одной стране мира, где Google занимает доминирующее положение. Представители Google на прямой вопрос Forbes по этому поводу ответили не очень внятным комментарием о несовершенстве методик оценки поискового трафика, но тут же заявили, что набирают дополнительных сотрудников в украинский офис и будут заниматься «дальнейшей локализацией продуктов».

«Если рассуждать теоретически, мы мечтаем поиграть в украинский сценарий где-то еще, где Google чувствует себя расслабленно», — говорит Сегалович. Ближайшее «где-то» — это Белоруссия и Казахстан, а более далекое — европейские страны, где родным языком является не английский и где Google использует штатные, не оптимизированные для местных языков поисковые алгоритмы.

А если все пользователи интернета уйдут в социальные сети, внутри которых не работают поисковые машины — ни российские, ни западные? В «Яндексе» этого не боятся. «Мир очень большой, интернет очень разнообразный, и я не могу представить людей, которые захотят жить в бункере — им все равно будет хотеться простора», — говорит Колмановская. «Яндекс» не хочет собрать всех пользователей интернета в одном месте и пытаться заработать на этом, и в этом ключевое отличие модели компании от модели, например, холдинга Mail.ru, говорит она. «Если завтра накроется весь интернет и останется один Mail.ru, наверное, он будет абсолютно счастлив — победил всех. А если останется один «Яндекс», нам будет нечего делать — где искать-то будем?» — заключает она.

Миллиарды «Яндекса». В процессе поиска