Артуро Брис,

профессор школы бизнеса IMD (Лозанна, Швейцария),

На протяжении многих лет консультанты и ученые критиковали наблюдающуюся среди компаний тенденцию: держать у себя слишком много наличности, поскольку наличность — один из наименее желанных активов с точки зрения инвесторов, стремящихся к максимизации стоимости. На нашем жаргоне наличность — это не наше все (как часто говорят руководители компаний), а просто "жир", так как от него компании становятся более крупными, медлительными, менее здоровыми и эффективными. А наилучший способ избавиться от жира (то есть наличности) — это физические нагрузки и обретение прежней формы (то есть инвестиции, слияния и поглощения) или удаление его хирургическим путем (то есть выплаты).

Но наши рекомендации не были восприняты всерьез. Согласно данным недавнего исследования JP Morgan Chase, к концу 2011 года запасы денежной наличности в компаниях, входящих в S&P 500, достигнут $1 трлн. В свою очередь, как подсчитало агентство Bloomberg, общие запасы денежной наличности 466 крупнейших европейских компаний составляют $700 млрд. Эта цифра просто ошеломляет.

Почему же у компаний оказалось столько наличности? Первая причина, конечно, государственная политика. "Количественное ослабление" (QE2) в США привело к вливанию в экономику миллиардов долларов через финансовые институты. В настоящее время Федеральная резервная система вливает в эту систему $75 млрд ежемесячно через покупку ценных бумаг. Европейский центробанк сыграл в ту же игру, предоставив дешевое финансирование оказавшимся в трудной ситуации финансовым институтам Европы. Но эти деньги в конце концов осели на балансе промышленных компаний. Неудивительно, что после 2008 года средняя стоимость капитала для стандартной компании находилась на исторически рекордно низком уровне.

Большие запасы денежной наличности у компаний свидетельствуют о нехватке хороших инвестиционных возможностей — будь то органический рост или рост через слияния и поглощения. Однако компании накапливали наличность, потому что ситуация с финансированием в будущем полна неопределенности, не исключены инфляция и увеличение процентных ставок.

Компании, которые низко оцениваются на рынке и у которых на горизонте не маячат хорошие инвестиционные перспективы, не нашли ничего лучше, как вернуть деньги инвесторам. Поскольку прибыль на капитал не гарантируется, дивиденды делают инвестиции в ценные бумаги привлекательными. Так что в ближайшие месяцы мы станем свидетелями резкого увеличения выплат дивидендов. Для мировой экономики это хорошо, так как нам необходимо больше расходов частного сектора для активизации экономического роста. Инвесторы уже грамотные, и поскольку доходы по облигациям низкие, а ценные бумаги неустойчивы, то выплаты дивидендов выльются в личное потребление (в недвижимости, товарах и услугах), что в конечном итоге приведет к созданию рабочих места и к росту. Как мы, люди науки, любим говорить: "Наличность — это жир, а движение наличности (наличность, которая преобразуется в инвестиции и потребление) — наше все".

Вопрос цены