Что такое «Белые ночи»?

Описывать феномен «Белых ночей в Перми» — все равно что составлять фоторобот беглого преступника: на основе свидетельских показаний лепить друг к другу нос, глаза, подбородок. Абсолютного сходства с оригиналом в таком портрете не добиться, это ясно. Но ведь находят же некоторых с помощью плакатов wanted.

«Белые ночи» начались 1 июня и продлятся до 26-го. Кульминация пришлась на фестиваль «Живая Пермь», который в свою очередь дал Перми максимальное количество угля в День города, 12 июня. Экватор пройден, осталось десять дней до окончания — самое время подвести предварительные итоги.

Материалы по теме:

Путеводитель по «Белым ночам»
Путеводитель по «Живой Перми»

Восемь «свидетелей» (культурологи, журналисты, кураторы, арт-менеджеры и просто жители Перми) дают «Соли» показания: на что были похожи первые две недели «Белых ночей», кому они на пользу и чего пока больше — организационных промахов или удач.

«Белые ночи» больше всего нужны не туристам, а пермской молодежи

Наталия Гашева, доктор культурологических наук, профессор Пермского института искусства и культуры:

— Если в двух словах, это любопытно и интересно. Особенно для молодых людей, которые, я считаю, и являются целевой аудиторией фестиваля «Белые ночи». Программа фестиваля действительно очень насыщенная, но необязательно стараться посмотреть все. Достаточно выбрать направление и составить маршрут под себя. Так ведь мы и поступаем в обычной жизни.

«То, что происходит сейчас в Перми, — это попытка творческих людей заговорить с народом на языке культурных символов — поверх обыденности и прозы жизни».

Фото: Александр Хомутов / Соль

По мне, этот фестиваль направлен не на туристов, а на жителей города и края. Мы не находимся в герметичном пространстве пермской культуры. Мы сегодня активно входим в глобальное пространство, границы которого легко проницаемы. Встреча с новыми творческими единицами рождает и собственный творческий импульс. И не важно, кто автор произведения, взволновавшего нас, и откуда он. А вот если мы в душе провинциальны, то любые новации будем воспринимать в штыки.

Я бы так описала происходящее сейчас в Перми: это попытка творческих людей обратиться к зрителям (народу, населению, разным уровням сознания — как угодно) и заговорить с ними на языке культурных символов. Поверх обыденности, повседневности, прозы жизни.

«Белые ночи» — удача, но лучше бы их сократить в два раза

Александр Стабровский, историк, заслуженный работник культуры России, главный редактор журнала «Университет»:

— В общем-то, фестиваль удается, несмотря ни на что. Мне нравится разнообразие, и все, что я успел посмотреть, мне пришлось по душе. Хотя к середине я уже немного устал. Интересного много, но попасть на все, что хочется, просто нет сил. Я считаю, что месяц — это слишком много. Максимально, мне кажется, нужно рассчитывать на две недели, десять дней. Иначе фестиваль размазывается, все устают, и я не знаю, кто будет ходить на последние события. Это чисто объективно и независимо от того, что сам я динозавр.

«Белые ночи» неправильно организованы

Юлия Баталина, культурный обозреватель газеты «Новый компаньон»:

— Я считаю, что идея «Белых ночей» абсолютно бредовая и неудачная. Это я говорю как человек, который вообще-то ходит на мероприятия. Лично мне кажется, что такое нагромождение событий вообще не оправданно. Лучше было бы растянуть их на год, чтобы все проходило без эксцессов, рухнувших крыш и прочего. Имеет место погоня за количеством. Кроме того, меня абсолютно убивает та самая благодарная, что называется, публика, которая хавает все. Она заполняет все пространство эспланады. Мне очень жалко жильцов близлежащих домов, которым приходится терпеть шум и гам, который творится на эспланаде.

«Самое неприятное — подгон событий под эспланаду. Из-за этого, например, мы лишились уникального собрания севских мамонтов, которых нельзя выставлять во временном павильоне».

Фото: Алексей Гущин / Соль

Материалы по теме:

Видеоэкруския по выставке «Музей пермских древностей»

Фоторепортаж из «Музея пермских древностей»

Самое неприятное — подгон событий под эспланаду и непременно под «Белые ночи». Из-за этого, например, пострадала выставка мамонтов. Пермский краевой музей изначально планировал палеонтологическую выставку в здании бывшего вокзала Пермь I, где год назад был «Музей пермских древностей». Но потом по указке устроителей фестиваля пришлось переносить экспозицию во временный павильон на эспланаду: мол, чтобы зрителям не пришлось менять привычные маршруты и чтобы кипела жизнь в центре.

В результате этого мы лишились уникального собрания севских мамонтов. Москвичи завернули их на полдороги, когда узнали о временном павильоне, где, конечно, ни о каком должном уровне климат-контроля и речи нет. Аналогичная ситуация с Днем Европы. Организаторам «Белых ночей» непременно нужно было провести все в июне. Хотя представительство Совета Европы сказало, что у них намечены другие дни. Тогда наши просто отказались от сотрудничества и решили сделать все своими силами.

«Белые ночи» портят только плохая погода и плохое промо

Михаил Огер, куратор направления «Неформат» фестиваля «Живая Пермь», идеолог «Битвы трех столиц»:

— Образ фестиваля по первой половине описать сложно — он размытый. Наверное, потому что есть кое-какие несоответствия. Скажем, все мероприятия у нас почему-то до одиннадцати, хотя фестиваль называется «Белые ночи». И как раз по ночам ничего не происходит. Один раз только акробаты выступали на стене Законодательного собрания. И это не круто — на дворе лето, людям все равно хочется гулять, а мы делаем мероприятие под крышей. Например, «Сине Фантому» вообще не удалось организовать ночные показы, потому что им не согласовали мероприятие.

«Если абстрагироваться от очень жестких погодных условий, то все события проходят хорошо. Хотя на «Битве трех столиц», например, было много людей, несмотря на холод и дождь».

Фото: Александр Хомутов / Соль

Материалы по теме:

Видео с «Битвы трех столиц»

Николай Полисский комментирует выставку «Мифы Урала»

Пермяки о «Пермских воротах»:видео

Да, сильно помешала погода. Мне как-то совсем не нравится такое лето. Даже уличный перфоманс [Александра] Петлюры пришлось переносить под крышу «Сцены-Молот», и вместо дефиле получилась просто лекция о моде. Но если абстрагироваться от очень жестких погодных условий, у меня лично все события проходят хорошо. На «Битве трех столиц» на удивление было много людей, несмотря на холод и дождь.

Неплохо было и на открытии «Пермских ворот» [Николая] Полисского. Хотя, мне кажется, можно было бы собрать и больше народу: как-никак, перфоманс открытия готовил очень крутой режиссер Юрий Муравицкий, а сыграл его один из лучших уличных театров в стране. Про это событие очень мало писали. Как и про ряд еще очень крутых вещей, которым сильно не хватило зрителей. К примеру, уже упомянутому «Сине Фантому». По сути это был очень серьезный проект, с серьезными людьми, которые приехали в город и представляли крутые фильмы, но вниманием он был обделен.

Это не к тому, что на фестивале всего много. Много культурных событий не бывает, как и качественного культурного досуга в целом. Это к тому, что некоторым проектам очень не хватало грамотного промоушена.

«Белые ночи» работают по авиньонской схеме, а она гарантированно успешна

Михаил Сурков, куратор арт-направления фестиваля «Живая Пермь»:

— Мне в большинстве своем все нравится. Мы с Маратом [Гельманом] проехали по всем площадкам и остались довольны. Много пермских проектов, и они все очень хорошего качества. Есть и ожидаемо хорошие вещи, так что можно уже говорить, что сложились точки роста. Привезенные выставки тоже хороши. Увы, не все я могу посмотреть, поскольку занят подготовкой гастрольной экспозиции.

«В мире есть разные примеры успешности такого формата, как у «Белых ночей», — с этого начинался Авиньон. Это уже проверенная технология».

Фото: Иван Козлов / Соль

Когда кто-то задает вопрос о том, оправданно или неоправданно делать целый месяц фестивалей, мне смешно. В мире есть разные примеры успешности такого формата — с этого начинался Авиньон. Ну, конечно, оправданно. Это уже проверенная технология.

«Белые ночи» — это профанация

Борис Юхананов, режиссер театра и кино, создатель Мастерской Индивидуальной Режиссуры, один из создателей клуба параллельного кино «Сине Фантом»:

— Знаете, все, что происходит в Перми, вызывает пока у меня вопрос. Я сюда приехал и не знаю, радоваться мне или плакать кровавыми слезами. То, что я вижу, не поддается ни дегустации, ни диагнозу. Я не знаю, может быть, это огромная авантюра и мешпуха, которая просто завершится чудовищной провокацией и провалом. По крайней мере, сейчас все на грани этого.

Это такая Алиса в стране чудес, которая постоянно встречает только сумасшедших кроликов и больше никого. А с другой стороны, такая тропа новых индейцев с разноцветными попками, которые хотят вытоптать альтернативный путь тысячелетней тропе, по которой звери ходили к водопою. Борьба с тропой жизни — это как музей Гельмана борется с Речным вокзалом. То есть внутри происходит перестройка, а рядом по-прежнему располагается привычная шашлычная, где тебя, так сказать, мягко травят. Причал, ходит теплоход — это естественный, понятный тип развлечений для народа.

«В Перми происходит непонятно что — раскраска забора. Вместо того чтобы эти заборы уничтожать, их закрашивают».

Фото: Алексей ГУщин / Соль

В Перми происходит непонятно что — раскраска забора. Вместо того чтобы эти заборы уничтожать, их закрашивают. Например, я не понимаю, как можно в один месяц провести пятьдесят фестивалей. Как это можно сделать и не впасть не просто в гипериллюзорные отношения с собой и действительностью, а как не оказаться мошенником. Это же страшная профанация! Даже один фестиваль сделать очень трудно — это требует огромной профессиональной ответственности, четкости, во всех смыслах этого слова. А как смешать какую-то элитарную, кристаллизованную, требующую особой концептуальной дистанции и ясности художественную величину с цирком на площади так, чтобы это получилось правильно и при этом не разогреть в людях ненависть к культуре (за счет инфляции, за счет того, что ты в них эту культуру просто вдавливаешь, оглушаешь их, не давая возможности и времени разобраться)? Я сюда ехал прикоснуться к чуду культуртехнологий. Но теперь, своими глазами посмотрев на все, подозреваю, что это все может оказаться чудом политтехнологий. Если да, тогда это что-то совсем другое и мерзкое. И опасное для этого города.

Материалы по теме:

Интервью с Борисом Юханановым о патриотическом кино

Фоторепортаж с «Длинных историй Перми»

Я вам честно скажу, я увидел город, который живет в каком-то неадекватном состоянии. Это состояние в XIX веке называлось смешение французского с нижегородским. Я вдруг понял, что, когда прозорливые и беспощадно точные писатели XIX века пользовались этим понятием «смешение», они говорили о чем-то, что никогда ни при каких условиях не произойдет. Для того чтобы, например, потрясающий своими всевозможными свойствами музей возник во Франции, потребуется невероятно мощно оснащенная, замечательно живущая городская инфраструктура. И тогда, как венец этого дела, появится музей современного искусства, который будет частью цельного тела города. А если по каким-то причинам сильно экзальтированное существо спиздит корону и напялит на голову, объявив: «Я король», — оно от этого королем не станет.

Знаете, я порой начинаю чувствовать себя доктором Чеховым. То есть сатириком поневоле. Когда оказываешься в Перми, хочется писать фельетоны в духе Чехова — откуда-то появляется такой задор. Я не понимаю вообще, о каком проекте идет речь. Я вижу перед собой «живую» Пермь. Это корча зомби, выдающих себя за веселенького и живенького. Это какой-то азарт скелета. Какой-то специальный инструмент зачаровывания горожан. А какой это на самом деле проект, в чем его суть, я не знаю... Может быть, это акт «великого смешения», которое не является актом образования нового вещества.

«Белые ночи» — межрегиональная площадка для культурной коммуникации

Михаил Овчинников, директор музея и галереи современного искусства «Эрарта» (Санкт-Петербург):

— Поначалу, когда решался вопрос, ехать или не ехать в Пермь, мы столкнулись с проблемой, что не очень хорошо понимаем, в рамках какого проекта пройдет наша выставка — «Культурного альянса» или Дней Петербурга. Тут так много названий и брендов, что необходимо время, чтобы во всем разобраться. И хотя мы все-таки решились и приехали, мы до сих пор до конца не поняли, к чему относимся.

Мы решили показать пермякам не привозное искусство, а их собственное — работы местных художников, выпускников Уральского филиала Российской академии живописи, ваяния и зодчества. Особенность нашего музея «Эрарта» в том, что мы формируем коллекцию, состоящую из произведений художников разных городов и регионов страны. То, что представлено на выставке «Гений места» (в Центральном выставочном зале), входит в нашу коллекцию.

Выставка, с одной стороны, говорит о нашей политике, нашей коллекции, круге художников, с которыми мы уже работаем. А с другой, она служит анонсом большого проекта, который мы запускаем в этом году и который называется «Россия в «Эрарте». Смысл его в том, что мы, используя наработки, которые у нас уже есть по всей России, будем приглашать к себе художников и других представителей арт-общественности и делать их выставки в «Эрарте».

Вряд ли можно сказать, что за пару дней пребывания в Перми мы что-то поняли о фестивале. Да, погрузились в атмосферу — очень много событий, визуальной информации, движения. Очень бурно все проистекает. Но жаль, что, делая презентацию своего проекта, мы не увидели аналогичной презентации от принимающей стороны. Поэтому я и не могу сказать, что разобрался во всем, что здесь происходит. Единственное, когда я смотрел сайт, сделал вывод, что это такой большой фестиваль, на который съезжаются разные художники, разные организации, которые занимаются культурой. Вот приблизительно это я и увидел на месте.

Избыточна программа или нет, должны судить местные жители. Мы-то приезжаем на короткий срок и специально ради этого. Для нас это нормально. Потому что чем больше мы увидим здесь, тем лучше для нас. По итогам этой поездки мы хотим значительно расширить круг знакомств с пермскими художниками и найти партнеров для своего будущего проекта. Замечу, что мы остались очень довольны открытием нашей выставки: познакомились и с коллекционерами, и людьми, которые представляют культурные организации.

«Белые ночи» — эффективный способ привлечь к Перми внимание

Алиса Прудникова, директор Екатеринбургского филиала Государственного центра современного искусства:

— Политически, наверное, формат себя оправдывает — Пермь заставляет говорить о себе. А в плане возможностей везде попасть и сходить на все или почти все, на что хочется, достаточно тяжело. Непросто поддерживать и инфраструктуру такого продолжительного фестиваля. У меня знакомый работает в оргкомитете «Белых ночей», и он говорит, что уже сам на последнем издыхании, хотя до конца фестиваля еще десять дней.

Тем не менее больше всего, мне кажется, выигрывают от этого горожане. И наверняка есть фанаты, которые ходят по всем фестивальным площадкам и готовы делать это весь месяц. Наверное, есть еще и вот какой плюс: когда вокруг тебя столько всего происходит, ты волей-неволей забредаешь на какое-нибудь мероприятие. То есть ты мог бы никогда не дойти до музея, но, когда каждый день проходишь мимо выставки «След мамонта», в конце концов решаешь зайти. Событийная насыщенность тебя заставляет.

«Некоторые из моих знакомых готовы ради одного-двух событий смотаться в Пермь из Екатеринбурга».

Фото: Алексей Гущин / Соль

Лично меня уже можно назвать ветераном «Живой Перми», поскольку наша команда из Екатеринбурга в третий раз участвует в фестивале. Вот и в этом году мы стали оператором екатеринбургской делегации на «Белые ночи» — выбирали, что привезти и показать. В профессиональном плане для меня этот фестиваль очень привлекателен: я приезжаю в Пермь, где тусуются художники из Кирова, Самары, Казани и других городов, и развиртуализовываюсь с ними — у нас появляется возможность встретиться лично.

Некоторые из моих знакомых готовы ради одного-двух событий смотаться в Пермь из Екатеринбурга. Например, друг ездил специально на музыкальный фестиваль Permzavod и концерт группы «4 позиции Бруно». Сама я думаю, что неплохо, наверное, было бы сорваться на Tricky, хотя он не так давно был с концертом у нас.

Чем больше в программе «Белых ночей» и «Живой Перми» будет каких-то уникальных событий, тем выше будет туристическая привлекательность фестиваля. На выставку Института ПРО АРТЕ в Пермь я бы, наверное, не поехала, потому что ради нее могу съездить в Петербург. А вот на проект «Большой Кавказ» в Пермь — легко. Добраться до Перми, чтобы увидеть разнообразие современного искусства южного региона, намного проще, чем ехать ради этого на Кавказ.

«Белые ночи» бодрят и объединяют горожан

Светлана Мухина, жительница Перми:

«Когда много-много пермяков (и я в том числе) собрались у здания Законодательного собрания и наблюдали за артистами цирка, было в этом что-то объединяющее, хорошее».

Фото: Александр Хомутов / Соль

— Я не успела посетить и двадцатую часть мероприятий фестиваля, но чувствую его каждый день — нарядная эспланада очень бодрит. Приятно даже просто мимо прогуляться. Шатры, флажки, шарики, волонтеры в футболочках — мой глаз все радует.

А лучшим моментом фестиваля «Белые ночи в Перми» оказалась, собственно, ночь. Конкретно — та, в которую много-много пермяков (и я в том числе) собрались под окнами здания Законодательного собрания, подняли головы вверх и как-то синхронно забыли обо всем, наблюдая за артистами вертикального цирка. Было в этом что-то объединяющее, хорошее.

А про День города, который всегда выпадает на 12 июня, такого сказать не могу — для меня он навеки приравнен ко Дню пограничника, когда на улице не то чтобы опасно, но все-таки немножечко неприятно. Откуда-то берется много лихих и пьяных людей. Чего они празднуют? Фестиваль ли? День города? Скорее, день тысячи чертей. Боюсь, конкретно в моем случае нужен не один фестиваль, чтобы я отучилась обводить этот день в календаре траурной каемочкой.