Ситуационистский интернационал

Они оставили после себя стойкий миф, к которому художники и активисты до сих пор тянутся как к незамутненному источнику бескомпромиссного авангардизма

Ги Дебора, нет единого мнения о том, каковы были реальные результаты деятельности течения. Некоторые полагают, что ситуационисты сами напустили туману, чтобы замаскировать свои тоталитарные замашки и, главное, провал ситуационистского проекта; другие — что они хотели нормальной историзации и были не рады переходу жизнеописаний группы в жанр агиографии. Архив текстов — главное наследие СИ. Возможно, именно это мешает их нормальному вхождению в «большую» историю искусства ХХ века. Иллюстративный материал к главе о ситуационистах довольно скуден. Самое известное изображение — фотокарточка, где запечатлены Ги Дебор, его подруга Мишель Бернстайн, художник Асгер Йорн с женой, ведущие беседу за заставленным стаканами и залитым вином столиком в кафе.

Правильно все же воспринимать деятельность СИ как непрерывность: главным их стремлением было соединить искусство и политику на всех стадиях развития и приспособить культурные стратегии под критику общества потребления. Тем более что главные их тексты — «Общество спектакля» Ги Дебора и «Революция обыденной жизни» Рауля Ванейгема — появились уже после раскола 1962 года, а фильмы свои Дебор продолжал снимать и после окончательного роспуска СИ.

Период до учреждения СИ — ситуационистская архаика, время брожения идей. В середине 1940-х в Париже возник леттризм, одно из первых послевоенных авангардных течений. Леттристы использовали старую стратегию скандала, пройдя по головам слегка размякших сюрреалистов и дадаистов. Во главе с румыном Исидором Изу леттристы сочиняли фонетическую поэзию. Русский футурист Ильязд (Илья Зданевич) пытался доказать, что все это уже было у дада и футуристов, но леттристы обладали достаточной энергией, чтобы продвигать себя как новаторов. Они претендовали на то, чтобы поставить окончательную точку в разрушении поэзии, редуцировав поэтическую единицу до отдельной буквы.

Апофеоз известности леттристов 50—60-х — появление в документальном сериале «Вокруг света с Орсоном Уэллсом».

Помимо леттристов в него вошло несколько международных художественных групп, члены которых были связаны между собой дружбой и отчасти совпадающими взглядами на искусство. К леттристам подключилось «Международное движение за имажинистский Баухаус» (1954—1957) во главе с художником Асгером Йорном, выросшее из группы «КОБРА» (акроним слов «Копенгаген, Брюссель, Амстердам» и Лондонская психогеографическая ассоциация, названная так для внушительности, поскольку состояла из одного человека, Ральфа Рамни, который к тому же жил в Италии).

Общим для этих групп было желание выработать новые коллективные авангардные стратегии в противовес свеженародившемуся обществу потребления. Почти все участники прошли через увлечение сюрреализмом, интересовали их и идеи Баухауса. Но сюрреализм, хотя и предлагал новую практику жизни, управляемую желанием, казался слишком индивидуалистичным, дадаизм — слишком негативистским, Баухаус — слишком техницистским, а соцреализм и ждановизм, который воспринимался его синонимом, Дебор называл «чистейшим выражением консервативной культурной позиции буржуазного мира».

© www.notbored.org Конференция СИ в Гетеборге в 1961 Программа, написанная Дебором для слияния художественных групп в Ситуационистский интернационал в 1957-м, называлась «Отчет о конструировании ситуаций» и предлагала общий фундамент для объединения, которым были собственно ситуации: «Конструирование ситуаций начинается на руинах современного спектакля. Нетрудно заметить, до какой степени главный принцип спектакля — невмешательство — связан с отчуждением старого мира. Самые настойчивые революционные эксперименты в культуре старались нарушить пассивную идентификацию зрителя с героем произведения, чтобы подвигнуть его к активности, пробуждая в нем желание революционизировать собственную жизнь».

Коллективная деятельность ситуационистов рождалась из совместного теоретизирования, идеи отдельных участников сливались в общие концепции и практики. Ситуационистские методы нужно понимать исходя из спектакля как тотальной данности, которую следует преодолеть или обойти. Под спектаклем понималось не зрелище как таковое, а отчуждение позднего капитализма, проявляющееся в разнообразных образных феноменах: «спектакль — это не собрание образов, а опосредованные образами отношения между людьми».

Их главные идеи, понятия и практики

Конструирование ситуаций

К экзистенциализму добавилась теория «моментов» Анри Лефевра, социолога-марксиста, друга Дебора. Идея ситуаций содержалась уже в доситуационистском тексте члена группы «КОБРА» голландского архитектора Констана «К архитектуре ситуаций». Вот что говорит сам Лефевр: «Поскольку архитектура ситуаций — утопическая архитектура, она предполагает новое общество, и идея Констана заключалась не в том, чтобы продолжать лишенную событий жизнь в новых декорациях, а в том, чтобы создавать нечто абсолютно новое — ситуации… Впрочем, на то, что же такое эти «новые ситуации», ситуационисты никогда не могли дать ясного ответа. Когда бы мы ни обсуждали это, я предлагал им свои примеры — и они отвечали, что это не имеет никакого отношения к новым ситуациям… Ситуации, по их мнению, были связаны с городским окружением, урбанизмом… они могли разными способами создаваться в городе, например, если связывать разбросанные в пространстве кварталы с помощью переговоров по рации…».

И если сначала ситуации были связаны с разными практиками СИ, такими как унитарный урбанизм или dérive (дрейф), о которых пойдет речь ниже, то по мере политизации деятельности группы ситуации начали восприниматься как радикальные, революционные, которые обладают к тому же способностью к распространению. Как писал Рауль Ванейгем, главный соратник Дебора во второй, политической фазе существования объединения, «Ситуационистский интернационал несет функцию оси, приводящейся в движение народными волнениями и в свою очередь распространяющей полученный импульс».

Dérive, психогеография и унитарный урбанизм

Основой пространственных практик стали архитектурные идеи Констана и текст «Формула для нового города» девятнадцатилетнего леттриста Ивана Щеглова, позже исключенного из интернационала с ярлыком «мифоманьяка, которому недостает революционной сознательности». Город Щеглова представлял место реализации видений нового пространства и времени, суть которых нужно было прояснять посредством экспериментального поведения в урбанистической среде. Когда этот город был бы построен, его жители должны были бы проводить свое время в непрерывном фланировании, руководствуясь настроениями, которые внушала бы им архитектура и их желания. Такое фланирование называлось dérive (дрейф).

как технику прохождения через различные среды. Это не сюрреалистическое блуждание, раскрывающее индивидуальное бессознательное, а подрывная по отношению к капиталистической повседневности практика: «бодлеровский знаток неги и праздности, flaneur, становится ситуационистским критиком этой праздности, являющейся оборотной стороной отчужденного труда. Психогеография вытекает из dérive: это изучение влияния, которое продуманно или стихийно организованный ландшафт оказывает на эмоции и поведение людей».

используя карту Лондона, или назначить самому себе встречу в труднодоступном месте; проехать через Париж во время транспортной забастовки и тому подобное. Абдельхалиб Хатиб представил психогеографический отчет о парижском квартале Ле-Хале, который он должен был исследовать с помощью dérive ночью, что дважды приводило к его задержаниям, поскольку в Париже действовал комендантский час для африканцев: для СИ это было хорошей иллюстрацией связи психогеографии и политики.

и психогеография были партизанскими практиками для текущего момента, то программой максимум был унитарный урбанизм, утопический портрет будущего, в котором будет построена единая свободная среда для свободных людей. Страницы: 1 2 3 Следующая »