Триша Браун в Париже

Премьера современный танец

В парижском театре Шайо чествовали одного из самых известных хореографов нашего времени американку Тришу Браун. В программу вечера вошли четыре спектакля, которые охватывают 40-летний творческий период. Среди них — две премьеры, мировая "Я вскину мои руки. Если вы их поймаете, они ваши" (I'm going to toss my arms --- if you catch them they're yours) и европейская "Глаза и душа" (Les yeux et l'ame). Рассказывает МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.

В театре Шайо подготовили ретроспективу Триши Браун — знаменитой американской танцовщицы и хореографа, с именем которой принято связывать формирование танца постмодерн. Воспитанница великого Мерса Каннингема, в начале 60-х она в компании Деборы Хей, Стива Пэкстона и Ивонны Райнер искала новые формы в нью-йоркском театре танца Джадсона. Здесь же в гримерке и родился термин "постмодерн-танец": молодые революционеры пытались найти определение тому, чем они занимаются, и кто-то в шутку обронил про постмодерн. Так и повелось. Союз индивидуалистов продержался недолго, но для каждого из них он стал продуктивным стартом.

Свою труппу Триша Браун основала в 1970 году. Ее ранним экспериментам посвящена первая часть парижского вечера. В фойе театра показывали несколько перформансов, запись ее интервью и архивные видео. Среди них — одна из первых работ "Человек, спускающийся по стене", которая сразу же принесла ей феноменальный успех, окупивший с лихвой последующие менее удачные опыты. Идея была на удивление проста: человек непринужденно спускается с крыши одного из домов в Сохо, словно прогуливается по Центральному парку, а не висит на стометровой высоте параллельно земле. С "Человека" Триша Браун и принялась за эксперименты с гравитацией и освоение нетанцевальных пространств.

Другой объект многолетних исследований американки — свободный танец, основанный на импровизации и повседневных движениях. Пятиминутное соло Watermotor (1978), которым начинается основная программа вечера,— пластический манифест Браун. Танцовщик, ни на секунду не прерываясь, вырабатывает движение, как генератор — электричество. Его танец абсолютно лишен зрелищности, а сам он полностью сосредоточен на внутренних ощущениях. Хореография остальных спектаклей бесхитростно строится на вариациях этого краткого соло, за тем лишь исключением, что каждый раз интеллектуальная Триша Браун изобретает новые способы ее подачи. С европейской премьерой "Les yeux et l'ame" Триша Браун тоже не стала особо мудрить. Из оперы Жан-Филиппа Рамо "Пигмалион", которую она в прошлом году поставила для фестиваля в Экс-ан-Провансе, хореограф вынула танцевальные куски, аккуратненько их скрепила и получился новый спектакль. Но для тех, кто оперную постановку не видел, смотреть его крайне увлекательно. В этой изящной танцевальной сюите Триша Браун придумала современную версию менуэта. Сохранив архитектуру старинного танца, жеманные поклончики, неспешные реверансы и мелкие шажочки она перевела их на постмодернистский язык. На смену сдержанным фигурам пришла широта и раскованность движений, а церемонные отношения в парах стали ничем иным как контактной импровизацией.

Увы, спектакли вечера расположили таким образом, что становится очевидно: с годами фантазия американки изрядно истощилась. Так, Opal Loop/Cloud Installation (1980) и мировая премьера, поставленная специально для театра Шайо "I'm going to toss my arms — if you catch them they're yours" похожи как братья-близнецы. Конечно, при желании можно найти и различия: огромные вентиляторы, которые были утоплены в густом тумане, теперь вышли на первый план, их жужжание стало более пронзительным, на сцену выкатили рояль, танцовщиков стало в два раза больше, костюмы они надели поярче. Но остается только удивляться той легкости, с которой хореограф выдает идеи многолетней давности за свои свежие премьеры. Впрочем, авторитет Триши Браун настолько непререкаем, что самоповторы легко выдать за художественную позицию. Разве не в компиляции пройденного когда-то и состояла вся новизна постмодернизма?

Разводка руками