Игорь Свинаренко: Писатель

Игорь Свинаренко

Писатель – таково погоняло Альфреда Рейнгольдовича Коха в окололитературных кругах. Не только потому, что в детстве он, вы не поверите, мечтал стать писателем.

А главным образом на том основании он так называется, что таки реально является автором книг.

Пару он написал научно и строго, про экономику, тут я ничего не могу сказать, не в теме. И еще кое-что мы с ним нахерачили в соавторстве. Во-первых, это «Ящик водки», в четырех томах, можно вполне считать это за 4, вон сейчас люди издают книжечки в 80 страниц и называют это громким словом «роман», тьфу. Более того: пару лет назад этот самый Crate of Vodka вышел и на языке главной литературы мира, по крутизне и влиянию на своих и на прочих – на английском, в Штатах, в, не побоюсь этого слова, Нью-Йорке (в котором и прошла презентация, с шампанским и икрой, черной икрой).

Таким образом, теперь мы оба – еще и американские писатели. Но речь не обо мне. Коротко об этой книге: она конечно толстая, но не затянутая, там все динамично, есть смешные места и нету политкорректности. Короче, это - книга будущего, вот когда люди откажутся от этой вот политкорректности повсеместно, тогда и поймут, насколько мы круты. И оценят насколько глубоко мы раскрыли тему – историю новейшей России.

Почему наша книга не включена в обязательное школьное чтение, не могу понять. (Меня могут в этой связи спросить: тебе что, только это в стране не нравится? – и отвечать я не буду, потому что не люблю говорить длинно.) Во-вторых, за «Ящиком» последовало продолжение, из целой серии. Одна книга с красивым названием «Отходняк» (в смысле после «Ящика водки») уже вышла, вторая готовится к печати, еще пара-тройка пишется.

Стало быть, Кох и есть писатель, после стольких-то трудов на соответствующей ниве.

Более того, он - главный участник задуманного мной проекта «Дворянская литература». Русская литература достигла некоторых высот в те времена, когда ею занимались баре, дворяне, роскошествующие в своих имениях, которые сочиняли, скажем так, по зову сердца и от скуки, и от конечно же желания что-то проорать (в некоторых славянских языках как всем известно «орать» значит пахать) в вечность.

А как только в нее влились разночинцы-голодранцы, пошло поехало: очерки нравов, чахотка и бомжеватые проститутки за идею, порубанные старушки (чистый мудак был этот Раскольников, куда эстетичнее бы вышло с револьвером, при тогдашней-то доступности огнестрела). Люди хотели заработать, отсюда их сервильность, рыночное настроение, не напугаешь - не продашь, и в итоге этой эволюции мы получили мерзкое теперешнее телевидение, которое утомило нас уже тошнотворными сюжетами. Вот!

Надо вернуться в ту колею, когда баре сочиняли для, хрен бы с ними, души. Тут вся надежда на Коха конечно.

Подумывал я конечно и про Петра Авена. Который тоже мечтал стать писателем! Вырасту, говорил он своим, и стану писать книги. Родители не пустили его однако на филфак и вынудили овладеть серьезной профессией, чтоб на хлеб зарабатывать. Как в воду глядели, с хлебом-то. Отца с матерью конечно надо слушаться. После Петр Олегович планировал к 50-летнему юбилею кончить с банкингом и наконец уйти в литературу, как Толстой из Ясной поляны, только наоборот, в обратном направлении. Я наивно ждал этого момента, но вот бывшему будущему писателю уже точно 55 или даже 56, а он все еще банкир. Пишет он конечно в один журналец, но, как мне сообщили, кстати кажется он сам, он получает там гонорары, - вываливаясь из моей концепции совершенно.

Кох же держит чистоту жанра и гонораров не берет,

а если кто их ему и размечает за наши совместные труды, обещает отдавать свою долю мне. Что довольно умно. В конце концов я куратор этого проекта. Именно в таком качестве я, будучи разночинцем, участвую в барской поместной усадебной литературе. Возможно потомки оценят мои заслуги еще при моей жизни, сейчас вон они молодые да ранние и подметки на ходу рвут. Рвут-то рвут, а настоящей беззастенчивой духовности, без пафоса и без понтов, им еще поискать, без нас-то.

Лекционная активность моего соавтора – тоже часть литературной деятельности. Глаголом жги сердца людей, - это все ж про устные выступления, в помещениях, проверенных пожарной охраной. Под водку с закусками. Которые сопровождали легендарные кухонные посиделки при прошлом застое. Представьте себе те сходки интеллигентов на трезвую голову! И думать про это не хочется.

Вообще же нет разницы, на чем запечатлевать – на камне, на бумаге ли, на флешке диктофона или в памяти вселенной, из которой, думаю, довольно скоро научатся скачивать файлы с беседами великих друг с другом и даже, думаю, охальные речи, которыми Александр Сергеич склонял к сожительству Анну Керн.

17 ноября 2011 г Альфред Кох выступит с лекцией «Некоторые мифы о реформах 90-х: что же было на самом деле» в лектории Политехнического музея. «Полит.ру» предлагает своим читателям присоединиться к дискуссии и задать лектору вопрос — это можно сделать в комментариях.

24 ноября Петр Авен расскажет о том, как он и Кох искали правду о 90-х. Вопросы Авену также можно задавать в комментариях к этой статье.

Смотрите также: «Мне было просто противно жить в Советском Союзе»