Выход из аэропорта
Аэропорт «Домодедово» вроде бы продадут и даже могут объединить с «Шереметьево» и «Внуково» в одну компанию. Долгая атака непонятных лиц на аэропорт с неизвестными владельцами прекратится. История показательна с точки зрения того, как осуществляется передел бизнеса в России.
Длинная сага под условным названием «продажа аэропорта «Домодедово»», похоже близка к логическому завершению. По информации «Ведомостей», уже в начале февраля может состояться сделка по продаже аэропорта. Впрочем, замечает издание, пока потенциальные покупатели и продавцы не могут договориться ни по общей оценке аэропорта (владельцы считают, что он стоит 4-5 миллиардов), ни по пакету, который достаточно выкупить. Речь может идти как о контрольном пакете, так и всех ста процентах акций аэропорта.
Список претендентов, по версии «Ведомостей», весьма широк — от совладельца «Внуково» Виталия Ванцева до миллиардера Виктора Вексельберга и «Альфа-груп» Михаила Фридмана с партнерами. Здесь же в списке и «Базовый элемент» Олега Дерипаски, и группа «Сумма» Зиявудина Магомедова. В общем — претендентов масса. Объединяет их только одно — они вполне смогут отказаться от конкуренции между «Домодедово» и «Шереметьево» и тем более между «Домодедово» и представителями властей.
В Минтрансе давно обсуждают идею объединения всех трех аэропортов московского авиаузла (правда, рассматривались и иные варианты взаимодействия аэропортов авиаузла). Идея не вызывала восторга как раз у собственников «Домодедово». Собственники к тому же в последние пару лет находятся в довольно жестком противостоянии с непонятными лицами, которым явно покровительствуют некие большие чиновники.
Покровительство атаке на «Домодедово» было видно хотя бы из репортажей федеральных телеканалов, которые после теракта годовалой давности почти прямо говорили о том, что ответственность за безопасность лежит и на владельцах аэропорта.»Спросить с собственников» тогда потребовал и президент Дмитрий Медведев. Собственники (ими в СМИ в разное время назывались председатель совета директоров аэропорта Дмитрий Каменщик и председатель наблюдательного совета Валерий Коган) активно отбивались от обвинений, не забывая упомянуть, что на аэропорт осуществляется рейдерская атака.
Впрочем, у кого именно пытались захватить аэропорт и кто — так до конца понятным и не было. Дмитрий Каменщик на пресс-конференции как-то обмолвился, что собственники — люди скромные и не хотят давать рейдерам дополнительных козырей для захвата аэропорта, раскрывая имена, пароли, явки.
К поиску собственников аэропорта вскоре после теракта подключился и президент Медведев, который поручил разыскать их Генеральной прокуратуре. Генпрокуратура взялась за дело, но за месяцы проверки так и не смогла определенно понять, кто же там собственник. Однако после самого факта подключения президента уже не осталось сомнений: кто бы не претендовал на аэропорт, но у него точно есть влиятельные знакомые.
У владельцев аэропорта (кто бы там на самом деле ни был владельцем) по всей видимости тоже оказалось некое сильное лобби. И тогда на сцене начали появляться «белые рыцари» - претенденты на «Домдедово».
Основной вопрос для владельцев аэропорта, как представляется на сегодняшний день, не продешевить и договориться о максимально большой цене.
Речи о сохранении аэропорта у них уже вроде и не стоит, поскольку методов воздействия на аэропорт довольно много. «Домодедово» можно блокировать строительство новой взлетно-посадочной полосы (вроде бы его одобрили), присылать проверки и вообще всячески препятствовать нормальному функционированию аэропорта, вплоть до отключения коммуникаций.
В случае атаки на бизнес побеждает в любом случае тот, чей силовой как бы представляющий государство ресурс выходит более весомым. В этом смысле госчиновники часто выступают в качестве силовой и/или административной базы для рейдерской атаки. Если, конечно, конкретному чиновнику не хочется самому получить контроль за тем или иным активом.
Регулирующие органы, суды, та же прокуратура встает на одну или другую сторону в зависимости от некоторых частных интересов. Как можно в таких условиях бороться с какой-либо коррупцией — категорически непонятно.