Скрывающиеся в Лондоне российские предприниматели создали новую организацию для борьбы с российской коррупцией — Международный антикоррупционный комитет. В списке чиновников, с которыми они будут бороться,— более сотни имен, включая весьма известные. И хотя цели создателей комитета, очевидно, довольно прагматичны, в их деятельности может обнаружиться и общественная польза.

АННА ВАСИЛЬЕВА

На прошлой неделе недавно эмигрировавший в Лондон предприниматель Валерий Морозов заявил о создании там Международного антикоррупционного комитета (МАК). Сподвижниками Морозова в деле борьбы с российской коррупцией являются другие новоявленные лондонцы: Сергей Колесников, прославившийся публикацией в интернете информации о "дворце Путина"; бывший президент группы "Осло Марин" Виталий Архангельский, эмигрировавший после атак на его холдинг правоохранительных органов; бизнесмен Павел Бородатов, бывший депутат Петросовета, имеющий судимость за подлог документов, а также находящийся в розыске Андрей Корчагин, покинувший Россию после проверки подведомственного ему ГУ "Дирекция по организации дорожного движения в Санкт-Петербурге". Примкнули к движению также общественные деятели: правозащитник Лев Пономарев и депутат Госдумы Илья Пономарев, писатель Владимир Буковский, экономист Андрей Илларионов.

В распоряжении "Денег" оказался список российских чиновников, коррупционную деятельность которых создатели комитета берутся расследовать со всей тщательностью. В отличие от своего предшественника на этом поприще — владельца Hermitage Capital Уильяма Браудера, лондонские активисты хотят не просто запретить чиновникам въезд в европейские страны, но найти и арестовать их зарубежные счета, а также добиться возврата средств в Россию, "в пользу общественных и благотворительных организаций".

Вендетта по-лондонски

В списке много фамилий высокопоставленных чиновников и руководителей госструктур: глава РЖД Владимир Якунин, бывший губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, управделами президента РФ Владимир Кожин, экс-президент Башкирии Муртаза Рахимов с сыном и многие другие. Сопоставив биографии чиновников, попавших в список, с историей отъезда из России учредителей МАК, найдем, конечно же, много пересечений.

Так, здесь есть пара десятков личных врагов Валерия Морозова. Напомним, что бизнесмен прославился, публично обвинив в 2009 году заместителя начальника Главного управления капитального строительства управления делами президента Владимира Лещевского. Тогда в интервью изданию The Sunday Times Морозов рассказал, что принадлежащая ему компания "Москонверспром" выиграла тендер на строительство роскошного жилого комплекса на 700 номеров на берегу Черного моря, где должны будут жить чиновники во время Олимпиады-2014. По словам предпринимателя, Лещевский, который курировал тендер, потребовал от него откат в размере 12% контракта на общую сумму 1,5 млрд руб. Где-то через год на заявление Морозова обратил внимание Дмитрий Медведев, на Лещевского даже завели уголовное дело по статье о получении взятки. Тем не менее в октябре 2011 стало известно, что он хоть и уволен с госслужбы (по причине достижения пенсионного возраста), но тут же назначен замдиректора ФГУП "Дирекция по строительству и реконструкции объектов федеральных госорганов". Таким образом, контроль над финансированием олимпийского строительства в Сочи Лещевский сохранил. Для Морозова же это разоблачение стало переломным моментом в карьере. До 2009 года все для него складывалось более чем удачно: в советское время успел поработать за границей, был главой аналитической службы Агентства печати "Новости", учился в Академии ЦК. После перестройки стал строительным менеджером, а с 2000 года, основав свою компанию, почти моментально начал получать огромные государственные заказы. Однако после истории с Лещевским у Морозова начались проблемы с бизнесом. Сначала налоговые службы, потом и письмо из прокуратуры, из которого, по словам Морозова, "явно следовало, что в отношении меня будет начато следствие, хотя ничего противозаконного я не совершал". Письмо стало достаточным основанием для того, чтобы бизнесмен в январе этого года перебрался в Лондон.

Семья Матвиенко попала в список, скорее всего, благодаря Виталию Архангельскому. Атаки на его группу исходили от банка "Санкт-Петербург", известного своей близостью к администрации экс-губернатора Петербурга Валентины Матвиенко. Сейчас Архангельский пытается вернуть принадлежащие ему активы группы через европейские суды.

Андрей Корчагин тоже связывает конфликт, приведший к эмиграции, с сыном Валентины Матвиенко Сергеем, а также с бывшим вице-губернатором Петербурга и ныне помощником полпреда президента в СЗФО Александром Полукеевым.

Валерий Морозов проявил несгибаемую волю, участвуя в тендерах на строительство объектов сочинской Олимпиады, и не собирается пасовать перед коррупцией и дальше
Фото: PhotoXpress

Стыдливый мотив

Валерий Морозов настаивает на том, что решением неотложных личных проблем деятельность МАК не ограничится. "Я был первым,— гордится он,— кто открыто выступил против Кремля. Если бы не я, то не было бы и Алексея Навального с его "Роспилом" и многих других". Правда, по его словам, оказалось довольно сложно привлекать новых участников, которые неотложных проблем не имеют,— например, не вошел в комитет Евгений Чичваркин. "Он из другой оперы,— отмечает Морозов,— у него сейчас нет никаких проблем с российскими властями, да и британские власти тоже к нему относятся как к человеку без проблем". Но в принципе Морозов предпочитает говорить не о личной заинтересованности в борьбе (и даже обижается на вопросы о ней), а о коррупции как таковой. "Мы те,— представляет он членов комитета в заявлении,— кто создал свой бизнес самостоятельно... кто открыто начал борьбу с конкретными коррупционерами во власти... кого Кремль лишил собственности, доходов, возможности иметь и развивать свой бизнес, потому что мы выступили против режима воров и коррупционеров..."

Правозащитники (в том числе и вошедшие в комитет) легкомысленно полагают, что личных мотивов предпринимателям стесняться не нужно и что описывать собственную предпринимательскую историю нужно конкретнее и без утайки. "Возможно, у них самих в прошлом были какие-то сомнительные дела,— с легкостью допускает Илья Пономарев,— но это нисколько не обесценивает сейчас их действий. Я абсолютно уверен, что у Морозова есть куча информации. А жажда мести только сделает его работу более упорной и плодотворной". "Вначале им нужно честно признаться, что в прошлом кто-то из них сам был интегрирован в коррупционные схемы,— соглашается директор центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International Елена Панфилова.— И это ничуть не умаляет достоинств их начинания. Потому что все помнят, что Морозов — один из немногих, кто начал бороться с системой, еще будучи в ней. Ведь его заявления с требованиями расследования того или иного дела появились еще несколько лет назад, когда он работал в России и все у него было хорошо. А в том, что списки формируются, по сути, из их личных врагов, нет ничего противоестественного".

Управделами президента Владимир Кожин долгие годы обеспечивал Валерия Морозова строительными контрактами, что не мешает последнему видеть в нем злостного коррупционера
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ

Коррупция — это дорого

Прогнозировать успех нового начинания довольно сложно. Помимо нашумевшего проекта Алексея Навального "Роспил", подобных антикоррупционных организаций как в России, так и за рубежом — десятки, и далеко не все они эффективны. Тут дело зависит даже не от того, бьются ли создатели "за идеалы" или "за собственный карман", а от финансирования. Так, например, существует похожий лондонский проект Александра Гольдфарба, приятеля Бориса Березовского и главы основанного им Фонда гражданских свобод. Однако он никак не заработает из-за отсутствия финансирования. Присоединившийся к Морозову Илья Пономарев изначально тоже хотел продвигать собственный проект "Стоп вор", но в итоге выбрал МАК.

Члены МАК, по данным зарубежных СМИ, уже вложили в комитет порядка €300 тыс., но их явно будет недостаточно на то, чтобы воспользоваться услугами знаменитых международных детективных агентств. "Адвокатов и детективов мы будем привлекать только в самых тяжелых случаях,— поясняет Илья Пономарев.— В остальном постараемся обходиться своими силами и передавать дела правоохранителям". Что касается схемы финансирования, то, по словам Пономарева, она будет во многом основана на пожертвованиях. "Комитет еще, по сути, не заработал, а люди уже присылают на его счета минимальные, но все же суммы,— рассказал Пономарев.— А когда пойдут первые успешные дела, то, я думаю, заинтересованных в финансировании нашей организации станет гораздо больше".

Здесь, впрочем, замкнутый круг: "первые успешные дела" без серьезного финансирования не появятся. "Чиновники давно уже освоили финансовую грамотность, научились пользоваться офшорами, трастовыми фондами, и найти за границей счета, открытые непосредственно на их имя, простым гражданам не под силу,— уверен предприниматель Алексей Козлов.— Здесь нужны детективные агентства уровня Kroll — вот они хорошо справляются с поиском чужих денег".

Очевидно, такого уровня агентства привлекал в своей деятельности Уильям Браудер в ходе расследования дела Магнитского, но мало преуспел и он, надо сказать. Уровень проделанной детективами работы можно было оценить по выложенной на YouTube трилогии "Каста неприкасаемых", документирующей расследования, посвященные причастным, по мнению Браудера, к хищению бюджетных средств следователям МВД Артему Кузнецову и Павлу Карпову, а также руководителю налоговой инспекции ФНС N28 Ольги Степановой. Трилогия, очевидно, обошлась Браудеру недешево: в фильмах фигурировали и квартиры, принадлежащие героям расследования, и копии многотысячных счетов из бутик-отелей, где они отдыхали, и машины, и яхты — но толку от всего этого было, прямо сказать, немного. Разве что небольшая волна возмущения в интернете. Журналист "Московского комсомольца" Вадим Речкалов снял ответный фильм "Off_шорные люди", в свою очередь, обвиняющий в уклонении от налогов Браудера. Муж Ольги Степановой Владлен дал видеоинтервью "Ведомостям", и лучше бы он этого не делал, поскольку в кадре выглядел насмерть испуганным, а говорил главным образом о том, что со Степановой давно развелся. Более весомым результатом, впрочем, был арест счетов в швейцарском банке Credit Suisse, предположительно имеющих отношение к Владлену Степанову, осенью 2011 года.

Глава следственного комитета Александр Бастрыкин фигурирует сразу в двух списках — Уильяма Браудера и Валерия Морозова
Фото: Михаил Разуваев, Коммерсантъ

Что касается "списков Магнитского", решения по которым принимались в американском и европейском парламентах, пиар-эффект они получили отличный, но реального устрашающего влияния на коррупционеров тоже, похоже, не возымели. Напомним, что в сентябре 2010 года, заручившись поддержкой нескольких сенаторов, Браудер добился того, чтобы Госдеп закрыл въезд в страну ряду российских чиновников, указанных в "списке Магнитского". Правда, по прошествии какого-то времени стало ясно, что Минюсту США никакие принимаемые Конгрессом списки не указ. Все фигуранты "списка Магнитского" продолжают разъезжать по миру свободно. В Великобритании же усилия Браудера и вовсе не увенчались успехом. По данным близких к нему источников, британский парламент отказался проголосовать за "список Магнитского", потому что имеет немало вопросов к самому Браудеру. Тем не менее британский вариант списка по-прежнему лоббируется депутатом Денисом Макшейном и включает 16 имен, среди которых председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, начальник "Матросской тишины" Фикрет Тагиев, замглавы департамента ФСБ по экономической безопасности Виктор Воронин и другие силовики.

Валерий Морозов считает, что по сравнению с Браудером у него есть серьезные преимущества. "Браудер и правда проделал колоссальную работу,— заявляет Морозов.— Но у них есть слабость: они занимаются исключительно делом Магнитского. Они и к нам не захотели присоединиться только потому, что не хотят заниматься чем-то другим. На мой взгляд, это неправильно".

Но если Браудеру не удалось победить ни одного из 60 чиновников из своего списка, а у Морозова их только пока 124, и список планируется бесконечно расширять, то вполне очевидно, что проверить их будет непросто.

Коррупция по лондонскому счету