Освобождение всех людей из списка политзаключенных невозможно

В этом списке есть лица, нуждающиеся в немедленном освобождении, есть лица, чти приговоры должны быть пересмотрены судами в срочном порядке.

В частности, немедленному освобождению подлежат: лица, проходящие по делу ЮКОСА- Михал Ходорковский, Платон Лебедев, Алексей Курцин, Владимир Малаховский, Сергей Шимкевич. Все они сидят по сфабрикованным, заказным делам, не говоря о том, что по закону им положено УДО.
Также должны быть немедленно освобождены ученые, осужденные по сфабрикованным шпионским делам: Валентин Данилов, Игорь Решетин, Сергей Визир.

Зара Муртазалиева – неправосудно обвиненная в терроризме.
Григорий Чекалин - бывший прокурор, осужденный за то, что он раскрыл схему фабрикации уголовного дела против невиновных людей, обвиненных в поджоге торгового центра в «Ухте».
Сергей Мохнаткин, неправосудно осужденный за нанесение телесных повреждений сотруднику милиции, а по сути дела за то, что он защитил женщину, которую задержали во время несанкционированного митинга.

Дела остальных лиц из списка политзаключенных, судя по экспертным заключениям компетентных юристов, нуждаются в пересмотре в суде в силу больших сомнений в их правосудности.
Мне неизвестно, кто из членов оргкомитета «За честные выборы» предложил включить в резолюцию митингов требование об освобождении политзаключенных, которое потом звучало на всех последующих митингах. Но считаю, что это было очень правильное предложение. И давно пришло время обратить пристальное внимание на проблему политзэков в России. А в том, что у нас есть политзаключенные, я была уверена давно. Просто потому, что в нашей стране независимого суда не существует уже минимум как лет десять и судейское сообщество по большой части используют как инструмент репрессий. Заказные дела и дела, сфабрикованные в угоду группам интересов, близким к власти, стали обыденностью. Поэтому уверена, что все люди, включенные в список из 33 фамилий – по крайней мере, относятся к категории неправосудно осужденных.

Почему же они политические заключенные? В каждом из этих дел в аресте и осуждении фигурантов были заинтересованы близкие к власти ведомства. Я очень хорошо знаю дело Зары Муртазалиевой. Оно, это дело, вполне могло бы войти в учебник фальсификации. Муртазалиеву обвинили в том, что она вербовала русских девушек, принявших ислам, и уговаривала их стать шахидками. Доказательством этого страшного обвинения стали признания девушек, от которых они потом на суде отказались. И в деле больше ничего не было. Если не считать подброшенного Муртазалиевой тротила. Я много раз общалась лично с осужденной девушкой, хорошо знаю ее семью, изучала материалы дела, и, как ни старалась, никак не могла найти хоть каких-то аргументов, доказывающих, что Муртазалиева замышляла взрыв в ТЦ «Охотный ряд». Но ведь она получила сначала 9 лет, потом полгода ей скинули на кассации, и срок у нее кончается в сентябре 2012 года. То есть, Муртазалиева отсидела весь свой срок от звонка до звонка. И ни за что!

В ее осуждении были кровно заинтересованы сотрудники ФСБ, которые отчитались за поимку потенциального и обезвреженного террориста. ФСБ - ведомство самое что ни на есть политическое, самое что ни на есть близкое к власти. Значит ли это, что арест и осуждение Муртазалиевой были политически мотивированы и были, по сути, политическим заказом? Безусловно. От ее осуждения выиграла власть. И Муртазалиева – политическая заключенная, потому что оказалась жертвой мощной политической кампании по «охоте на чеченцев-террористов», которые во время второй чеченской войны были врагами власти. И это чудовищно. Ведь за годы, потерянные Муртазалиевой в тюрьме, никто никогда не ответит.

Подавляющее большинство приговоров по делам фигурантов списка политзэков вынесено или районными судами Москвы или Мосгорсудом. И это тоже многое значит. В Москве создана совершенно особая судебная вертикаль. Решения по резонансным делам пишутся судьями не в совещательной комнате, а спускаются сверху – из администрации президента или из ФСБ.

Я думаю, что дело каждого фигуранта списка политзэков должно быть изучено внимательно, непредвзято компетентными юристами. И изучая эти дела, они должны ставить перед собой вопрос: «Кто конкретно, какое ведомство выиграло от осуждения того или иного фигуранта?»
Уверена: в подавляющем большинстве случаев в выигрыше будет ФСБ . В любом случае, в каждом таком деле будут торчать «уши» ФСБ.

Конечно, те, кто выдвигал требования об освобождении политзаключенных, понимают: освобождение всех людей из списка практически невозможно. Но говорили же французские революционеры: «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» Поэтому сам факт дискуссии на эту тему чрезвычайно важен. Фамилии в список политзэков включали эксперты, обнаружившие в их делах фальсификацию и множественные нарушения закона. Может быть, давление общества будет способствовать тому, что дела многих фигурантов списка будут пересмотрены. Ведь есть в России судьи, которые, когда их просят, могут внимательно изучать дела и принимать независимые решения. Говоря это, я имею в виду Верховный суд России, судьи которого иногда отменяют неправосудные, одиозные приговоры и отправляют дела на новое рассмотрение.