Лауреат "Инновации" Таус Махачева в галерее Paperworks

Выставка современное искусство

В последний год Таус Махачева, дагестанка с лондонским образованием, стала очень популярной. Ее видео "Пуля" попало в шорт-лист премии Кандинского, а проект "Быстрые и мертвые" выиграл молодежную "Инновацию". Выставка с пугающе претенциозным названием "Позволь мне быть частью нарратива" продолжает тему Востока, по которой так соскучился отечественный арт-мир. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Галерея Paperworks в последнее время специализируется на показе молодых победителей российских арт-премий. До Махачевой здесь показывали проект лучшей молодой художницы по версии премии Кандинского Полины Канис. "Позволь мне быть частью нарратива" посвящена, как и большинство работ Махачевой, родному Дагестану. Надо помнить, однако, что Махачева не только училась в лондонском Goldsmiths, но и принадлежит к высокопоставленной семье. Ее дед, дагестанский поэт и партфункционер Расул Гамзатов, был одним из самых ярких и влиятельных представителей нацменьшинств в семье народов. Так что Махачева, родившаяся в Москве, осуществляет репатриацию в Дагестан и смотрит на обычаи далекой родины сквозь призму столичного опыта.

Выставка в Paperworks состоит из двух видео. Первое — советский документальный фильм про дагестанского чемпиона по вольной борьбе Али Алиева. Он снят по всем канонам жизнеописаний героев СССР. Начинается с того, что Дагестан издавна славился богатырями на экране — борцы скачут по коврам под аккомпанемент этнической музыки. В карьере Алиева подчеркивается не только быстрое восхождение к вершинам славы и чемпионство, но и тот факт, что параллельно с борьбой он защищает диссертацию в Дагестанском мединституте. А заканчивается фильм сюрреалистической сценкой в духе Жана Кокто. Речь об Олимпиаде, где Алиев успеха не добился. Рассказ о неудачах оформлен как диалог с античными статуями Аполлона и Зевса. Они как будто берут интервью у борца и спрашивают: "Где было обиднее проиграть — в Риме или Токио?" — "В Риме!" — отвечает Алиев, и камера драматично фокусируется на волевом лице спортсмена.

Артефакт советской тележурналистики прекрасен сам по себе. К нему в рифму Махачева сняла собственное расследование о собачьих боях в Дагестане. Повествование делится между двумя экранами. Слева демонстрируются сами бои. Справа — интервью с участниками и организаторами. Махачева как настоящий профи репортажа предваряет возникающие у зрителя вопросы. Скользя взглядом по рядам мужских физиономий, приходишь к выводу, что такой спорт — дело исключительно мужское. Но тут на правом экране появляется девушка, которая собак тренирует, и говорит, что, мол, да, женщин могут неправильно понять, если они придут болеть за псов, но ее это совершенно не волнует. Что там с законностью происходящего? Пожалуйста, организаторы на фоне черного джипа рассказывают, что собачьи бои оформлены официально. Не как азартные игры, конечно же: их суть в том, чтобы лучший пес дал здоровое потомство.

Почему эти фильмы вместе, понятно. Махачева давно работает с темой мачизма, и сравнение собак с борцами лишь очередной вариант метафоры, лежавшей в основе "Быстрых и мертвых". В проекте-победителе "Инновации" Махачева показывала странствия джипа, обшитого шкурами хищников, иллюстрируя тем самым дикость и первобытность отношений между мужчиной и его автомобилем. Поскольку Махачева смотрит на родное племя издалека, ее работы расслабляют, а не возмущают — художница очень корректна по отношению к сородичам и не пытается их воспитывать или менять. Искусство о судьбе задворок империи, будь то британская, французская или советская, насчитывает уже тысячи работ, и в этом потоке произведения Махачевой кажутся чересчур мягкими. Зато перед нами здоровая альтернатива агрессии, сопровождающей обсуждения национального вопроса. Интонацию Махачевой хочется популяризировать, но в большие СМИ и кинозалы ей пока дороги нет. Приходится в очередной раз путать галерею современного искусства с музеем толерантности.

Восток высокого напряжения