«Роснефтегаз» и ему подобные бридж-структуры, использующие по своему усмотрению средства, полученные от приватизации госактивов, следовало бы запретить

Одна из принципиальных норм, которую, на мой взгляд, нужно внести в действующее законодательство о приватизации, — запрет приватизации госимущества через разнообразные дочерние и внучатые структуры, подобные «Роснефтегазу». А также принципиальный запрет владения крупными объектами госимущества не напрямую, а через подобного рода бридж-структуры, где нет никаких других акционеров и которые по факту не являются сложно устроенными холдингами, а всего лишь предназначены для вывода финансовых потоков из-под прямого контроля государства.

Мода на продажи госактивов не напрямую, а через промежуточные структуры, в 2000-е получила большое распространение. Так продавались активы РАО ЕЭС в ходе реформы электроэнергетической монополии: миллиарды от продажи акций генерирующих компаний, ремонтных подразделений и т. п. не попали в бюджет, а остались в распоряжении самого энергохолдинга. Но это могло быть хоть как-то объяснено: РАО ЕЭС было холдингом, где почти 48% в капитале материнской компании принадлежало частным акционерам, нужно было делить с ними доходы от продаж. Хотя в ходе энергореформы была масса предложений, как избежать того, чтобы государство не получило ни копейки от продажи крупных активов (до начала реформы обсуждалась продажа акций самого РАО ЕЭС с зачислением денег в бюджет, а не в распоряжение менеджмента, как в итоге получилось).

С созданием «Роснефтегаза» политика вывода доходов от приватизации и использования госимущества из бюджетной системы перешла на качественно новый уровень. В 2006 году $8,5 млрд, вырученные «Роснефтегазом» от продажи государственных акций «Роснефти», пошли не в бюджет, а на выплату долга «Роснефтегаза» перед западными банками, сформировавшегося, в свою очередь, в 2005-м в результате выкупа у структур «Газпрома» 10,74% его акций (в то время как эти акции можно было просто перевести на баланс материнской компании и погасить как казначейские акции, в результате чего госпакет в «Газпроме» увеличился бы вообще бесплатно). Таким образом, от крупнейшей приватизационной сделки — IPO «Роснефти» — государственный бюджет не получил вообще ничего.

Передача на баланс компании 75% акций «Роснефти» и 10,74% акций «Газпрома» привела к тому, что бюджет систематически недосчитывался большей части дивидендов по этим госпакеты — правительство постоянно освобождало «Роснефтегаз» от выплат дивидендов в бюджет. Суммы там фигурируют немаленькие — к концу 2010 года на депозитах «Роснефтегаза» в Альфа-банке и ВТБ находилось 48,2 млрд рублей, полученных в виде дивидендов по акциям «Роснефти» и «Газпрома», в 2011 году было получено еще 31,2 млрд рублей, а в этом ожидается еще 52,6 млрд. Таким образом, к концу года на счетах «Роснефтегаза» окажется более $4 млрд, которые по нормальной логике вообще-то должны были попасть напрямую в бюджет. А государство все эти годы не получало от владения крупнейшими энергетическими компаниями вообще ни копейки — немыслимое дело для стран, где имела место национализация нефтегазового сектора.

Сейчас Владимир Путин подписал указ №695, касающийся будущей приватизации государственных энергетических компаний, где центральная роль будет принадлежать именно «Роснефтегазу». Хотя формулировки указа исключительно туманны и не позволяют сделать однозначный вывод о том, что именно Путин собрался делать (см. подробнее материалы «Великороснефтегаз» и «Госкорпорация имени Сечина»), из последующих разъяснений Путина стало понятно, что «Роснефтегаз» при помощи накопленных средств «поучаствует в докапитализации» предприятий ТЭК, при этом как бы забывая, что свыше $4 млрд, находящихся на счетах компании, вообще непонятно почему там оказались и давно должны были быть в бюджете. А в 2013-2015 годах, очевидно, нас ждет серия продаж пакетов акций, находящихся на балансе «Роснефтегаза», в том числе, вероятно, части акций «Роснефти» и «Газпрома», — и деньги в бюджет опять не поступят.

Таким образом, мы получаем целую цепочку событий: продажа активов «РАО ЕЭС», IPO «Роснефти», обратный выкуп 10,74% акций «Газпрома», выплаты дивидендов на госпакеты акций «Роснефти» и «Газпрома», теперь вот туманная схема с будущими приватизационными сделками с участием «Роснефтегаза» — когда крупные доходы от использования и продажи госимущества вообще не поступают в бюджет, причем это стало уже систематической политикой.

Удивительное дело, но большинство комментаторов на это все словно не обращают внимания, предпочитая концентрироваться на фигуре Игоря Сечина, возглавившего «Роснефть» и введенного в совет директоров «Роснефтегаза». Как рассуждают комментаторы, подписанный Путиным указ, отводящий «Роснефтегазу» центральную роль в будущей приватизации энергетических компаний и превращающий компанию в центр новой волны консолидации активов, — все это якобы делается «под Сечина».

Демонизация фигуры Игоря Сечина в последние годы — одно из любимых увлечений аналитиков, и вовсе не очевидно, что он будет играть ту роль, которую ему отводят текущие комментаторы. Все-таки назначение гендиректором пусть и крупной, но одной госкомпании — явное понижение по сравнению с вице-премьерским постом, а председателем совета директоров «Роснефтегаза» продолжает оставаться глава Газпромбанка Андрей Акимов, вполне себе самостоятельная фигура, выдвинутая государством в совет директоров на новый срок. Рискну предположить, что Акимов, входящий в советы директоров «Газпрома» и «Новатэка» и возглавляющий Газпромбанк и совет директоров «Роснефтегаза», на сегодня не менее, а возможно, и более влиятельная фигура, чем Сечин.

Но вообще вовсе не так важно, кто из путинских функционеров будет руководить сомнительной операцией вывода активов и денег из бюджета государства через схему с участием «Роснефтегаза» и где окажется Сечин к 2015 году, на который, согласно путинскому указу, намечена кульминация этой приватизационной схемы. На мой взгляд, более важно другое: в цивилизованном государстве такие схемы вовсе не должны существовать. Дивиденды по акциям госкомпаний и доходы от приватизации должны поступать напрямую государству, а не аккумулироваться на счетах промежуточных структур, вольных потом эти деньги использовать по своему усмотрению. В 2002 году, например, мне довелось входить в совет директоров Компании проектной приватизации, которая была создана специально для размещения 5,9% акций «Лукойла» на Лондонской бирже. Вырученные тогда от продажи акций почти $800 млн (более 1% годовых доходов федерального бюджета на тот момент) были перечислены в бюджет, как и положено.

Так должно происходить и в других случаях. Непрозрачные схемы продажи госимущества, от которых теряет бюджет, должны раз и навсегда быть исключены из практики.

Российское ноу-хау — приватизация без доходов