Борис Барабанов — о 40-летии группы Бориса Гребенщикова

Группе "Аквариум" исполняется 40 лет. С высоты прослушанного и выпитого музыкальный обозреватель "Огонька" утверждает, что "Аквариум" и был нашим первым интернетом

Борис Барабанов

Вся история "Аквариума" описана во множестве книг, к тому же у группы прекрасный сайт, один из старейших и остроумнейших в Рунете.

Любой текст к юбилею — это неизбежно текст о лидере группы Борисе Гребенщикове. Но круглая дата-то у группы. К тому же "неизвестные страницы" биографии фронтмена стоит поберечь до 2013 года — ему исполнится 60 лет, вот тогда и споем осанну.

Имя лидера от истории группы неотделимо, но стоит попробовать понять, было ли понятие "Аквариум" больше, чем понятие "Борис Гребенщиков". Сам фронтмен на этот счет (как и на любой другой) неоднократно и замысловато высказывался в интервью в том смысле, что да, конечно, больше. Автор этих строк, например, помнит такую его формулировку: ""Аквариум" — это штука, которая съела Бориса Гребенщикова". В то же время через группу за 40 лет прошли несколько десятков музыкантов разных школ, от джазменов до хард-рокеров и от академических музыкантов до специалистов в области world music. Бренд "Аквариум" все равно почти равен лидеру группы, и любой стиль и любую школу харизма "Аквариума" способна (как тут избежать цитат из песен) подмять под себя. То есть окончательно понять, в какой момент "Борис Гребенщиков и музыкант-другой" становятся "Аквариумом", все равно не получается.

Конструктивной представляется следующая теория. "Аквариум" в какой-то момент истории, задолго до того, как у него появился свой сайт в интернете, и задолго до появления самого интернета, стал своего рода СМИ, информационным агентством. Если представлять себе "Аквариум" первой половины 80-х, то есть самую его бурную и продуктивную пору, все же не частным предприятием Бориса Гребенщикова, а сообществом молодых людей, небезразличных к тому, что происходит в мире, то можно вообразить, какой поток книг, журналов, фильмов, музыки проходил через эту веселую компанию, какой объем информации ею перерабатывался.

Слева направо: музыканты Андрей Макаревич, Борис Гребенщиков и Стас Намин. 1980-е годы
Фото: архив "Огонек"

Это неоднократно воспроизведено в воспоминаниях БГ, Сергея Курехина и других: все друзья-иностранцы знали, что им нужно везти — виски, журналы, пластинки. Нам неизвестно, занимались ли люди их круга фарцовкой, без которой в таких компаниях в ту пору не обходилось, но, вероятно, если и да, то предметом ее были, как сейчас сказали бы, объекты интеллектуальной собственности. Все прочитанное, услышанное, увиденное оседало в песнях. Молодые люди, которые на протяжении вот уже, наверное, лет 25 защищают на базе истории и наследия "Аквариума" научные работы, наверняка проследили, как это работало. Тексты, которые кажутся сложными и нагруженными тайными символами, будучи наложенными на контркультурную информационную матрицу той поры, легко оборачиваются конспектами. В музыке (и это тоже давно общее место) слышно множество влияний.

Публике, которая "подсаживалась" на "Аквариум", предлагался увлекательный пазл из цитат, ссылок, иллюстраций. Фактически "Аквариум" — это и был интернет. Рядом со строкой, которую не расшифруешь, не зная автора и перипетий его частной жизни, всегда была строка-гиперссылка. И чем дальше, тем успешнее Борис Гребенщиков разрабатывал этот метод.

Когда-то в начале 2000-х, когда отмечали 30-летие "Аквариума" и 50-летие БГ, автор этих строк (и не только он) успешно провернул следующий трюк. Задолго до того, как Леонид Парфенов выпустил свои "Намедни" в виде толстых книг, конспективное изложение каждого года, найденное в интернете, бралось за основу разговора с БГ и поэту задавались вопросы по всем мелочам эпохи. Он где-то отвечал охотно, где-то смешно, где-то никак. Но вот чего точно не возникло, так это ощущения, что он действительно вот так буквально соотносит историю "Аквариума" с историей страны. Вероятно, это и есть его главное творение — фарфоровая башня из стихов, картин, мелодий, чужих и своих.

Группа представила не просто новую музыку, она дала стране свежую и веселую, отличную от диссидентской, модель культурного анклава, в котором, наряду с самой широкой эрудицией аборигенов, не последнюю роль играл напористый митьковский гедонизм. "Аквариум" не боялся случайного и несистемного. И в "Аквариуме" всегда знали, как, наряду с многочастной дилановской балладой, сыграть простой рок-н-ролл.

К концу 1980-х кого-то вроде БГ, что-то типа "Аквариума" можно было найти в любом городе. Многочисленные региональные эпигоны представляли себе, что если петь вот таким вибрирующим голосом, так заплетать волосы и так использовать в текстах местоимения в третьем лице, то можно, в принципе, нравиться девушкам (а иначе зачем вообще этим заниматься). Но с возрастом у эпигонов не добавилось ни чувства юмора, ни свежей информации, ни драйва. Все брали у "Аквариума" понемногу, но много не взял никто, просто не потянули вес. Поэтому так болезненно скучны проекты вроде "Оргии праведников" и других музыкантов, следующих вроде бы той же дорогой, но без блеска и легкости.

"Аквариум" принес свой самый богатый урожай в пору самого дремучего застоя, но, слушая сегодня, скажем, альбом "Радио Африка" (1983), думаешь не в первую очередь о том, под каким суровым идеологическим прессом создавались эти полнокровные песенные эпизоды, сочащиеся молодой силой. Важнее то, что 25-30-летние люди в советском Питере смогли сделать вещи, которые сегодня невозможно воспроизвести на чисто энергетическом уровне.

Вероятно, это электричество в большой мере действительно было энергией сопротивления окружающей среде. Но было и простое любопытство молодых людей, которое есть всегда, в хорошие времена и плохие. И когда сегодня пишут, что нет новых героев в русском роке, то отчасти это значит — никому ничего не интересно и никому ничего не нужно. Все написано, записано и есть в Google. И вроде вино лучше, и электрогитары доступны, и клубы на каждом углу. Но простую работу смотреть на свет так никто и не освоил.

Рыба, которая съела Гребенщикова