«Пожертвования это то, что вы кладете в ящик!»
Корреспондент «Новой» хотел, но не смог убедиться в том, в чем легко убедили Хамовнический суд представители Храма Христа Спасителя
Я могу пожертвовать только сто, виновато сообщила я, протягивая сторублевую купюру.
Пожертвовать?! Вы видите ценник? Написано «сто пятнадцать рублей», и меньше заплатить нельзя. А как же «ориентировочная стоимость пожертвования?» напомнила я, скосив глаза на табличку...
— Я что, из своего кармана должна за ваше мороженое доплачивать? — яростно удивлялась продавец, глядя на протянутые ей двадцать рублей.
Рожок стоил сорок, но я не могла пожертвовать сумму, указанную на ценнике. Да и не должна — в этом нас всех убедило недавнее разбирательство в Хамовническом суде. Но мороженщица будто бы ничего не слышала о том, что она на самом деле никакая она не мороженщица, а сборщик пожертвований.
— Я в интернет не хожу, откуда я мне знать?
Так что же такое «минимальная стоимость пожертвований», которая так долго обсуждалась в суде, и знают ли о таком понятии в центральном московском храме?
Общество защиты прав потребителей обратилось в суд с заявлением о том, что Храм Христа Спасителя ведет активную торговую деятельность по несоответствующим российскому законодательству принципам, да и без чеков. Иск был отклонен: юридический представитель Московского патриархата матушка Ксения смогла убедить суд в том, что предметы церковного культа в храме и при нем на самом деле «дарят» за добровольные «пожертвования». А то, что мы привыкли считать ценой — «рекомендуемый размер пожертвования». Что вы, что вы — никакого принуждения!
Через день после заседания теорию «добровольных пожертвований» бросились проверять журналисты, а церковники — стали по-своему обороняться: развесили таблички: на ценниках «указан ориентировочный размер пожертвования».
Я оглядела содержимое лавки. В храм войти можно только с покрытой головой — значит, нужен платок. Платки тут есть — видимо, для таких, как я, — самый дешевый стоит 115 рублей. Дала ровно сто.
— За сто у нас нет платков, — пока еще спокойно объяснила женщина за прилавком.
— Я могу пожертвовать только сто, — виновато сообщила я, протягивая сторублевую купюру.
— Пожертвовать?! Вы видите ценник? Написано «сто пятнадцать рублей», и меньше заплатить нельзя.
— А как же «ориентировочная стоимость пожертвования?» — напомнила я, скосив глаза на табличку.
— Вы что, искушать меня пришли? — возопила продавщица. — Пожертвования — это то, что вы кладете в ящик, а тут установленная цена.
Я направилась к выходу.
Представители Хамовнического суда всегда носят платки, не едят мороженого — или не ходят в эту церковь? Кстати, дело Pussy Riot — о танце на амвоне Храма Христа Спасителя — недавно было передано именно в Хамовнический суд.