"Россия закроется от Запада при полной поддержке населения"

Сасса, журналистка из Швеции, на второй минуте встречи пояснила, что она бисексуалка и феминистка. Я спросила, курит ли она? Ура, да! Мы закурили.

У них в Стокгольмском универе преподают русский, а заодно, как я понимаю, прямо в качестве практики русского — норманнскую теорию происхождения Руси в радикальной форме.

То есть Сасса необратимо знает, что Русь была шведской колонией и слегка повернута на этом. Цель ее путешествия (Питер, Выборг, Новгород и часть Карелии) связана именно с этой темой, и заодно — взять интервью у интересных женщин, лестно).

Посещала лекции по русскому языку в универе она факультативно, в основном брала уроки у русского преподавателя, говорит, это очень дешево, и домработнице она платила в полтора раза больше. Я не уточнила, сколько, постеснялась.

Еще мы разговаривали о достоинстве, так почему-то получилось. Я минуте на двадцатой болтовни (это все было не особо похоже на светскую беседу о погоде, равно как и на формальное интервью) обнаружила себя в состоянии хорошо скрываемого возмущения, мол, шестой день в России, еще не повод судить так радикально о нас (всего она здесь на 2 недели, как я поняла). Ну, она вообще радикальна, не понимает, почему никто из геев-женщин не объявит голодовку у Кремля или у Смольного против этого "закона о пропаганде". На геев-мужчин, по ее мнению, рассчитывать нельзя: "На подвиги могут ходить или очень мало мужчин, или феминистки, или геи-женщины", слово "лесбиянка" она не произнесла ни разу.

"Голодовка! Протест! — говорила она с таким вдохновением, словно видела саму себя под кремлевскими стенами в чегеваровском берете со звездочкой команданте. — И весь мир будет знать, все будут беспокоиться про тебя, весь мир!".

Я мысленно прикидывала свои возможности, заодно и возможности мирового беспокойства, откидывала свои, и мирового — заодно, попутно объясняя ей, что такую голодающую увезут "куда надо" в течение часа, и голодать она будет там "где надо", и народ державы Российской даже не уловит в таа-аакоо-оом большом пространстве эту информацию, а и уловит, так только в "Фейсбуке" и на канале "Дождь". Да и Сасса явно преувеличивает заботу Запада о подстеночных или застеночных голодающих, думала я. Тут и акт самосожжения бы не помог, на фоне того, что творится, все бы забыли об этом мелком инциденте через пару дней.

Сасса считает, что страна рождения, национальный менталитет определяет литры достоинства в крови. Русским накапали, судя по всему, полрюмки (это не ее выражение, это мое резюме). "Испанцы вот тоже бедные, но гордые. И греки! Какой у них кризис, ты знаешь? Но грек живет с чувством собственного достоинства". Мне особо тут и сказать было нечего. Я не очень знаю греков.

Достоинство. Хм. Коллективистское самосознание, обнуление личности в СССР, из чего мы еще так и не вышли, и нет еще тех 40 лет, и нет того Моисея, с которого бы начался отсчет этих 40 лет. И вообще — "Закат Европы" Шпенглер, вы тоже все прямо и перпендикулярно, но по другим коридорам. Это я все думала про себя, ворчливо. Но после расслабленной Чехии, сияющей Италии и игрушечной Хорватии доводы буксовали. Хотелось что-то возразить. И на то, что русские — нерадостные и злые. И что все любят Путина, кроме Москвы. Что тут скажешь? В моей недостаточно просоциаленной и уполитиченной голове нет "мы" и "они" по отношению к европейцам, у меня все, кто не в дзене — все в одной лодке — по большому-то счету.

Мы обсудили роль Карлсона в жизни современного человека, хотя Сасса говорит, что Пеппи в Швеции популярней. Ничего-то они не понимают). Они просто не видели нашего мультика). "Слушай, Малыш, а знаешь, какое самое лучшее средство от жуликов? Это, конечно, привидения". (кстати, можно взять на заметку).

И никто там особо не верит в перемены в России, потому что считают, что дальше все будет только хуже: "Россия закроется от Запада при полной поддержке населения… Вы — уже закрытая для Запада страна. И кто будет в вас инвестировать?". (Да, я как раз тот человек, который может внятно ответить на эти вопросы, угу, но я отвечала, иногда жестами).

С другой стороны, мне было просто интересно — все, все мне было интересно, и каково ей тут и как это, путешествовать одной по России: впервые, поехала в одиночку, планировала по-другому, был бойфренд, и герлфренд была, все кончились, осталась работа.

Мы почти ровесницы, она старше на пару лет. Никакой косметики, конечно, прическа "я мою голову и иду", симпатичная, глаза светло-серые, харизматичная (ну, другие и не ездят — так), шорты джинсовые и майка, и сумка с кожаным блокнотом, больше похожим на альбом по величине. Взяла у меня интервью, как мне показалось — ни о чем и обо всем. Записывала в этот огромный блокнот короткой, с указательный палец, ручкой. Писала, не глядя, старалась держать контакт глазами.

Еще она недоумевает, почему в Питере нет рыбного рынка: "Чтобы утром покупать свежую рыбу, есть и море, и озера".

И почему русские любят Путина?

И кто мог бы стать лидером оппозиции, чтобы отобрать голоса на выборах?

И когда будут следующие выборы?

И что я думаю по этому поводу?

И возможна ли революция?

И верю ли я в конец света))).

И главный вопрос, который меня зацепил. Это был даже не вопрос, там такая размышляющая интонация: "Ведь еще лет десять назад в России не было такого страха людей перед своим государством. Вы теперь боитесь".