outnow.ch

Бедные китайцы. Японцы и южные корейцы (Северной Корее прокат фильма Уайзмана не грозит). Они сойдут с ума. Потому что никогда и ни за что не отличат в этой картине хорошую героиню от плохой. Одну играет Джессика Бил, другую – Кейт Бекинсейл, они похожи как сестры, и это не оправдано ничем, кроме того, что режиссеру просто нравится такой женский типаж (Бекинсейл его жена). Кажется, их путает даже герой Колина Фаррелла, хотя не сходящее с его лица выражение «ой, где был я вчера?», конечно, объясняется сюжетом про имплантацию фиктивных воспоминаний.

У Верхувена все было четко: блондинка Шерон Стоун, брюнетка Рейчел Тикотин и Арнольд Шварценеггер посередине.

А еще у Верхувена все было грубо. Аляповатые декорации дешевого футуристического борделя. Угловатые автомобили, как будто выехавшие со склада утилизированной бронетехники. Марсианские мутанты – дети радиоактивной помойки и фильмов ужасов категории Б. По-шварценеггеровски тяжеловесная грация боевых сцен.

Это точно снято в 1990-м, а не в начале 80-х? Странное дело: вышедшие намного раньше «Чужой» (1979) и «Бегущий по лезвию» (1982) Ридли Скотта не устарели и до сих пор остаются стилистическими ориентирами для дизайнеров фантастического кино. Как и «2001: Космическая одиссея» Стэнли Кубрика, которая появилась в 1968-м. А фильм Верхувена выглядит явной архаикой, диковинным артефактом.

Или хорошо продуманной партизанской акцией: сняв голливудский блокбастер как артистический трэш, Верхувен сделал едва ли не самую стилистически точную из экранизаций Филипа К. Дика, чьи изощренно-параноидальные сюжеты аранжированы так же бедно и так же саркастично.

А теперь всю фантастику снимают примерно так, как Лен Уайзман. Пропуская взятые из классики жанра дизайнерские идеи через фильтры новых технологий.

Мрачный город будущего, сбывшаяся антиутопия, только с высоты кажется нагромождением подвешенных в грязном воздухе кирпичных блоков-ульев. Спустившись на улицы, попадаешь в знакомую тесноту «Бегущего по лезвию». Тусклое освещение, бесконечный дождь, вывески на русском и китайском. Колония, тридцать третий мир.

Здесь живет пролетариат, дешевая рабочая сила, которую каждый день доставляют на другой конец Земли через просверленный в недрах планеты тоннель. Семнадцать минут – и вы в метрополии, приготовьте документы для паспортного контроля.

Снующий из Австралии в Англию через земное ядро транспортный поршень – единственная новация Уайзмана, придумавшего, что в результате глобальной войны на планете осталось всего две обитаемые территории. Та, что победнее, срисована у Ридли Скотта. Та, что побогаче, – ну, например, у Люка Бессона. Понятно, почему герой Фаррелла, запрыгнув в летающее такси, так удивляется, увидев за рулем Джессику Бил: на ее месте должен быть Брюс Уиллис.

В сюжете Филипа Дика имплантация фиктивной памяти о путешествии на Марс и миссии двойного агента будит в мозгу героя настоящие воспоминания о том, как он был двойным агентом. Попытка имплантации фильма Уайзмана в голову зрителя производит тот же эффект – пробуждает анархическую энергию оригинальной картины Верхувена, которая сметает компьютерные спецэффекты ремейка как красивую фальшивку. Мы всё помним.

Новая попытка "Вспомнить все": Как сквозь Землю провалились