Мало дали

Серийному насильнику несовершеннолетних Куваеву скостили срок с 20 лет до 10. Сидит он на зоне общего режима. Серийный насильник несовершеннолетних Крестов получил смехотворные 2 года 4 месяца — тоже общего режима. Мнимому педофилу Макарову, осужденному по притянутым за уши косвенным доказательствам, впаяли 13 лет "строгача" — потом, правда, гуманно снизили срок до пяти. В Новосибирске 14 лет "строгача" получил случайный человек с улицы, лицо которого не понравилось заполошной девочке-подростку. По социальным сетям гуляет картинка, на одной стороне которой поющие в храме (обвинение просит 3 года), на другой — самбист Мирзаев, по неосторожности убивший пристававшего к его девушке юного балбеса (обвинение просит 2 года).

Что же такое происходит, почему мнимые преступники получают больше настоящих? Причем не только в резонансных политических делах. Директор сельского клуба Фарбер, якобы вымогавший 300 тысяч рублей взятки, получил более строгий приговор, чем осужденные на первом процессе за якобы астрономические хищения Ходорковский и Лебедев. Суды как-то особенно лютуют в отношении самых обычных людей, которые попали под раздачу.

Коллега Михаил Фишман написал в "Ведомостях" по поводу политических дел: "Законностью и не пахнет, зато есть четкая логика: государство борется с некоторой частью общества. Границы дозволенного подвижны, но примерно ясно, что не надо делать, чтобы не попасть в переплет". Мне кажется, коллега смотрит на реальность с непростительным оптимизмом. Политические дела — во всяком случае, в суде — мало чем отличаются от всех остальных. Проблема в том, что границы дозволенного как раз совершенно не ясны. Ни в политической, ни в какой другой сфере жизни. Понятно, что надо делать, чтобы угодить в переплет. Непонятно, чего делать не надо. В этом смысле — то есть в смысле случайности, абсурдности и необоснованности обвинений — нынешняя ситуация не отличается от большого террора ничем, кроме масштабов. Малый террор, великий фарс.

Для нынешней власти — для полиции, прокуратуры, судов — невиновные намного подозрительнее, чем виноватые. И вот здесь как раз есть четкая логика. Невиновный бунтует против государственной власти. Он не подчиняется, сопротивляется, жалуется, перечит. Чем абсурднее и беспочвеннее обвинение, тем более ожесточенное сопротивление оказывает застигнутый врасплох гражданин, тем более дерзкий вызов бросает он авторитетам. Виновный же — особенно если пойман с поличным и вина не вызывает ни малейших сомнений — подчиняется и просит о снисхождении. Именно с такими людьми власти привычно и приятно иметь дело. Всякое же неповиновение должно быть наказано. Любой обвиняемый, не признающий своей вины, автоматически становится врагом системы и получает по заслугам. Вероятно, глубоко правы адвокаты, которые советуют своим невиновным мандантам как можно быстрее в чем-нибудь признаться. Покладистость может быть щедро вознаграждена чем угодно — от условного срока до штрафа.

Правоприменительной реальности соответствует и логика российских законов. Большая часть из них, очевидно, написана не для того, чтобы регулировать и регламентировать ту или иную сферу жизни. Регулированием занимаются власти, а законы позволяют им при необходимости поймать на нарушении и покарать любое физическое или юридическое лицо. Последние образцы российского законотворчества — о митингах, об интернете, о пропаганде гомосексуализма среди несовершеннолетних — являют собой кристально чистые образцы такого подхода. Они в принципе ничего не регулируют, зато дают возможность без малейших юридических усилий объявить нарушением все, что угодно. Как это работает — отлично знает каждый российский водитель: дорожные знаки обычно расставлены не так, чтобы водитель понимал, как ему действовать, а так, чтобы было за что его оштрафовать.

Буквально вчера с моей подругой произошел такой случай. Ее машину запер у тротуара припаркованный во втором ряду посреди проезжей части "Мерседес". Не найдя дорожного хама в близлежащих офисах, подруга попыталась объехать его машину, не вписалась и поцарапала ему бампер. Когда часа через два полицейский выписывал ей 500 рублей штрафа за наезд, она поинтересовалась, получил ли владелец "Мерседеса" штраф за нарушение правил парковки. В ответ полицейский добавил ей еще 3000 рублей за остановку в неположенном месте — где-то далеко, в начале густо уставленной машинами улицы, висит запрещающий знак. Можно сказать, что ей повезло, что по закону она действительно была виновата. Страшно даже подумать, что могло случиться, если бы она была права.