Маттиас Варниг выполняет деликатные поручения власти. Власть этого не забывает.

16 января 1990 года, за де-вять месяцев до исчезновения с политической карты мира ГДР сотрудник Министерства госбезопасности (МГБ), или Штази, встретился в дрезденской квартире с офицером ПГУ КГБ СССР (внешняя разведка). Немец подписал согласие работать на КГБ, который вербовал из работников умирающей спецслужбы «кротов», остающихся в объединенной Германии. Русский передал немецкому коллеге контакты своих людей в Германии, рассказывает немецкий журнал Focus, и открыл бутылку шампанского. Они обмыли появление «спящего агента» — сотрудника, который, работая в гостиничном бизнесе, должен был залечь на дно и знакомиться с интересными центру людьми — бизнесменами, политиками, учеными.

Советского офицера звали Владимир Путин, немецкого — Клаус Цухольд, считает журнал Focus. Пятнадцать лет спустя журналисты The Wall Street Journal (WSJ) показали Цухольду, работавшему охранником на телеканале ZDF, фотографию его бывшего коллеги по Штази Маттиаса Варнига. Тот к этому времени стал главой российского Дрезднер Банка и его инвестиционной «дочки» Dresdner Kleinwort Wasserstein (DrKW). Охранник опознал в банкире участника еще одной организованной Путиным в Дрездене ячейки. Вот только фамилии он не знал, писал WSJ.

По мнению журнала Focus, Цухольд хранил секреты КГБ недолго. В том же, 1990 году он сдал всех 15 агентов Путина, кроме майора Варнига, значившегося в МГБ под кличкой Экономист. Сведений о нем у Цухольда не было. Бывший начальник Варнига Франк Вайгельт подтвердил WSJ, что в октябре 1989 года майора направили в Дрезден, где служил Путин, для налаживания связей с КГБ.

Варниг эту историю, как, впрочем, и свою головокружительную карьеру в России, для Forbes не комментирует. Сегодня 57-летний бизнесмен возглавляет «дочку» «Газпрома» Nord Stream, построившую уникальный газопровод в Европу по дну Балтийского моря. Он же руководит стремительно растущей «внучкой» «Газпрома» Gazprom Schweiz, сменившей на газовых потоках из Средней Азии скандально известную Rosukrenergo. Он же независимый директор банка «Россия», принадлежащего другу Путина Юрию Ковальчуку. Он же независимый директор в совете директоров в ВТБ, в компании «Роснефть» и в UC Rusal Олега Дерипаски (№14 в списке Forbes). Он же председатель совета директоров «Транснефти».

Варниг превратился в одного из самых высокооплачиваемых независимых директоров-иностранцев в России и в надежный канал информирования Путина о важнейших для отечественной экономики компаниях и отраслях.

При этом публичной информации о Варниге очень немного. Даже о том, как они познакомились, существует по крайней мере три версии. Хранят тайны его друзья, подчиненные и госорганы.

Перспективное знакомство

Маттиас Варниг служил в HVA — внешней разведке ГДР, считавшейся одной из трех лучших в мире. Рекрутеры Штази заинтересовались коренастым парнем из интеллигентной семьи после призыва в полк им. Дзержинского — элитное подразделение МГБ. Отслужив, он поступил в берлинскую Высшую школу экономики (отсюда и кличка Экономист). В рассекреченном деле из архивов Штази, доступ к которым получили журналисты WSJ, значится, что он прошел пятилетний курс подготовки для внедрения в западную банковскую систему.

После этого он стал отменным вербовщиком, который «использовал для мотивации к сотрудничеству не идеологию, а дружбу», объяснял его бывший начальник Вайгельт. И действительно, под прикрытием торгпредства в Дюссельдорфе Варниг быстро завел нужные связи, включая банкиров Dresdner Bank. От него стали поступать ценные документы.

Адвокат Варнига отрицал, что целью его клиента было проникновение в Dresdner, но архивисты ФРГ восстановили часть стертых перед ликвидацией МГБ жестких дисков с его донесениями.

Германия объединилась, и Экономиста приняли на работу в Dresdner. В 1990 году его нанял бывший CEO банка Бернхард Вальтер, отвечавший тогда за операции в Восточной Европе. На запрос Forbes Вальтер отвечать отказался, а в интервью Manager-Magazin в 2005 году он утверждал, что понятия не имел о шпионском прошлом «референта Минэкономики ГДР», и только через несколько лет Варниг якобы признался Вальтеру. А в 1995 году конституционный суд освободил бывших агентов от ответственности за шпионаж, и вопрос снялся сам собой.

Ветер вольной Невы

В 1991 году сотрудник Dresdner Bank поехал готовить открытие представительства в Санкт-Петербурге. Тогда же, по подтвержденной Кремлем версии, Варниг познакомился с Путиным, председателем комитета по внешним связям мэрии, ведавшим разрешениями на открытие офисов иностранных компаний. В интервью Die Welt Варниг рассказывал, что никак не мог попасть на прием и тогда они с переводчиком поехали в мэрию и заявили, что не уйдут, пока их не примут. Встретились с Путиным, который быстро выдал разрешение.

Есть еще и третья версия знакомства, которую Варниг рассказывал близким сотрудникам Dresdner Bank. Игорь Ложевский, главный исполнительный директор группы Deutsche Bank в России и СНГ, сменивший Варнига в руководстве «Дрезднера», вспоминает рассказ предшественника о том, что его привел к Путину Геннадий Тимченко. Якобы еще до прихода в Ленинград Dresdner финансировал его трейдерские сделки. Представитель Тимченко отказался комментировать эту информацию, заявив, что Dresdner Bank «начал работать со структурами Геннадия Тимченко только в середине 1990-х годов».

Как бы то ни было, банк получил роскошный особняк на площади Исаакиевского собора, в котором до революции располагалось немецкое посольство. В такой щедрости не было ничего необычного для Санкт-Петербурга начала 1990-х: для привлечения инвестиций мэру Собчаку было не жаль 100 га городской земли на свободную банковскую зону.

Виктор Геращенко, первый председатель ЦБ РФ, говорит, что еще с советских времен Dresdner Bank был «более демократично настроен» к нашим заемщикам по сравнению с другими немецкими и вообще загранбанками. Потому, очевидно, и пришел одним из первых в Петербург. Сам Геращенко никогда не поддерживал «глупую идею «русского Гонконга» в Ленинграде»: в городе не было ни условий, ни кадров для иностранных банков. Dresdner Bank, считает он, надо было выходить сразу в Москву, как делали другие.

Получается, что Виктор Геращенко ошибся. В Питере Варниг познакомился с элитой, которая теперь руководит страной. Никто из иностранных банкиров, работавших в то время в Петербурге, не завел контактов такого уровня.

Большая проверка

Отношения Варнига и Dresdner Bank с Путиным становились все более тесными и личными. Ирен Питч, немецкая подруга Людмилы Путиной, вспоминала, как та попала в 1994 году в страшную автоаварию. В книге «Пикантная дружба» Питч рассказывает, что предправления «крупного немецкого банка обеспечил лечение в [немецкой] клинике». И упоминает о московской семье восточных немцев, «с которыми Путины познакомились [еще] в Дрездене». Глава этой семьи — высокопоставленный менеджер в банке, организовавшем лечение. (Кстати, эти признания ставят под сомнение питерскую версию знакомства с Путиным и скорее подтверждают дрезденскую.)

А тем временем питерский Дрезднер Банк наращивал обороты. Его клиентами, по рассказам Варнига, были «Акрон» Вячеслава Кантора (сейчас №39 в списке Forbes), «Киришский НПЗ», принадлежащий «Сургутнефтегазу» Владимира Богданова (№34), который тогда работал с Тимченко, а также «Северсталь» Алексея Мордашова (№3). Банк не брезговал и небольшими сделками. В 1995 году он купил в пользу швейцарской фирмы долю в «Гранд-отеле «Европа», в совет директоров которой входил будущий глава «Газпрома» Алексей Миллер.

Однако немецких банкиров тянуло к крупным операциям. Когда «Газпром» вышел на западные рынки, разместив в виде ADR 1% акций, организаторами были DrKW и Morgan Stanley. В 1997 году монополия получила кредитную линию на $2,5 млрд от консорциума во главе с Dresdner для строительства газопровода Ямал — Европа. И тогда же привлекла DrKW консультантом по выпуску конвертируемых облигаций на $3 млрд.

Почему «Газпром» часто предпочитал другим Dresdner Bank и его «дочку»? Бывший глава «Газпрома» Рем Вяхирев вспоминает, что «они предлагали наилучшие условия». Политика Dresdner понятна по публичным конкурсам конца 1990-х. Например, когда Минимущество готовило в 1998 году приватизацию «Роснефти», DrKW победила лондонскую NatWest Securities, запросив за работу в 2,5 раза меньше.

Только деньги? Не зря Ложевский из Deutsche Bank называет Варнига «уникальным relationship banker (строящим бизнес на личных отношениях — англ.)». Dresdner как банк и Варниг как менеджер умели понять государственные задачи. Вот несколько примеров.

В начале 2000-х годов Владимир Путин, затеявший войну с олигархами, нуждался в банкире, готовом идти на репутационные и юридические риски. Битва началась с перехвата в 2000 году «Газпромом» канала НТВ у Владимира Гусинского. Одержав победу, «Газпром-Медиа» был не рад — канал ежемесячно обходился ему в $7 млн. Руководители хотели выставить хотя бы часть компании на продажу. Покупатели тогда нашлись: «Альфа-Групп», «Интеррос», Межпромбанк, немецкая Kirch Gruppe. Сделка впоследствии не состоялась, но оценка актива тем не менее была проведена.

Сначала оценку поручили проводить Дойче Банку, но вскоре оценщика поменяли на «Дрезднер», напоминает Ложевский, работавший в то время в «Дойче». Почему? Сыграло роль «разумное сочетание великолепных личных отношений и ценовых показателей», объясняет он. Казалось бы, нет работы — нет оплаты, и «Газпром» не собирался платить Дойче Банку за несделанную работу. Однако Варниг повел себя как мастер компромисса. Он настоял, что и «Дойче» должен получить свои деньги: сделка сорвалась не по его вине. В «Дойче» остались довольны, вспоминает Ложевский: репутационных рисков избежали, а деньги заработали.

Доверие к Варнигу со стороны ближнего круга Путина росло. В 2003 году банкир вошел в совет директоров банка друзей президента — банка «Россия» — как дружественный к основным акционерам, респектабельный директор со связями в мировых банках. В 2004 году «Газпром» продал «России» кэптивного страховщика — «Согаз», бизнес которого тут же вырос за счет новых клиентов-госкомпаний. Через «Согаз» получили контроль над УК «Лидер», распоряжавшейся 43% «Газпромбанка». Позже, купив телеканалы, продавцов рекламы и газеты, Ковальчук со своим банком стал медиамагнатом.

Но главную проверку на лояльность Варниг прошел в «деле ЮКОСа», когда империя Михаила Ходорковского за налоговые долги была пущена с молотка. Первым в 2004 году на продажу было выставлено сокровище ЮКОСа — «Юганскнефтегаз». Оценку правительство заказало DrKW. Этот заказ банк Варнига получил без всякого тендера. «Не уверена, что многие инвестбанки захотели бы участвовать в этом из-за возможных репутационных рисков», — рассуждает аналитик Standard and Poor’s Елена Ананькина.

Взявшись за оценку «Юганска», Dresdner попал в щекотливое положение. Посчитаешь «по рынку» — не угодишь заказчику. Занизишь цену — деловое сообщество вряд ли это забудет. Dresdner, пусть и не очень элегантно, но выпутался: он оценил «Юганск» в $18,6–21,1 млрд, но без учета долга. Для сравнения: оценка J.P. Morgan для ЮКОСа была немногим выше — $19–25 млрд. Но Dresdner подстелил соломки: с учетом налоговых претензий стоимость «Юганска» могла снизиться до $10,4 млрд. А в случае продажи миноритарного пакета предусматривался дисконт 15–60%.

Разумеется, чиновники предпочли последний вариант: 76,8% «Юганска» (100% обыкновенных акций) были проданы за $8,6 млрд. Покупателем стала однодневка «Байкалфинансгрупп», которую через несколько дней приобрела «Роснефть». Предправления ЮКОСа Стивен Тиди назвал продажу «Юганска» «организованным правительством воровством для сведения политических счетов». Ту же оценку («грабеж среди бела дня») дал Андрей Илларионов, занимавший тогда должность советника Путина по экономическим вопросам.

Но к Dresdner претензий не было, вспоминает бывший юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов: «Оценка банка была близка к рыночной, не придерешься». Услуга же Варнига не осталась забытой. Dresdner стал консультантом в слиянии подросшей «Роснефти» с «Газпромом» (которое, правда, не состоялось). Обслуживать государственные интересы Варнигу приходилось еще не раз. В 2005 году он участвовал в синдикации кредита на $7,5 млрд для государственного «Роснефтегаза». Деньги компания потратила на выкуп у «дочек» «Газпрома» 10,74% его акций. Сделка позволила государству консолидировать контрольный пакет и провести либерализацию рынка акций «Газпрома». Еще через год Dresdner стал одним из организаторов IPO «Роснефти».

Крутой маршрут

Всего через год после исторической оценки «Юганска» судьба Варнига сделала крутой поворот. Он получил предложение возглавить международный проект Nord Stream — строительство трубы из России в Европу по дну Балтийского моря (по 24,5% принадлежало тогда немецким E.ON и BASF, контроль был у «Газпрома»). По сравнению с предыдущим местом работы это был рывок вверх. Варниг стал руководителем проекта глобального уровня. Его босс — бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер, сам банкир как равный встречается с премьер-министрами. Уговаривая сопротивлявшуюся строительству Эстонию, он устраивает «конспиративную» встречу с главой кабинета Андрусом Ансипом. На пуске первой очереди проекта он стоит рядом с французским и голландским премьерами, канцлером Германии Ангелой Меркель и главами европейских энергокомпаний. Новая работа была почти безрисковой. Предполагалось привлечь Ђ4 млрд на прокладку 1224 км трубы, и при этом «Газпром», владевший 51% проекта, сулил за 10 лет вернуть «дочке» все затраты с прибылью 10%. В общем, новая работа была куда привлекательнее, чем карьера в Dresdner Bank, где дела шли все хуже (в 2001 году страховой концерн Allianz поглотил банк, а после ухода Варнига страховщики продали его немецкому Commerzbank).

Поиском покупателей для газа должен был заняться председатель комитета акционеров, бывший канцлер Германии Герхард Шредер, а финансированием — Варниг. Куда труднее была их общая задача — преодолеть негативный фон вокруг проекта. Реакция многих балтийских стран на «Северный поток» была резко негативной. Литовский депутат Европарламента Витаутас Ландсбергис, например, заявил: «Этот новый альянс немцев и русских спланирован для изменения карты Европы».

Разрешения на использование территориальных вод балтийских стран задерживались. Сдвигались и сроки старта. Начать строительство планировали в конце 2008 года, однако работы по прокладке трубы начались только в апреле 2010-го. Но допустить срыв поставки первого газа в Европу было нельзя, для Путина это был вопрос престижа. Уложились в два года, в то время как Royal Dutch Shell, Exxon Mobil, Statoil строили похожий газопровод Langeland из Норвегии в Англию три года. Правда, за время строительства бюджет Nord Stream вырос в несколько раз: с Ђ4 млрд до Ђ8,8 млрд. Но чего не сделаешь ради престижа страны? В ноябре 2011 года в немецком прибрежном Лубмине президент Медведев и канцлер Меркель впервые повернули вентиль, и российский газ пошел в обход капризных Украины и Белоруссии.

Кремль оценил эффективного менеджера. В июне 2011 года «Газпром» назначил Варнига директором своей швейцарской фирмы Gazprom Schweiz. Должность куда более скромная, чем в проекте Nord Stream. Зато Gazprom Schweiz пришла на смену Rosukrenergo (RUE), посреднику, паритетно принадлежащему «Газпрому» и украинцу Дмитрию Фирташу. До 2009 года RUE закупала среднеазиатский газ и продавала его на Украине и в Европе. После газовых войн президенты Владимир Путин и Виктор Ющенко договорились ликвидировать RUE, но компанию до сих пор не ликвидировали из-за долга «Газпрома» перед ней на $800 млн.

Заменив RUE, Gazprom Schweiz сделала экспорт более выгодным для акционеров концерна, объясняет Михаил Корчемкин, исполнительный директор East European Gas Analysis. Ведь она ни с кем не делится прибылью. При этом газ для нее транспортируется по традиционным маршрутам — через Украину и Белоруссию — и значительно дешевле, чем по Nord Stream.

Если в Nord Stream Варниг тратил средства акционеров, то в Gazprom Schweiz — зарабатывает. Для сравнения: в «тучном» 2007 году выручка RUE составляла $9,89 млрд, а прибыль — $795 млн. Gazprom Schweiz получила в 2011 году только $48 млн прибыли. Но это только начало. С прошлого года Gazprom Schweiz отошла значительная часть договоров купли-продажи газа от Gazprom Germania, и эти объемы будут расти. Кроме того, компания, которой руководит Варниг, купила в 2011 году контроль в австрийской GWH Gashandel GMBH и итальянской Promgas S.p.A., больше 25% сербской RST Corporation и долю в узбекской Gissarneftgaz. То есть через Варнига «Газпром» проводит экспансию на европейском рынке и контролирует часть экспортных потоков монополии.

Но благодарности Кремля Варнигу за верную службу на этом не закончились.

«Спящий» наблюдатель

В 2007 году Варнига назначали в наблюдательный совет госбанка ВТБ, где ему досталось кресло руководителя комитета по аудиту. Обязанности комитета — контролировать работу внешних аудиторов, независимых оценщиков и систему внутреннего контроля, а также информировать наблюдательный совет. Именно Варниг обязан бить тревогу, если, например, цены сделок несправедливы или риски транзакций слишком высоки.

В тот год в ВТБ полным ходом шла подготовка к «народному» IPO. Собственно, поэтому в совете появился Варниг — необходимо было иметь независимых директоров. Тогда совет собирался часто, вспоминает бывший член правления ВТБ (до 2009 года) Николай Цехомский, и Варниг с немецкой педантичностью неукоснительно участвовал во всех заседаниях. Выслушав доклады Цехомского, отвечавшего за финансовый департамент, подсказывал, на что могут обратить внимание западные инвесторы.

Потом горячка размещения спала. Расслабился и Варниг. Другой бывший менеджер ВТБ считает, что в это время Варниг стал «почетным директором». На некоторых заседаниях совета не появлялся, связь держал только с главой банка Андреем Костиным. Назначение в совет было, по мнению собеседника Forbes, чем-то вроде «политической синекуры».

«Советы директоров в госбанках, это, в общем-то, имитация активности и декорация, — признается независимый директор одного из госбанков. — Если независимый директор проявит чрезмерную активность, любознательность и самостоятельность, на следующий год его больше не пригласят».

Эту расслабленную ситуацию нарушил скандал с Банком Москвы. После того как ВТБ купил его, в балансе Банка Москвы обнаружилась огромная дыра. Внезапно выяснилось, что его бывший руководитель и владелец 20,3% акций Андрей Бородин кредитовал подконтрольные ему компании. Плохих кредитов набралось на 366 млрд рублей, недостающие средства пришлось компенсировать Агентству по страхованию вкладов, которое ссудило Банку Москвы 295 млрд рублей на 10 лет. Да и самому ВТБ пришлось добавить из своих средств 100 млрд рублей.

Почему ВТБ спешил и не провел необходимую оценку? Темп сделки определялся позицией продавца, озабоченного бюджетной ситуацией, объяснял позже первый зампред ЦБ, член комитета по аудиту при наблюдательном совете ВТБ Алексей Улюкаев. А основному владельцу — правительству Москвы — срочно требовались деньги.

Когда начался «разбор полетов», стало известно, что предпродажный due diligence не проводился. Внешним оценщиком могла бы стать Счетная палата, но ее придержали по просьбе мэра Москвы Сергея Собянина и менеджмента ВТБ: не хотели-де испугать вкладчиков и помешать поглощению. Внутренняя же оценка рисков ничего угрожающего финансовой устойчивости ВТБ не показала. «Ни Банк России, ни менеджмент ВТБ не знали, с какими проблемами столкнутся при покупке Банка Москвы», — уверяет Улюкаев. На вопрос Forbes, рассматривал ли комитет по аудиту, который курировал Варниг, документы по сделке, Улюкаев не ответил. Замминистра финансов, член комитета по аудиту ВТБ Алексей Саватюгин разъяснил Forbes, что вопрос о Банке Москвы комитетом по аудиту рассматривался подробно, но уже после сделки. «После, потому что комитет по аудиту не занимается управленческим учетом. Он фиксирует уже совершенные события и докладывает о них наблюдательному совету. По Банку Москвы было обсуждение на набсовете, а после сделки — на комитете по аудиту. Варниг задавал много вопросов, категорических возражений не высказывал», — утверждает Саватюгин. Впрочем, по мнению директора по корпоративному управлению «Делойт и Туш СНГ» Олега Швыркова, рассмотрение сделок постфактум не лучшая практика, хотя существует ряд послаблений, позволяющих это делать: «Это во многих случаях легально, но не оптимально». Сам ВТБ участие комитета в оценке рисков в сделке не комментирует.

После провала высокопоставленные чиновники потребовали от комитета по аудиту усилить бдительность, рассказывает Forbes бизнесмен, близкий к менеджменту ВТБ. Комитет будет заседать чаще, подтверждает вошедший в нынешнем году в его состав бывший первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян. Связано ли это с тем, что комитет во главе с Варнигом проморгал Банк Москвы? Ни подтвердить, ни опровергнуть это Меликьян не захотел. По его словам, «есть новые требования правительства и Госкомимущества к работе наблюдательных советов».

Впрочем, годовые отчеты ВТБ показывают: комитет по аудиту вообще собирался нечасто. В 2011 году провели три заседания и в основном работа велась заочно (9 голосований). Годовая компенсация Варнига за работу в наблюдательном совете ВТБ составила 5 млн рублей.

Может быть, председатель комитета по аудиту проявил себя в чем-то еще? Отнюдь нет, убежден оппозиционный акционер-активист Алексей Навальный. Четыре года назад лизинговая «дочка» ВТБ закупила 30 китайских буровых установок в полтора раза дороже, чем указано в прайс-листе компании-производителя. В схеме участвовала фирма-посредник, получившая на перепродаже $159 млн. ВТБ вину руководителей «дочки» признал и их уволил. Навальный же бился за возврат средств акционерам. Он обращался к правоохранителям, в суды и к Варнигу. Варниг на вопрос ответил, но оппозиционера его ответ не удовлетворил. Навальный писал, что деньги якобы украли, а ответ получил, что буровые законтрактованы покупателем.

Нефтяное эльдорадо

Деятельность Варнига в советах директоров «Транснефти» и «Роснефти» ничем омрачена не была. Двумя назначениями — председателем совета директоров «Транснефти» и директором «Роснефти» — Варниг обязан инициативе Дмитрия Медведева по выводу чиновников из госкомпаний. В «Транснефти» он занял место тогдашнего министра энергетики Сергея Шматко. (Интересная деталь: знакомые Шматко свидетельствуют, что бывший министр дружит с Варнигом, а один даже утверждает, что Варниг лично рекомендовал Шматко на должность министра энергетики. Обстоятельства знакомства Варнига и Шматко, который в начале 1990-х учился в ФРГ, а затем консультировал немецкий бизнес по инвестициям в Россию, неизвестны.)

В «Роснефти» Варниг занял место главы Росимущества Юрия Петрова. Ясно, что менять чиновников нужно было только на «проверенных бойцов», у которых к тому же есть компетенция для такой работы. Варниг подходил по обоим критериям.

К моменту прихода Варнига в совет директоров «Роснефти» в сентябре 2011 года все крупные сделки с участием госкомпании были либо закрыты («Роснефть», к примеру, купила 50% компании Ruhr Oel с НПЗ в Германии), либо провалены (в мае 2011 года сорвалось партнерство госкомпании с BP). Ни Dresdner, ни Варниг в этих историях не участвовали, уверяют несколько источников, близких к «Роснефти».

В совете госкомпании Варниг входит в комитеты по аудиту, кадрам и вознаграждениям. Но какой-то особой функции в «Роснефти» у него нет, утверждают источники Forbes: его приход был связан только с инициативой Дмитрия Медведева. За прошлый год Варниг лично присутствовал на советах «Роснефти» не больше одного-двух раз, говорит близкий к госкомпании источник. При такой вовлеченности, как у Варнига, оказывать существенное влияние на дела компании невозможно, уверены собеседники Forbes. Тем не менее средняя годовая компенсация члена совета директоров составляет 4,2 млн рублей.

Неактивен Варниг в «Транснефти». «Он очень комфортный для руководства монополии человек», — признает бизнесмен, знакомый с положением дел в компании. Есть ли чем заняться здесь менеджеру с инвестбанковским прошлым? «Транснефть» часто появляется в планах на приватизацию госимущества, но инвесторы не верят в то, что это произойдет (в действующей программе приватизации предусмотрена продажа 3% акций «Транснефти» из 78% государственных к 2016 году). О продаже акций «Транснефти» нет и речи, подтверждает чиновник Минэнерго. За год член совета директоров «Транснефти» получает 2,6 млн рублей.

«Варниг зарекомендовал себя как профессионал», — говорит пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков: он работает, его видят, поэтому и приглашают в советы директоров, в этом нет ничего удивительного. Но то, что Варниг и Путин давно знают друг друга, само по себе авторитета на рынке ему добавить не может. Добавляют не знакомства, а опыт, знания и искусство менеджера, говорит Песков. Варниг, по его словам, приглашается как независимый эксперт. О том, что назначения банкира называют «почетной пенсией», Пескову неизвестно.

Государево око

Жизнь Варнига выглядит вполне благополучно: авторитетный руководитель Nord Stream, глава быстрорастущего бизнеса Gazprom Schweiz, участник советов директоров трех крупнейших госкомпаний с необременительными функциями. Эта идиллическая картинка была разрушена, когда EN+ Олега Дерипаски выдвинула Варнига в совет директоров UC Rusal. Немецкий специалист по тихим, скрытным операциям оказался в самом пекле корпоративной войны в крупнейшей алюминиевой компании мира.

По уставу UC Rusal компания En+ с 47,41% акций — контролирующий акционер, то есть Дерипаска волен принимать любые решения. На другой стороне боевых действий — глава «Онэксим» Михаил Прохоров (№7) с 17,02% акций, Sual Partners Виктора Вексельберга (№8) и Леонарда Блаватника (№72 во всемирном списке Forbes) с 15,8%, и Glencore с 8,75%. Почва для конфликта есть: UC Rusal потерял лидерство по рентабельности среди мировых алюминиевых компаний, биржевые котировки за последние 12 месяцев упали почти на 50%, а долг компании по-прежнему огромен — $10,9 млрд на начало года. Избавиться от последней проблемы можно было бы, продав 25% акций «Норильского никеля», купленных акционерами UC Rusal у Прохорова за несколько месяцев до кризиса 2008 года. Осенью прошлого года Потанин предлагал выкупить пакет за $12,8 млрд — почти с 40%-ной премией к рынку, и Вексельберг, Блаватник и Прохоров готовы были обсуждать сделку, но Дерипаска отказался, предложив выкупить пакеты партнеров в Rusal только за $9 млрд. В довершение всего, несмотря на протесты партнеров, Дерипаска заключил долгосрочный контракт на продажу 50% алюминия через Glencore. В ответ глава совета директоров UC Rusal Вексельберг покинул свой пост, подав в Лондонский международный арбитраж иск к Glencore, UC Rusal и Дерипаске.

Русские олигархи зарекомендовали себя как жесткие бойцы корпоративных войн еще со времен начала приватизации. Казалось бы, зачем им понадобился Маттиас Варниг? Обстоятельства его появления в UC Rusal в деталях напоминают другую историю с участием все тех же героев во главе с Олегом Дерипаской — разгар войны акционеров «Норникеля» летом 2008 года, когда генеральным директором ГМК «Норильский никель» был назначен экс-глава Федерального агентства по туризму и давний друг Путина Владимир Стржалковский (см. стр. 146).

Варниг, в отличие от Стржалковского, может занять не исполнительную должность, а пост председателя совета директоров. Сейчас глава совета директоров — Барри Чьюнг, основной владелец Гонконгской товарной биржи. Sual Partners потребовали его замены на том основании, что Дерипаска владеет 10% акций биржи и Чьюнг не может считаться независимым директором. Источник, близкий к Sual Partners, говорит, что в сентябре именно Варниг заменит Чьюнга на посту главы совета директоров (представитель UC Rusal на это отвечает, что компания «не комментирует рыночные слухи, касающиеся директоров «Русала»).

Почетная, но опасная должность. Варнигу поручено заниматься в компании тем же, что пытается делать Стржалковский в «Норникеле», — гасить конфликт акционеров и быть источником достоверной информации о происходящем в компании для руководства страны, дает понять один из акционеров UC Rusal (представитель компании называет эти предположения «спекуляциями»). Только в отличие от Стржалковского Варниг не получил компанию в управление, а должность директора дает не очень много рычагов влияния на Дерипаску, известного своим упрямством и диктаторскими методами ведения бизнеса. Похоже на задачу, знакомую Варнигу еще по немецким временам, — внедриться к агрессивным русским олигархам и сообщить достоверную информацию в центр. Провала от опытного Экономиста никто не ждет.

В подготовке статьи участвовали: Елена Березанская, Елена Зубова, Надежда Иваницкая, Юлия Чайкина

Самый надежный «экономист» Путина