Как снимается "Срок": "Пивоваров сочиняет тезисы Навальному, а Костомаров бреет Удальцова"
Режиссеры Павел Костомаров, Александр Расторгуев и тележурналист Алексей Пивоваров впервые согласились обсудить свой совместный проект — документальный фильм "Срок" с публикой. В офисе правозащитной организации "Мемориал" был организован мастер-класс, на котором режиссеры пообещали рассказать, как снимается сериал и показать неопубликованные в сети эксклюзивные ролики.
Столичные журналисты восприняли это мероприятие как единственный шанс услышать рассказ о фильме от первого лица — до этого режиссеры держали всю информацию о создании "Срока" в строжайшем секрете и отказывались от любых интервью. "Приходите на мастер-класс, и мы вам все расскажем", — пообещал мне Павел Костомаров (до этого я две недели упрашивала документалиста дать нам интервью). "Мы не уйдем из зала, пока не ответим на все вопросы".
Вооружившись списком вопросов и диктофоном, я отправилась в "Мемориал". Обсудить "сериал белоленточников" собрались журналисты ведущих изданий — Colta.ru, Lenta.ru, небезызвестная Маша Гессен, а также начинающие документалисты — студенты школы Марины Разбежкиной. Публику в основном интересовали технические вопросы — как "Сроку" удалось договориться с Якеменко и Навальным, сколько петличек было "убито" за время съемок и как операторов фильма вытаскивают из УВД.
Авторы "Срока" с гордостью продемонстрировали собравшимся новые эпизоды фильма, но когда дело дошло до дискуссии, энтузиазм режиссеров сменился недовольством — Расторгуев, с присущим ему снобизмом, отвечал то какими-то непонятными афоризмами, то предлагал вместо пустых разговоров посмотреть еще один новый эпизод, то откровенно хамил. Костомаров ехидно отшучивался от большинства вопросов. И только Пивоваров пытался как-то разрядить обстановку, отвечая более-менее конкретно.
Где кино?
Документальный проект "Срок" стартовал полгода назад, когда в интернете появился первый ролик с кадрами задержания Алексея Навального на "Марше миллионов" 6 мая. После этого на официальной странице фильма ежедневно стали появляться трехминутные ролики о трудовых буднях оппозиции. На данный момент в сеть выложен 241 эпизод. По словам режиссеров, это лишь фрагменты будущего полнометражного фильма, который будет смонтирован, "когда придет время".
Когда же наступит это время, никто не знает. "А с чего вы взяли, что фильм должен быть уже сейчас? — спрашивает Костомаров. — Герман свой последний фильм снимал лет 20 лет, а предыдущие — по 8. Мы свои фильмы снимаем по 2-3 года. Поэтому просто время не пришло, срок не настал".
Зато трейлер для будущего фильма готов уже сейчас — из всего архива "Срока" режиссеры выбрали самые жесткие кадры и смонтировали их в хронологическом порядке — от "Болотного побоища" 6 мая, до "Русского марша" на прошлых выходных. По словам авторов, эти агрессивные кадры разъяренной толпы передают их личное отношение ко всему происходящему в стране.
"В нужном месте в нужное время" стоит много денег
Не все серии "Срока" выкладывают в сеть. "Некоторые материалы мы задерживаем для фильма, но сегодня готовы показать вам эксклюзив", — радостно объявляет Костомаров.
Зрители смотрят первый ролик, герой которого, бывший лидер движения "Наши" Василий Якеменко, босиком и с улыбкой до ушей пробирается через заросшее болото где-то в просторах Сибири. Он комментирует свои ощущения на камеру, затем находит куст конопли и начинает радоваться еще больше — фотографируется с ней для "Инстаграм" и уносит домой на "веник для бани".
"Ну и как вам удалось с ним договориться? Он что, вас финансирует?", — звучит первый вопрос из зала.
Пивоваров: "Конечно, нас финансирует Якеменко. И на самом деле одним из раздражительных, но приятных факторов нашей работы является то, что в Твиттере регулярно пишут, будто нас спонсирует Кремль, а в Кремле мы зачислены в оппозиционный проект, вместе с "Дождем". Это хорошо. Это значит, нам удается сохранить меру отстраненности и объективизма".
"Одни считают, что мы работаем на Кремль, другие — что на оппозицию, поэтому мы безработные, — шутит Костомаров. — И нам приходится снимать проект на свои деньги".
Режиссеры заранее знали о том, что Якеменко отправляется в такой поход. "Мы сказали: "Нам интересно, можно мы поедем с вами?" С этими предложениями мы обращаемся ко всем героям. Но только Якеменко берет нас с собой в болото, остальные максимум разрешают на Болотную с ними пройти", — улыбается Костомаров.
"А почему вообще так много Якеменко? Его прям зашкаливающее количество", — поинтересовалась девушка из зала.
Расторгуев: "Сколько для вас "много"?"
"Ну, многовато. Есть такое ощущение, что он один из ваших главных героев".
Расторгуев: "Вы замечаете его больше других. У нас опубликовано 250 роликов и только 3 с Якеменко. Много?"
Девушке стало как-то неловко, она покраснела и замолчала.
"А были такие, кто отказался сниматься?", — я решила задать свой первый вопрос.
Костомаров: "Были".
"Кто?"
Костомаров: "Их нет! Они отказались!"
Чего-то более конкретного у режиссера мне выудить не удалось.
Пивоваров: "Все наши герои знают, для кого они снимаются и дают себе в этом полный отчет. Техническим подтверждением этого являются петлички. Успех первого ролика с Навальным заключается в том, что на нем была петличка "Срока". И, кстати, петличку эту после его задержания омоновцы нам аккуратно вернули".
"А как вы добиваетесь того, что герои ведут себя так естественно?"
"Это условие работы у нас. По-другому нельзя. За камерой стоит человек, и талант этого человека состоит в том, чтобы тот, кто стоит перед камерой, не закрывался, — отвечает Расторгуев с намеком на то, что далеко не каждый обладает таким даром, как их команда. — Это особая профессия и особый талант. С нами работают уникальные люди, которые этим талантом обладают".
В "Зима, уходи" к каждому герою был привязан оператор, у вас тоже есть такое разделение труда? Например, Зося (автор ролика о Якеменко) снимает только Якеменко?
Расторгуев: "Хорошая мысль, кстати. Теперь Зося должна выйти замуж за Якеменко, чтобы ролики стали более интимными. Но у него есть жена, кстати".
"А бывает такое, что люди с улицы приходят и приносят свой отснятый материал?"
Костомаров: "В основном приходят те, кто уже умеет снимать. Совсем люди с улицы, со своим хоум-видео, с котэ, не приходят".
Второй эксклюзивный ролик, показанный зрителям, рассказывал о прогулке светской львицы Божены Рынски по Москве во время проведения одиночных пикетов у КС.
"Как вы заранее узнали, что Божена будет на акции?"
Костомаров: "Мы давно ждали Божену, списывались с ней с августа, просили сняться для "Срока". И вот она первый раз появилась две недели назад. Мы сами всем звоним, всех спрашиваем, просим разрешения к ним присоединиться. Нам никто сам не звонит... Пока".
"Есть ли в эпизодах спродюсированные моменты?"
Расторгуев: "Кончено! Мы для этого проекта делаем революцию. Актеры играют революционных лидеров. У нас Леша сочиняет резкие тезисы Навальному, а Паша бреет Удальцова".
"Просто камера Срока должна быть в нужном месте в нужное время, — Пивоваров пытается смягчить резкую шутку Расторгуева. — Мы тратим много собственных денег, времени и сил, чтобы режиссеры срока оказывались в нужное время в нужном месте".
"А имеет ли какое-то значение нумерация ваших роликов?"
Росторгуев: "Первый эпизод под номером 137 вышел 21 мая, а снят был 6-го. До этого мы уже снимали разные события — ездили в Страсбург с Собчак и Яшиным, были в Астрахани. Условно говоря, это был 137 эпизод, который мы собрали. Последнее время мы публикуем все подряд, просто потому что нам это приколько".
Формат "документальные новости"
За время съемок "Срока" режиссеры изобрели новый формат — "документальные новости". "Мы нащупали такой формат "документальные новости", который, как нам кажется, очень востребован в интернете, — рассказывает Пивоваров. — Это знакомство с новостями второго уровня, т. е. люди, которые приходят смотреть ролик "Срока", уже знают контекст. Они читали "Газету.ру", "Ленту.ру", "Ньюсру.ком" и т. д. И теперь хотят посмотреть, как все это было на самом деле. Мы хотим этот формат застолбить и всячески развивать".
Менты только снаружи злые, а в автозаке хорошие
"Что вы делаете, когда ваш операторы попадают в ОВД?"
Пивоваров: "Как вы видели, иногда из этого получаются отличные ролики. А так, у нас есть специальный человек для решения таких вопросов".
Костомаров: "Он прекрасно вытаскивает людей из автозаков. Я еще не попадался, но многие наши ребята там были и возвращались. На самом деле там очень добрые менты. Ведь только снаружи злые, а в автозаках хорошие. Они говорят: "Снимайте, пожалуйста!"
"В "Сроке" есть внутренняя цензура? Если вы сняли что-то, что явно противозаконно, вы это покажете?"
Расторгуев: "У нас не было таких историй, когда бы мы были свидетелями какого-либо преступления. В наших материалах противозаконно выступают только представители власти, а подставить их мы не боимся. Понятно?"
Народ устроит кровавую баню
Под конец дискуссии режиссеров попросили выбрать один любимый эпизод из всего архива "Срок".
Алексей Пивоваров, не задумываясь, ответил, что одна из его любимых серий — это эпизод у Хамовнического сюда во время акции в защиту Pussy Riot. "Там стоит мамаша и кричит: "Забирайте нас, забирайте нас!", а потом камера опускается, и там стоит девочка и спрашивает: "Мам, а зачем нас забирать?"
Костомаров уклонился от ответа, а Расторгуев сказал, что ненавидит все эпизоды "Срока", и вообще, ему неприятно, что в рамках мастер-класса никто не задал вопроса о ситуации в стране. "Все, что мы пытаемся здесь делать, это прояснять эту ситуацию, сделать ее видимой. А мы укатились в разговоры про операторов, камеры, мне кажется это обидным".
Расторгуев резко поднялся со стула и с чувством одержанной интеллектуальной победы над зрителями собрался уходить. Тут я подняла руки и трясущимся голосом выкрикнула вопрос: "А изменилось ли за эти полгода ваше личное отношение к ситуации в стране?"
Расторгуев: "А все, программа закончилась, поздно. До свидания!"
Костомаров: "Спасибо".
Люди в зале возмутились: "Ну ответьте, хороший же вопрос!"
Расторгуев хотел закончить мастер-класс на ноте "вы нас так и не поняли, а мы столько всего хотели сказать". Но публика не унималась. Пришлось отвечать.
Костомаров: "У меня изменилось отношение. Я был всю зиму рассерженным горожанином без камеры. А потом это стало с камерой и благодаря ей я увидел многое и очень расстроился".
Расторгуев: "Мое впечатлении о том, что происходит, меняется достаточно часто. Я боюсь, что мы живем в ситуации динамичного сваливания страны в фашизм, и он наступит прямо сейчас, вот буквально через 15 или 25 дней. Мне обидно, потому что пока мы хвалим друг друга за нашу политическую зрелость, активность, ярость и левость, абсолютно забитый народ, у которого все последнее время из-под носа воровали жизнь и которого ни одно правительство не просвещало, этот униженный и обобранный народ, он обязательно устроит нам кровавую баню.
Спускающихся со сцены режиссеров зал провожал недовольным взглядом. Кто-то обиженно комментировал: "Это неуважение к зрителям", "Зачем они вообще пришли", "Хамло" и т. д. Манера общения документалистов (Александра Расторгуева в частности) у тех, кто не знаком с их нравами, вызвала недоразумение. "Как можно так общаться со своими зрителями? И вообще, разговаривать с людьми?" — простому интеллигентному смертному этого не понять. Ставя себя выше других, режиссеры перегнули палку — в какой-то момент их "творческая неординарность" перешла в "хамство". Но им можно, они же талантливые.