Некрасивые — на нары, красавицы — в РЖД, середнячки — под замок
Феминистки, где вы? Ваше буйное племя новости, вообще, читает? Почитывает ли? Впрочем, да, феминистки давно сидят...
Что творится-то в сердюковском королевстве.
Средних внешних данных и столь же среднего чина Екатерина Сметанова парится на шконке. На другой шконке — ее муж Закутайло. Замужняя дама средних лет и среднего экстерьера. Не пригодилась.
Фото: Лента.ру
Куда лучше, на мой завистливый бабский взгляд, вышла фотографией та самая Евгения Васильева из Молочного переулка. Красавице вынесли строгую меру пресечения — она не сможет видеть Сердюкова. И вообще никого, кроме адвокатов и охраны. Будет красавица Васильева томиться в своей антикварной 12-комнатной клетке. Без интернета! Предлагала выкупить свою свободу за 15 миллионов, да суд отказал. Васильева идет в клетку весело. Я бы сказала, с бабьей ухмылкой. Она-то знает, что будут ее охранять два-три бедных пристава. Посмотрят на все васильевское достояние, на богатое убранство и древнюю позолоту — неужели не разрешать смс-очку написать, КОМУ НАДО позвонить? Не боится Васильева несвободы: посидит чуть-чуть для виду в клетке, с такой любовью обставленной в лучших традициях парижского предместья, да шагнет куда-нибудь в тихую и сытую гавань. Пристроят, поди, не бросят: стройна еще, лицом миловидна.
Вот они, кстати, обе.
И уж совсем не горюет начальница аппарата минобороновского Спецстроя, поэтесса, обладательница грамоты "За вклад в русскую литературу" и чина, равного генерал-майору с контр-адмиралом, Марина Чубкина. Не испросив семей военных, десятилетиями ждущих своих квартир, метнули Чубкину из Спецстроя сразу в кресло советницы Якунина. Будут вместе теперь петь, стихи сочинять.
Мы, похоже, сильно преувеличиваем разумность нашей власти. Будто бы там заговоры, кланы, расчеты. А на деле проще все — страной управляет все та же твердая валюта. Лоно называется. И вторая валюта — вымя.
По-хорошему, посадить бы одну-две курвы лет на пять — страна задышала бы. Бабы пугливые, они боятся неволи. Знают, что пять лет на макаронах, без Шисейдо, без спортзала и за шитьем варежек превратят их в неликвидные грушеобразные тюки. И все, выпадет баба из обоймы. Возраст уходит, утекает меж пальцев. Еще сильней боятся за детей. Одни боятся прохлопать выпускные экзамены и женитьбу сына, вторые страх, как волнуются, что не успеют родить.
Нормальная баба в тюрьму и за мильоны не пойдет. Посмотрит на пару своих товарок с обратной стороны решетки, да подумает, так уж ей надо смекалку на рабочем месте проявлять и госсобственностью приторговывать. Умная поостережется воровать. А дурочка побоится валютой своей козырять. Уж лучше с ларечником тихо-тихо или производителем мороженых кур — в министерстве и схватить за валюту могут. За ту самую. И — на нары.
В 90-е курвы в леопардовых лосинах гордо заявляли, мол, не насосала, а подарили. Сегодня на судах с достоинством отвечают: "Заработала!"