Петр Фарбер: «Папа все-таки не политзаключенный, а у бизнеса меньше возможностей давления»

Тверской учитель Илья Фарбер, обвиняемый во взяточничестве и превышении должностных полномочий, получил еще один шанс доказать свою невиновность. 10 августа его приговорили к восьми годам колонии строгого режима и штрафу 3 миллиона 200 тысяч рублей. Если верить материалам дела, Фарбер, пока работал директором Дома культуры в селе Мошенка в Тверской области, получил сначала 300, а потом еще 132 тысячи рублей от директора коммерческой организации за то, что позволил подрядчику продолжить ремонтные работы в подведомственном ему помещении. Ремонт был проведен не в полном объеме, и следователи решили, что Фарбер причинил ущерб бюджету Дома культуры на сумму более чем 940 тысяч. Верховный суд сегодня отменил приговор Тверского областного суда и отправил дело на новое рассмотрение. Туда же, но с новым составом присяжных. Slon спросил сына обвиняемого, верит ли он в то, что его отца признают невиновным.

– Как вы считаете, много ли шансов на то, что вашего отца полностью оправдают?

– Да, вся совокупность ошибок по УПК, о которых уже известно общественности, позволяет полностью отменить приговор. Я очень рад сегодняшнему решению Верховного суда. Меня напрягает только то, что во второй раз дело может рассматриваться судьей единолично, я-то рассчитывал на собрание новой коллегии. Из новых присяжных. Мне кажется, что по такому делу присяжные не смогут два раза такой вердикт вынести. А сегодня узнал, что после Нового года наша статья не будет подпадать под разбирательство суда присяжных. Однако, может, они все-таки решат, что действие этой поправки не должно распространяться на старые дела. Не знаю.

– Но вы чувствуете, что давление на суд резко снизилось, или нет?

– Да, конечно, раз принято такое решение.

– А с чем вы это связываете?

– Ну, мой папа все-таки не политзаключенный, а у бизнеса меньше возможностей давления и рычагов. Там же просто коррупционная схема, а не столкновение с властью. Кроме этого, дело действительно получило широкую огласку.

– Вам сейчас удается общаться с отцом? Как он себя чувствует? Вы говорили о его проблемах со здоровьем.

– Да, спустя год нам наконец стали давать свидания. Раньше я проходил как свидетель, и, несмотря на то, что мои показания не приобщали и вообще их не брали, свидания нам были запрещены. Сейчас мы можем общаться. Да, он плохо себя чувствует. Четырнадцать месяцев в этих условиях ему тяжело даются. У него в самом начале были проблемы с позвоночником, а сейчас болит еще и сердце. Он не курящий человек, а там ему все время приходится находиться в дыму, конечно же.

– Если есть показания по здоровью, это повод говорить об изменении меры пресечения. Ваш новый адвокат будет поднимать этот вопрос?

– Скорее всего, но срок содержания под стражей папе продлили на три месяца, поэтому только спустя это время можно будет говорить об этом.

– Хорошо, а вы уже можете сказать, что у вашей семьи в дальнейших планах? Не захочет ли папа вернуться в Москву после того, как будет освобожден?

– Я думаю, что он захочет, наоборот, вернуться туда. Поблагодарить всех, кто оказал поддержку, ну и тех, кто нет, тоже поблагодарить.