Эпос Вонга Карвая на Берлинале

Фестиваль кино

Премьерой эпического кинополотна "Великий мастер" Вонг Карвая, возглавляющего международное жюри, вчера открылся 63-й Берлинале. Сегодня в рамках форума состоится первый показ фильма Светланы Басковой "За Маркса...". Завтра в конкурсе — "Долгая счастливая жизнь" Бориса Хлебникова. Из Берлина — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

Проект, известный ранее под названием "Великие мастера", был задуман знаменитым китайским режиссером еще 16 лет назад, когда он работал над фильмом "Счастливы вместе" — о любви двух гонконгцев, нашедших пристанище в Аргентине. Тот фильм, а также последовавшее за ним "Любовное настроение" принесли Карваю мировую славу рыцаря печального образа, великого мастера меланхолии, связанной и с его концепцией любви как фатально нереализованного чувства, и с судьбой разделенного Китая (режиссер родился в Шанхае, но прожил жизнь в Гонконге).

На первый взгляд любовь, меланхолия и прочие сантименты не имеют никакого отношения к теме боевых искусств — а именно она вдохновила "Великого мастера", построенного по мотивам биографии Ип Мана — виртуоза школы Вин Чунь, в которой учился Брюс Ли и которая приобрела культовую популярность во всем мире. Вонг Карвай отлично справляется с жанром восточного экшена, которому отдал дань еще в "Прахе времен", но очевидно и то, что захватывающие дух сцены боевых поединков нужны ему главным образом для того, чтобы поделиться своими ощущениями хрупкости бытия и безнадежности любых попыток реализовать свои амбиции и устремления. Жизнь — это шахматная партия, где каждый ход навсегда остается на доске, а игроки стареют, слабеют и умирают, понимая в конце концов, что именно они, а не шахматные фигурки были пешками в кем-то затеянной игре.

Таковы отношения, связывающие две школы китайских боевых искусств — южную и северную. Первую представляет благородный Ип Ман, вторую — не менее благородный Гон Ютьян и его дочь Гон Эр, наследующая после гибели отца его профессиональное наследие. Ип Мана играет постоянный актер режиссера Тони Люн, в роли Гон Эр — звезда китайского кино Чжан Цзыи. Отношения этих героев более всего напоминают атмосферу "Любовного настроения": их явно влечет друг к другу на протяжении десятилетий, но до самого последнего момента они, как партизаны на допросе, не признаются в этой слабости. А когда правда выходит наружу — уже поздно, поезд ушел.

Действие эпической драмы растягивается от конца 1930-х годов до 1960-х, оно вбирает в себя глобальные катаклизмы — японскую оккупацию, гражданскую войну, раздел Китая. Герои живут жизнью своей страны, вместе с ней страдают и приносят жертвы. Однако где-то они остаются независимы от всего происходящего и преданы той интимной атмосфере, которую пронесли из своей молодости в довоенном Китае через всю жизнь. И до сих пор от нее что-то остается: запахи, краски, тонкие чувства и понятия о благородстве, растоптанные большой историей. Вонг Карвай после неудачного опыта работы в Америке ("Мои черничные ночи") возвращается на знакомую территорию. И добивается успеха. Пускай к финалу картины начинает слегка подташнивать от сентиментальной музыки, зато режиссеру впервые удалось выйти из артхаусного гетто в сферу народного кино: фильм уже успешно прокатан в Китае.

Труднее с прокатом в России картины Светланы Басковой "За Маркса...". Это для нас редкий пример политического кино, снятого, естественно, без поддержки государства. Причем политическое здесь синоним социального. Классовый конфликт олицетворяют два любимых исполнителя Басковой — Владимир Епифанцев и Сергей Пахомов. Первый играет законченного негодяя и психопата, который нахапал государственного бабла и тратит миллионы на Малевича и Родченко: вот она, судьба левого искусства! Второй показывает своего героя потерянным, беззащитным, способным на предательство по слабости, но только не циником. А рядом с героями этого народного эпоса действуют рабочие интеллектуалы, которые организуют вместо карманных профсоюзов настоящий: фильм, таким образом, превращается из отстраненной метафоры в практическое руководство к действию.

Светлана Баскова, в отличие от Пазолини, в отличие от Годара, вылупилась из яйца contemporary art, и язык кинематографа для нее — дело прикладное. Но вслед за мэтрами европейского леворадикального кино она наделяет кинотворчество интерактивным свойством воздействовать напрямую — подобно агитплакату. При этом она помещает "плакат" в кавычки. Именно так выглядит в ее фильме афиша "Калины красной" Шукшина, висящая на стене комнаты, где собираются деятели независимого профсоюза литейного цеха.

В стране, где были заложены традиции политического кино и где еще не так давно существовал производственный жанр, пролетарии фигурируют в современных российских фильмах в основном с приставкой "люмпен" (из последних вспомним "Елену" Андрея Звягинцева и целый блок картин о гастарбайтерах). Вот почему появление фильма Светланы Басковой, где рабочему человеку возвращается утраченное достоинство, можно считать поистине революционным.

Боевые искусства отдали народу