Русские писатели в Крыму. Другая жизнь

Предыстория:

Одна дама, живущая в Севастополе, долго копила материал о пребывании русских писателей в Крыму. Изучала документы, письма, путевые заметки, ездила в музеи, посещала те места, где предположительно или точно останавливались писатели. Вся эта работа велась для создания двухтомника, за который ухватились издательства около года назад. В одном из них предложили вложить в суперобложку диск, где были бы киноролики о каждом из писателей. Для этой работы пригласили меня. Так мы с командой (оператор, 2 инженера монтажа, актер для закадрового текста, звукорежиссер, программист, дизайнер-макетчик) взялись за работу.

За время работы я смогла увидеть Крым совершенно другими глазами. Мы были в Евпатории, Феодосии, Ялте, Коктебеле, Старом Крыму, Симферополе, Саках, в Севастополе соответственно. Хочу поделиться своими заметками.

Последние съемки были в Коктебеле. Потрясающее место. Там мы снимали музей Волошина, набережную, небольшой ресторанчик, в районе которого находилось кафе тех времен, виды на Карадаг.

Последним пунктом съемок была могила писателя. Сам он велел похоронить себя в горах. Нам указали вроде бы точное место, куда мы и отправились. Но, свернув не на том перекрестке, мы попали в "другие" горы. Путь до могилы был долог. Зато мы поднялись на самую высокую точку Коктебеля, откуда видно всю бухту. Причем, подъем был довольно крут. Таких красивых кадров у нас не было за весь контракт.

Это сейчас Коктебель — довольно развитый курортный поселок. Во времена Волошина это был заброшенный берег моря, никакой цивилизации, а рядом — малюсенькая деревенька. По горам козы паслись. Все походы по окрестностям пешие. Домик, хоть и в 2 этажа — действительно очень маленький. Умер Волошин в 1930 году, это не так давно, а деревянный второй этаж уже аварийный, почти прогнил, туда не пускают с экскурсией. Мы едва выбили разрешение на съемки. Ступаешь по досточкам на полу, а они как-то нехорошо вибрируют. Прямо сильно нехорошо. Страшновато.

Дом Волошина на набережной — это всего 2 этажа, купленных его матерью еще, когда Коктебель был редкой непролазной дырой, второй этаж деревянный, первый кирпичный. Комнатка по египтологии и библиотека — на втором этаже настолько малюсенькие, что мы едва уместили штатив на ступеньках. Но потрясающий вид на море. Волошин и его многочисленные гости (ибо он был добр и никто не платил за постой) месяцами жили у моря, бродили по горам, устраивали спектакли, постановки, читали стихи.

Вообще за время работы я как-то прониклась условиями классического творчества. Не то что сейчас: форумы, из дома (или из офиса), в тепле выкладываешь для сообщества эти заметки... Такой роскоши у классиков не было и близко. Как правило, это маленькие, просто крохотные домики, на кои хватало скромных писательских средств, порой холодные, скромно меблированные. И бездна энтузиазма и жизнелюбия.

Необычный и дом-музей Паустовского в старом Крыму. Старый Крым — поселок придорожный. Едешь по трассе на Феодосию, а справа указатель на эту деревеньку. Всего-то 3-4 небольших улочки и школа. Все домики одноэтажные. Такое впечатление, что тут замерло время. По большей части вросшие в землю мазанки, рядышком хозяйствования человеческие. Мы приехали ближе к полудню, а на улицах никого, даже спросить дорогу не у кого. Едва нашли по навигатору. Из окон высовывались мальчишки, они висели на заборах, появлялись отовсюду, словно не чужие люди приехали в деревеньку, а инопланетяне высадились.

Домик писателя тоже маленький. Одноэтажный. И всего 4-5 комнатенок. В доме Паустовского вся веранда опутана раскидистым виноградником. Заходишь, а прямо над головой свисают гроздья аппетитные. В саду яблоня растет. Окна дома выходят в садик. Там пару молоденьких, тоненьких, хиленьких березок. Не таких, какие привычно видеть в России.

Красиво жил Горький под конец жизни. В Тессели, где его дача, сейчас владения президента Татарстана. Там только за парком ухаживает более 800 служащих в день. Великолепные виды, ландшафты, вид на море. Потрясающий искусственный пруд. Огромный, квадратов под 150. беседки деревянные. Даже дорога в паркинг выложена мраморными плитами.

Лев Толстой в имении графини Паниной в Гаспре великолепно устроился. Там тоже очень красивый большой дом, в стиле такого средневекового замка с башенками, парк красивый, высокие потолки, большие окна, светлые комнаты. Очень красиво. Оттуда немного видно канатную дорогу.

Вообще русские классики были большими непоседами. Они могли днями проводить время в седле, ездить по холоду, ветру, без охраны в совершенно безлюдных местах, вдали от всяческой цивилизации. Грибоедов весь Крым горный объездил верхом. Он приехал в Симферополь, где и остановился, а побывал даже в красной пещере (!) — это примерно за Алуштой. Только на машине часов 5 лету. В пещере есть грот, названный его именем. Пещера большая, многоуровневая, паводковая. Для непосвященных — в определенное время все полости и ходы заполняются водой, потом вода уходит. Процесс этот опасный, стихийный и внезапный, хотя кое-какую закономерность можно уловить. Сейчас пещера, конечно, оборудована. Но во времена Грибоедова внутри пробирались чуть ли не ползком, без страховки и шлямбурных крючьев.

Александр Пушкин тоже любил прокатиться с ветерком. Из дома Ришелье, где он жил с Раевскими (с ними же и путешествовал по Крыму) он выехал по старой трассе (сейчас она закрыта) Ялта — Севастополь. Старая трасса — это громко сказано, более или менее оборудованная тропа. Путь сей проходил через Чертову лестницу, так в народе назвали этот горный путь. Сейчас эта часть угодий ялтинскому заповеднику принадлежит, кажется. Так вот, там вообще понятие тропинка или дорога отсутствует. Вся гора — дорога.

Кое-где на камнях стрелки с направлением более или менее безопасного движения. Им лучше следовать. Особенно трудно ползти с оборудованием наперевес.

Представить, что все это было преодолено на лошади и без указателей просто нереально. Нам повезло, погода была сухая. А вот Александр Сергеевич выбрал для этого: "Очей очарованье. Осень. Дождики, роса, листва. Тут и на сухой листве скользишь, хватаясь за извилистые корни деревьев... Ай да Пушкин... Ай да....!"

В старом Крыму до сих пор есть дома Паустовского и Грина.

При въезде в саму деревеньку — знаменитое кладбище. Там похоронен Грин с женой (там же могила Ю. Друниной).

Мысли о вечном. Кладбище старое. Большое. Утопающее в зелени. Много деревьев, приятный тенек. Совсем рядышком с подъездом, метрах в 50 на деревянном столбике проволокой прикручена табличка. Грин — налево, Друнина— направо. (Вот вам и современность). Идем, как и положено, налево.

Вот и памятник, белого мрамора, скульптура девушки небольшая, не более метра в рост. Девушка худенькая, тонкая, в какой-то полотняной робе до колен, с поднятыми вверх руками. Словно за солнцем бежит или за птицей. Решили убрать от листьев и мусора могилу писателя и те, которые рядом.

Через несколько минут оператор замечает, что напротив гриновской могилы утопает в венках, лентах, цветах свежее захоронение. "Ну, похоронили человека напротив великого писателя. Кладбище действующее, что особенного?" — удивилась я.

Оператор молча указал мне на черную траурную ленту, змейкой обвивающую венок. "ОТ РЕАЛЬНЫХ КОРЕШЕЙ С КАЗАНТИПА", "ОТ ДИДЖЕЕВ...", "ОТ ТВОИХ ПОКЛОННИЦ ИЗ ПОСЕЛКОВ...", "ОТ ТЕЛОЧЕК...". Читаю дату рождения — 1989 год. В 21 год погиб парнишка-диджей. Певец Гренландии лежит напротив певца современности. Грин тоже писал современность.