Экскурсия на Русь

Если бы Ростуризм (федеральное агентство при Министерстве культуры РФ) был побойчее и всерьез работал бы над увеличением въездного турпотока в страну, то явно не прошел бы мимо этой круглой даты – как никак, ровно шесть веков назад, зимой 1413 года границу Новгородской земли возле расположенного у истока реки Нарвы ливонского городка Нейшлосса пересек знатный дворянин из графства Геннегау, рыцарь Ливонского ордена Жильбер де Ланнуа.

И хотя этот человек вроде бы имел какие-то, ныне неведомые, официальные полномочия от магистра Ордена, можно с уверенностью сказать, что сколько-нибудь серьезных переговоров он ни о чем не вел ни в Новгороде, ни во Пскове, куда отправился после девяти дней пребывания в городе на Волхове вообще под видом немецкого купца. Истинной целью визита этого фламанского рыцаря было удовлетворение любопытства (и, возможно, попутно – некоторая разведывательная миссия, которая в те времена почти в обязательном порядке сопутствовала любому вояжу в редкую заграницу).

В самом деле, де Ланнуа прибыл в Ригу, намереваясь принять участие в походе на Литву, а войны – вот те раз! – в тот сезон не случилось. Образовался незапланированный досуг и Жильбер решил использовать его для расширения круга познаний об окружающем мире – как уже случалось ему поступать и прежде. Так, в 1407-1410 гг., участвуя в войне испанских христиан против Гранадского эмирата, он не преминул, воспользовавшись перемирием, посетить Гранаду. Говоря иначе – перед нами первый случай въездного туризма, не только первый зафиксированный, но, по всей видимости, вообще – первый.

Вообще же – Жильбер де Ланнуа был человеком с редчайшим для того времени географическим кругозором и жизненным опытом в целом. За свою долгую, на взгляд современников, жизнь – он родился в 1386, а умер в 1462 гг. – фламандец умудрился побывать в Англии и Шотландии, Италии и Польше, Пруссии, Литве, Молдавии, Крыму, Константинополе (еще византийском), Египте, Сирии, Палестине (4 раза). В швейцарском Базеле, где присутствовал на Базельском соборе Римской церкви, во Франции, где воевал против англичан (шла, как известно, Столетняя война).

В 1415 году в битве при Азенкуре, сражаясь в составе войска Бургундского герцога Иоанна Бесстрашного (сеньора его сеньора), де Ланнуа попадает в плен к англичанам, откуда затем был выкуплен герцогом и с того момента стал видным деятелем бургундского двора – в 1430 году он одним из первых удостаивается из рук Филиппа Доброго бургундского (в то время) ордена Золотого руна. Все это время Жильбер занимает значительные придворные и государственные должности, в частности (с 1426 года) пост губернатора Роттердама.

В общем, о жизни этого человека вполне можно было бы снять приключенческий сериал или написать роман. Он и сам был не чужд пера (а не только шпаги): на родном, старофранцузском языке написал по крайней мере два нравоучительных трактата "Воспитание юного государя" и "Отцовские наставления". А также вел дневники, изданные уже после смерти автора под заголовком "Путешествия и посольства". Именно в них присутствует фрагмент о поездке 1413 года на Русь – считающийся первым описанием нашей страны в европейской беллетристике, сделанным путешественником-очевидцем.

Разумеется, и до Ланнуа Русь присутствовала в разного рода европейских документах – торговых и дипломатических – но то была служебная документация. У Ланнуа же – свободный, частный, остраненный травелог. Первый, из довольно длинного перечня описаний России иностранными путешественниками, – ставших важнейшими источниками для историков и, к сожалению, материалом докторской диссертации нынешнего министра культуры.

"Русские" записи Ланнуа кажутся нам исключительно лаконичными – однако, по меркам содержащего их дневника, они, напротив, весьма подробны. По всему, диковинная страна произвела на фламандского рыцаря сильное впечатление – один климатический контраст чего стоил:

В ту зиму было так холодно, что было бы занимательно рассказать о тамошних морозах, поскольку мне пришлось ехать по морозу.

Одно из чудес, производимых там морозом, состояло в том, что, когда едешь лесом, слышно, как замерзшие деревья трескаются и раскалываются сверху донизу. Там можно видеть, как комья конского помета, лежащие оледенелыми на земле, от мороза разлетаются вверх. И если ночью случалось спать в безлюдном месте, то утром мы находили бороду, брови и веки заиндевелыми от человеческого дыхания и все в льдинках, так что, проснувшись, с трудом удавалось открыть свои глаза.

Я видел другое чудо, производимое холодом: как в глиняном горшке с водой и мясом, поставленном на огонь однажды утром на пустынном озере, вода кипела на одной стороне и превращалась в лед — на другой.

Я видел другое чудо, произведенное холодом: две серебряные чаши весом в три труасские марки, которыми я набирал воду для питья ночью в озере подо льдом, примерзли к моим пальцам в то время, когда я держал их моими теплыми руками; когда же я их опорожнил и вложил одну в другую, они так смерзлись, что при поднятии одной приподнималась в силу того, что примерзла, и вторая.

Да уж – не французская зима, прямо скажем…

Помимо этого, Великая Русь (первый, кстати, случай употребления этого термина) полна диковинных, поражающих воображение зверей:

И во всей этой стране водятся зайцы, совершенно белые зимой и совершенно серые летом.

А также странных обликом людей с сильно выраженными локальными особенностями:

У женщин волосы заплетены в две косы, спускающиеся сзади на спину, у мужчин — в одну косу (это Новгород) и русские этого города носят длинные волосы, ниспадающие на плечи, а женщины круглый венец за головой, как у святых (а это Псков, имеются в виду кокошники).

Есть и совсем уж странное свидетельство:

В их городе есть рынок, где они продают и покупают своих женщин, поступая по их закону. И обменивают своих женщин одну на другую за слиток или два серебра, как договорятся, чтобы один возместил разницу в цене другому.

Трудно сказать, на основании чего у фламандца сложилось подобное представление. С одной стороны, он пробыл в Новгороде недолго и не знал языка. С другой – он обладал редчайшим в сравнении с последующими западными путешественниками преимуществом: свободой передвижения. Это потом утвердился обычай не позволять сколько-нибудь знатным иностранцам разгуливать по русским городам без сопровождения. Да и с сопровождением их прогулки старались ужать по максимуму, компенсируя это неудобство большим количеством всевозможной снеди, присылаемой на занимаемые ими подворья. Особенно опасными казались русским властям члены иностранных посольств, иноконфессиональные священнослужители и лица правящих родов…

В целом же, Жильбер де Ланнуа в ходе краткой своей экскурсии умудрился получить довольно верное представление о политической системе Новгорода, его и псковских оборонительных сооружениях (неважных, дерево-земляных, в первом случае и хороших, каменных, во втором) и целом ряде других вещей. И передать свои туристические впечатления потомкам.