Сирия. Огонь или агония?

Тишь да гладь здесь, в твоей обители?

Но летят до тебя уже

Скороходы войны — истребители,

В визг срываясь на вираже.

Дамаск 2013 года. Вопреки ожиданиям, с самолета видны огни "пятимиллионника", словно и нет войны, но пассажиры притихли. Пассажиры — это, в основном, журналисты, волонтеры, сотрудники различных НПО и, конечно же, военные. Всем становится тревожно. Сам город освещен, а вокруг — тьма. На подлете к аэропорту самолеты гасят огни — у боевиков есть зенитные установки.

Сразу оговорюсь, здесь и далее я намеренно неполиткорректно называю оппозицию боевиками. Это мое убеждение.

В самом Дамаске, несмотря на то, что в нескольких километрах от города идет всеразрушающая война, жизнь продолжается — горят огни, работают рынки и супермаркеты. Люди охвачены повседневными делами, но тревога и страх пропитали воздух сирийской столицы. Теракты в Дамаске следуют один за другим. На улицах очень много военных. Автомобильные пробки разгоняются автоматными очередями в небо. Полиция широко использует детекторы взрывчатки, которые определяют ее наличие в потоке машин.

Совсем близко слышны одиночные выстрелы, пулеметные и автоматные очереди и даже громыхание орудий. Достают многократные проверки документов на многочисленных блокпостах. Дамаск окружен плотным кольцом этих блокпостов, а также сооружениями из мешков с песком, развороченными взрывами автомобилями, танками в полной боевой готовности, преимущественно устаревшими Т-72. Кругом много людей с оружием — солдат и офицеров правительственных войск, добровольцев. По всей стране мужчины уходят в народное ополчение и записываются в республиканскую гвардию, полные решимости прекратить бесчинства и вернуть закон и спокойствие. Воздух пропитан запахом пороха и гари — это то, что чувствуешь носом, но есть еще другой запах — запах скорби, ненависти и ярости...

Лики войны, вероятно, всегда похожи, но есть различия. В отличие от Афганистана, раздираемого гражданской смутой уже более 30 лет, здесь, в благополучной в недавнем прошлом Сирии, к войне еще не привыкли. Да, чудовищный оборот речи "привыкнуть к войне", но так уж устроен человек — ко всему привыкает... В Афганистане люди словно смирились с лишениями, словно война там приняла вялотекущий и будничный оборот.

Сирия сгорает в огне ярости и смертельного куража. Еще вчера в этой стране было все, что нужно для комфортной жизни граждан, — социальные гарантии, пенсии, религиозная терпимость. Но все кончилось в одночасье, когда пришла "ВЕСНА". Весна не природная, приносящая возрождение, а весна, приносящая смерть и разруху. Весна, которую с легкой руки западных политтехнологов окрестили "арабской". Страна взорвалась гражданской войной. Улыбчивые сирийцы разделились на два непримиримых лагеря, и они полны решимости уничтожить друг друга, чего бы это ни стоило.

Гражданские и военные, христиане и мусульмане — все охвачены НЕНАВИСТЬЮ.

Примерно треть населения хочет, чтобы президент Башар аль-Асад ушел. Остальные — хотят мира, но будут стоять за город, за страну до последнего вздоха.

Алчущие Дамска, но пока не сумевшие прорваться в город, боевики бесчинствуют в его пригородах. Судя по тому, что творится в Дарайе, Хомсе, Идлибе, Алеппо, Харасте, Замальке, Мидании, Думе и других городах-спутниках Дамаска, коих более 20, это даже не война, это — разбой и вакханалия, мародерство и зверские убийства всех подряд. Это даже описать словами невозможно. Не щадят ни детей, ни женщин, ни стариков. Насилуют и убивают. При этом убивают изощренно — отрезают языки, отрубают руки, ноги и головы. Это что? "Пожар демократической революции"? Это борьба за свободу? У убитых и взятых в плен "борцов за свободу" находят горы оружия, преимущественно израильского и американского и кучу иностранных паспортов, среди них паспорта Саудовской Аравии, Ливии, Афганистана, Йемена и пр. А еще деньги. Много денег.

У боевиков есть все: танки, пушки, современное стрелковое автоматическое оружие, спутниковая связь. И все новое. Они оснащены по последнему слову военной техники.

У сторонников Башара аль-Асада, вооружение, на первый взгляд, в основном российского производства. Офицеры и солдаты считают его лучшим. Они особенно довольны танками и, естественно, АК-47. Танки Т-72, которые считаются устаревшими в России, в этой войне показывают себя наилучшим образом. Солдаты нахвалиться не могут грозной машиной. Ее броня спасла не одну тысячу жизней. Ее орудия выбивают боевиков из самых укрепленных укрытий. Про автомат Калашникова даже рассказывать не надо. Здесь он — просто фаворит!

— Это не гражданская война, — говорит ополченец Шариф, — это война отечественная. Вы же видите — они не наши граждане. Откуда у них столько оружия? Откуда такая великолепная подготовка? А эти фанатики? В Сирии никогда не было религиозных фанатиков. Христиане и мусульмане почитали общие святыни, ходили в одни храмы...

В пригороде бесчисленные снайперы повсюду. Они словно развлекаются — стреляют по всем без разбора. Непонятно, зачем стрелять по женщинам, старикам и детям? Они что, представляют угрозу революции? Они похожи на солдат ненавистного "тирана" Асада? Или какой смысл в прицельной стрельбе по журналистам — по людям с микрофонами и камерами, у которых на бронежилетах крупно написано "ПРЕССА"? Снайпер прекрасно видит, что это не солдаты. Но огонь ведется на поражение. Вероятно, боевикам важно, чтобы информация об их зверствах меньше распространялась по миру, и мировое сообщество продолжало думать, что они благородные Робины Гуды.

Журналистам показывают записи с камер наружного наблюдения. На них видно, что во время первых "весенних паводков "Арабской весны", когда демонстранты вышли на улицы, они громили в первую очередь отделения полиции, архивы и суды. Уничтожали уголовные дела. А после, во время "победоносного марша" по пригородам Дамаска боевики расправлялись прежде всего с интеллигенцией, людьми искусства, а потом, впрочем, со всеми подряд.

Бешеная охота на людей сопровождается чудовищным вандализмом и мародерством. Крушат и растаскивают дома, заводы, фабрики, храмы, музеи, памятники архитектуры и культуры.

Потери и у правительственной армии, и у боевиков исчисляются десятками тысяч.

Сорокалетний Амад — тоже ополченец. Он говорит, что ему больше нечего терять. Еще пару лет назад у него была семья, работа, мечты о будущем. А теперь ничего не осталось. Семья погибла в Хомсе под артобстрелом — жена, сын и дочь. Он полон ненависти и решимости, драться до последнего вздоха. Переходя на скорбный пафос, Амад говорит, что "даже если кончатся патроны, если пули будут рвать его тело на части, он руками будет душить врагов, до тех пор, пока сердце не остановится".

Вот такое настроение в рядах защитников Дамаска.

В последнее время правительственные силы достигли существенных успехов в зачистке пригорода Дамаска, но кровь продолжает литься рекой. Боевики фанатично цепляются за каждую пядь земли. И с той и с другой стороны, кажется, задействована вся военная мощь. Но боевики прячутся в надежных укрытиях, хорошо ориентируются на местности и делают постоянные вылазки. Правительственные войска ограничены в маневрах. Во многих случаях авиацию применять нельзя. В городских боях приходится драться чуть ли не врукопашную.

Кто победит в этой кровопролитной и полномасштабной войне — не важно, потому что народ Сирии уже проиграл. Что осталось и останется от страны к ее завершению? Земля Сирии — колыбель древней цивилизации, обитель древней культуры — сейчас утопает в крови.

Президента Башара аль-Асада, скорее всего, ждет участь Хусейна и Каддафи. Наверное, это справедливо. Авторитарный правитель должен нести ответственность, соизмеримую его власти. Не сумел удержать ситуацию, значит, не справился со своей работой. Теперь договариваться уже поздно. Лучшее, что он может сделать – это до конца бороться за восстановление порядка и умереть со своим народом. А Сирия, как ни горько это осознавать, обречена на хаос и мракобесие.

Вокруг беснуются, наслаждаются политическими интригами и дивидендами державы всех сторон света, а СМИ всего мира смакуют ужасы войны и врут, врут, врут....

И конца этому не видно, поэтому, увы, продолжение еще следует...

Март, 2013