В окрестностях Порхова

Бизон

За что его так прозвали – теперь уже никто в деревне не помнит. Да и откуда он взялся, тоже никто не знает. Прибился к местной алкоголичке – «чёрной вдове», у которой двое мужиков уже спились, померли, этот вот третий по счету «муж».

| | | --- | |

| | Рисунок Марины Елизаровой |

Походка у него нетвердая, даже когда трезв, взгляд устремлен вдаль, туда же, вдаль, очевидно, устремлена его единственная мысль.

Когда взгляд случайно сфокусировался на соседе, он стремительно кидается пожать ему руку – «Здарова! Слушай, разговор есть, серьезный, давай в сторонку отойдем...».

Они отходят на два шага в сторону, Бизон что-то бормочет, сосед переспрашивает, Бизон путано что-то объясняет, размахивает руками, наконец, до соседа доходит, чего он от него хочет. – Нет, – говорит, – нету. Ну нету так нету, – соглашается Бизон, – давай, бывай. И топает дальше, выписывая загадочную синусоиду.

– А что хотел-то? – интересуется соседка. – Да цепь просил, – сосед смотрит вслед Бизону, ухмыляется – вот, собаку завел, хочет на цепь посадить. Я думал, на опохмел будет просить – а он, вишь, собаку завел...

Находка для шпиона

Бойкая старушка, увидев меня у соседского участка, бодро семенит ко мне, с явным интересом.

Здравствуйте!
Здравствуйте.
А что это вы тут делаете?
Геосъемку.
Ох! А что же это такое?
Участок измеряем.
А вы все измеряете?
Нет, только тем, кто закажет.
А кто ж вам этот пустырь заказал?
Н-ские, с того конца деревни.
Это у которых в позапрошлом году дом сгорел?
Да, им.
Ой! – она всплескивает руками и радостно улыбается. – Я вам все сейчас про них расскажу!

Хорошая деревня. Народ бойкий, улыбчивый, разговорчивый...

Драма всей жизни

По рассказам, в городе Порхове есть цыганский барон по имени Ваня, по прозвищу Труба. Ваня как будто целиком взят из фильмов Кустурицы, кривозуб, с золотыми коронками, несуразен и запростецки хитёр.

Как у всякого приличного цыгана, у Вани есть Драма Всей Жизни, ведь у всякого, кто называет себя цыганом, должна быть Драма, а то какой же ты цыган? Драма – такой же непременный атрибут, как золотая коронка, жилетка и шляпа.

А Драма Жизни у Вани такова: был у него старший брат. Да такой удалой, да такой красавец, да умница такой – даже грамоте был обучен. Учёный был большой. Деффки на него стаями бросались, деньги к рукам липли, а народ прочил его в депутаты.

И, по всему видать, сглазили его, порчу наслали злые люди: связался он с плохими парнями, испортили они его. Потому что уехал он в Колумбию, стал там главным наркобароном, прилетел на личном самолёте обратно на родину, привёз две тонны кокаина, а на взлётно-посадочной полосе его самолёт коварные ФСБшники расстреляли прямо из пушки...

Поэтому Ваня Труба наркотиками не торгует, помня о страшной братовой судьбе. А торгует спиртосодержащими жидкостями, зачастую техническими. Хотя врут, наверно, наговаривают на него люди.

Люди – они такие, злые...

Экскурсовод

Ехал с нами в машине словоохотливый мужчина, и рассказывал о жителях деревень, которые мы проезжали.

А здесь неподалёку, за леском, деревня была. Не так давно там ещё два мужичка жили. Ну, выпивали, не без того... И вот взяли они пойла какого-то технического, сели вдвоём, выпили – оба сразу и померли. Рядом тут, на погосте, и лежат... А деревня пустая теперь.
В доме вот этом жил мужик-алкаш. Однажды купил какой-то дряни, ну что здесь за спирт продают, не то «Красная шапочка», не то «Льдинка». Сел за стол у себя дома, выпил – да тут же и помер за столом. Через неделю его мужики хватились – что-то не видать, не случилось ли чё, пришли – а он закоченел давно... Едва разогнули, чтобы в гроб положить.
А тут Зинка живёт. Однажды допилась до белочки, дык пришла в волость и принесла заявление о необходимости построения космодрома в её огороде. А потом пришла и переписала заявление – космодром не строить надо, а откопать, он в огороде, оказывается, закопан...
А вон тот дом за забором – это нашего N, большой чиновник. Он тут фразу сказал замечательную: «Я вот денег из бюджета украл, и ведь так замучился бумаги оформлять, что ощущение такое, будто заработал!».

Поплавок

Беседуют юрист, выясняющий, кого из колхозников где можно найти, и двое мужиков: Алексеич и Петрович.

Юрист: – А где можно найти Алексея Сергеевича Петрова, такого-то года рождения?

Алексеич: – А это чё за Алексей? Петрович, ты такого помнишь?

Петрович: – Чё-та не припомню... А! так это ж Лёха Поплавок!

Юрист: – Почему Поплавок? Он же Петров?

Петрович: – Да он лет пять назад по осени пьяный в Шелони потонул. А весною всплыл, но ледоход шёл, он за валун зацепился, так две недели и болтался промеж камней – выловить не могли, ледоход жеж... Потому и Поплавок!

Юрист: – А наследники у него есть?

Петрович: – Какие наследники?

Юрист: – Ну, дети...

Алексеич: – Дети? А как жеж! Два сына у него.

Юрист: – А где их найти?

Алексеич: – Да известно где! На кладбище. Старшой года три как повесился, а младшой – ну ты помнишь, Генка Рукастый – дык жатку ремонтировал, его гидравликой и придавило.

Вот и поди, найди, кто хозяин колхозных паёв…

Наталия ПОЛЯНСКАЯ-ТОКАРЕВА