"Когда мы придем к власти, мы разрешим вам строить мечети"

Недовольство правительством за считанные дни превратилось в Турции в активную борьбу с режимом. Светские европеизированные горожане взбунтовались против исламизации, которую религиозные фундаменталисты решили форсировать после того, как в третий раз победили на выборах.

Twitter — двигатель протеста В Турции продолжаются массовые протесты. Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган считает, что это маргинальный протест, раздутый соцсетями. Протестующие шутят: "Twitter в Египте — демократия, а у нас зло". >>>

Турецкие домохозяйки выражают свое несогласие с режимом, изо всех сил звоня в кастрюли. Этот саундтрек можно было услышать на выходных не только на площади Таксим, в квартале Джихангир и азиатской части Стамбула, но и на традиционно светском побережье от Измира до Антальи. Можно считать это одним из доказательств того, что на конфронтацию с властью идут совсем не маргиналы, как их обзывает премьер-министр. В субботу утром, после жестокого разгона оккупантов парка Гези, полиция закрыла паромы и мосты с азиатской части — сорок тысяч человек отправились в Европу пешком, прошагав не менее десяти километров через Босфорский мост на площадь Таксим. В субботу вечером, когда полиция оставила Таксим и бои переместились в Бешикташ, на Таксиме плясало и пело не менее миллиона человек.

Фото: Reuters

До моей квартиры в историческом районе Султанахмет от этого шума не доносится ни звука. От Святой Софии к Голубой мечети так же мирно гуляют туристы, разве что в парке Гюльхане чуть меньше народу, чем обычно. Вчера ветер впервые принес запах перечного газа, который распрыскивают над Бешикташем. Живя здесь, да и в большинстве других районов города, можно и не слышать о событиях по ту сторону Галатского моста. Тем более, что и турецкие СМИ проявили редкое единодушие в их умалчивании — а когда молчать стало уже невозможно, в официальных новостях появились сообщения о мародерах и провокаторах, устраивающих беспорядки по наущению иностранных спецслужб. В моем подъезде в основном живут мусульманские семьи, которые резко реагируют на слово "Таксим" — по их мнению, беспорядки устраивают бездумные противники премьер-министра, который хочет людям только добра. Примерно то же говорит и мой знакомый правоверный мусульманин, преподаватель Османской истории в Стамбульском университете: власти для него олицетворяют силу прогрессивных преобразований, а бастующие — проплаченные провокаторы.

Так что речь идет не только о протестах, а о фактическом расколе страны. В отдельно взятом Стамбуле раскол проходит практически по Золотому рогу. По одну его сторону — уличные бои и танцы ("Прыгай, если ты не фашист", — кричат на Истикляль, и все дружно прыгают), полицейские таскают за волосы девочек-подростков, вышедших на прогулку с флагами Турецкой Республики, а в аптеках закончились медицинские маски. По другую — почтенные тетушки прогуливаются по Эминеню и переживают, что страшные провокаторы будут срывать с их голов хиджабы. Еще вчера эта нация была единой. И чем дольше длится противостояние, тем меньше надежды, что две Турции смогут быстро объединиться.

Мы смеемся над "грузинским следом" на Болотной? Только вчера премьер Эрдоган приказал расследовать иностранный след в событиях на площади Таксим, а уже сегодня полиция насчитала 250 шпионов из Америки, Израиля, Великобритании, Ирана, Сирии и России. Шеф полиции округа Фатих, с которым мой муж вечерами играет в нарды, всерьез говорит о том, что охватившие Турцию протесты устроены Америкой в отместку за то, что Эрдоган во время своего последнего визита в чем-то там им отказал. У турок особенная любовь к теориям заговора. Моя любимая история, которая так просится в фильм — о жителях деревни на востоке страны, которые, обнаружив мертвую окольцованную птицу, приняли ее за агента Израиля. Мнимые или реальные заговоры позволили премьер-министру Эрдогану за десять лет мирно упаковать в тюрьму всю верхушку армии и наиболее несимпатичных ему оппозиционеров и журналистов под чуть ли не аплодисменты восторженной публики: страна так устала от случающихся приблизительно раз в десятилетие военных переворотов, что только рада ослаблению армии.

Но на месте вчерашнего военного государства вырастает государство полицейское. Старая турецкая присказка, что все инакомыслящие в стране находятся "либо внутри, либо снаружи" (в тюрьме или за границей), все так же актуальна. Но даже многие протестующие сегодня на Таксиме готовы признать достижения правящей партии. За десять лет у власти фундаменталисты остановили инфляцию, добились экономического подъема и буквально на днях торжественно вернули последнюю копейку долга в МВФ. Они провели те самые экономические реформы, которых не случилось в России, особо поддерживают малый и средний бизнес, и сегодня Турция — единственная в регионе страна со здоровой экономикой и пока еще более-менее здоровой демократией. Кроме того — и вот за это Эрдогану правда стоит поставить памятник — им более-менее удалось решить самый болезненный национальный вопрос: курдский.

Первые два срока у власти фундаменталисты не навязывали гражданам своих убеждений — хочешь пей ракы, хочешь ходи в мечеть. В июне 2012 года состоялись безукоризненно демократические выборы, на которых премьер-министр Эрдоган и его "Партия справедливости и развития" победили с внушительным отрывом. Хотя ислам никогда не был фактором, объединяющим нацию (в этом заслуга Ататюрка), больше половины населения поддерживает правящую партию. За Эрдогана голосует весь центр страны, против только традиционно светский запад и курдский восток. Уверенный в поддержке своего электората, на третьем сроке Эрдоган начал уже довольно настойчиво навязывать исламизацию.

Это проявляется, например, в новом законе об образовании. Обязательное образование в стране продлевается до 12 лет (система 4+4+4). Новая система позволит родителям отдавать своих детей в религиозные школы imam hatip, но критикуют ее не за это: после четырех классов школы ребенка можно забрать на "домашнее образование", что вернее всего и сделают родители девочек на востоке страны. Одна из самых катастрофических цифр за последние десять лет — резкий рост домашнего насилия и ранних браков. Но премьер-министра, взявшего свою Амине в жены, когда ей было 15 лет, это волнует мало. Зато пианист Фазыл Сай получил десять месяцев тюрьмы за запись в Twitter, что муэдзин прокрикивает призыв к молитве за 22 секунды, потому что спешит вернуться к любовнице и стакану ракы. Написан проект закона о недопустимости публичного выражения любовных чувств ("ни одна мать не будет счастлива увидеть свою дочь сидящей у кого-то на коленках", — считает премьер-министр), и уже почти принят закон о снятии с госфинансирования турецких театров, что фактически означает их уничтожение.

Стамбул превратился в большую стройку: на каждом холме воздвигаются мечети, леса вырубаются, строится третий босфорский мост и второй босфорский пролив, а вместо нынешнего Галатского моста — нечто уродливое, но по проекту мэра города. И, наконец, на прошлой неделе принят закон об ограничении продажи алкоголя: спиртное нельзя показывать по телевизору, продавать и потреблять днем в магазинах и киосках, на уличных столиках и в радиусе ста метров от школ и мечетей. Учитывая плотность мечетей в Турции, этот закон практически не оставляет гражданам страны возможности запить свою хамсу обязательным стаканом ракы.

Фото: Reuters

Начавшаяся первого июня "турецкая весна" только спровоцирована событиями вокруг парка Гези, но отстаивают здесь не его. А право Турции, точнее светских, совершенно европеизированных турок с запада страны и дальше оставаться светскими европейцами: гулять в парках, выпивать вечером бокал пива в Бейоглу и целоваться на Галатском мосту. "Мусульмане, прекращайте поддерживать Эрдогана, — гласит один из плакатов на Таксиме. — Когда мы придем к власти, мы разрешим вам строить ваши мечети в радиусе ста метров от наших баров".

Знакомая ситуация: власть делает ставку на массы и игнорирует просвещенный средний класс — учителей, актеров, студентов. В сети распространяется письмо сотрудников рекламного агентства, описывающих свои боевые будни: "До сегодняшнего дня мы не держали в руках ничего, кроме ручек и клавиатур". Глава государства отказывается слышать своих граждан, называет их в прямом телеэфире мародерами, преступниками, иностранными агентами и алкоголиками.

Вчера по независимому каналу Halk TV рассказывали о первом погибшем в Стамбуле. О нем нам точно известно — это двадцатилетний парень, у которого остался маленький сын. На улицах Стамбула, Анкары, Измира, Антальи идут настоящие бои. Полиция распрыскивает газ с вертолетов и кидает газовые шашки в окна домов. В этих домах живут обычные семьи, маленькие дети и старики. Тысячи человек арестованы, еще тысячи в больницах с травмами и отравлениями. То, что поначалу казалось попыткой турок отстоять свою государственность и светскость, превращается в гражданскую войну.

Премьер-министр тем временем отбыл в Марокко. "Они говорят, что я диктатор, — передает официальное телевидение его выступление на съезде собственной партии в воскресенье. — Да разве же я похож на диктатора!?" Партийцы встречают его слова бешеными аплодисментами. Сразу после выпуска новостей на канале начинается третья из цикла передач ВВС про Гитлера. Наверное, просто стояла в программе, неудобно было отменить.