Чем грозит США сворачивание программы количественного смягчения

Никаких неожиданностей: выступая в Конгрессе на прошлой неделе, глава Федеральной резервной системы (ФРС) Бен Бернанке посулил рынкам максимально гибкую политику, то есть продолжение пиршества монетарного стимулирования «с учетом экономических и финансовых тенденций». Фондовые индексы откликнулись новым ростом.

Между тем поведение американского фондового рынка, задающего тон остальным мировым площадкам, становится все более загадочным, если не сказать парадоксальным. Рынок, вопреки очевидному, уже не раз приветствовал ухудшение экономической статистики, а на явное улучшение показателей, наоборот, реагировал однозначно негативно.

Аналитики склонны объяснять это как раз влиянием программ монетарного стимулирования, осуществляемых ФРС уже в течение нескольких лет. Согласно логике главы ФРС, предоставление дополнительной ликвидности путем выкупа с рынка казначейских и ипотечных ценных бумаг в рамках реализуемой ныне программы QЕ3 должно рано или поздно вывести экономику на траекторию самопроизвольного роста. Поэтому прекращение этих операций обусловлено выходом на целевые ориентиры безработицы (7%) и инфляции (2%). Вот и получается, что теперь улучшение данных по безработице никого на рынке уже не радует: игроки видят за этим не будущий экономический рост, а скорую перспективу остановки программ «количественного смягчения».

И, напротив, появление негативных статистических индикаторов воспринимается как гарантия продолжения стимулирования.

С одной стороны, такая постановка вопроса выглядит логично. Статистические показатели характеризуют экономическую ситуацию в общем и целом, многие из них влияют на финансовое положение корпораций косвенно, неравномерно, да еще и с определенным временным лагом. А массированные впрыскивания ликвидности на фоне близких к нулю процентных ставок должны обеспечивать устойчивый приток инвестиций в рискованные активы и, стало быть, немедленное повышение курсов акций.

Но с другой стороны, не может не настораживать тот факт, что нормальные механизмы экономического роста слишком долго не удается запустить даже под столь мощным воздействием монетарного допинга. Не вошли ли ведущие экономики в длительную эпоху, которая характеризуется замедленными темпами развития и, соответственно, рыночной стагнацией? И не обернутся ли тем самым обильные денежные вливания пузырями на разных рынках, которые немедленно сдуются, как только стимулирование прекратится?

Кстати, влияние количественного смягчения на котировки фондового рынка, вопреки бытующим представлениям, вовсе не аксиома: по крайней мере ряд исследований не подтверждает непосредственной зависимости. Вновь эмитированные деньги по большей части оседают в избыточных банковских резервах, не поступая в экономику и на финансовые площадки. В США эти резервы в последнее время растут с месячным темпом $80 млрд, что по странному совпадению примерно эквивалентно объемам количественного смягчения ($85 млрд в месяц). Наблюдавшийся же рекордный рост фондового рынка в значительно большей степени объясняется увеличением корпоративных прибылей, нежели монетарным стимулированием. Конечно, помимо всего прочего, количественное смягчение дополнительно подавляет процентные ставки и тем самым способствует росту прибыли, но в условиях, когда ставки и так близки к минимальным отметкам, влияние данного фактора не слишком велико.

Тем не менее рынки уже «подсели» на монетарное стимулирование: если не материально, то в терминах ожиданий точно.

Стоило Бернанке в конце мая высказаться, что количественное смягчение может начать сворачиваться уже до конца текущего года, как игроки начали стремительно забирать деньги с торговых площадок (по оценке Bloomberg, за месяц под влиянием паники было выведено почти три триллиона долларов).

Однако, судя по всему, прекращение программы количественного смягчения страшно не само по себе, в нем видится первый провозвестник гораздо более болезненного для рынков начала очередного цикла повышения процентных ставок. По стресс-оценке Банка международных расчетов (BIS), рост ставок на 3 процентных пункта обойдется финансовой системе в триллион долларов капитальных убытков по ценным бумагам с фиксированным доходом (правда, почти половина этой суммы придется на центральные банки). Конечно, это маловероятный сценарий, однако комбинация нескольких факторов риска — особенно на фоне внедрения повышенных норм капитализации в соответствии с Базелем-III — способна привести к сопоставимым последствиям.

Не менее опасно предстоящее повышение ставок для корпоративного сектора.

Выход из стимулирующих программ способен не только разбалансировать рынки, но и подорвать только-только наметившиеся слабые признаки экономического роста. Так, выстраивая весьма изощренную монетарную стратегию, руководители ФРС неожиданно для себя попали в ловушку. Неслучайно Бернанке в своем выступлении в Конгрессе говорил о сохранении стимулирования и после сворачивания количественного смягчения, обещав найти ему адекватную замену.

Пока большинство аналитиков прогнозирует повышение ставок не ранее 2016 года, но тут все карты путает субъективный фактор: второй четырехлетний срок Бернанке на посту главы ФРС заканчивается в январе, и, вполне вероятно, он не будет бороться за сохранение должности. С преемниками же пока нет никакой ясности; новый человек на этом посту может рассматривать стимулирующую политику ФРС совершенно в ином ключе. Кажущаяся рыночная стабильность в любой момент может привести к взрывному росту волатильности и обвалу котировок ценных бумаг. В этой связи постановка Россией в рамках встречи министров финансов «большой двадцатки» вопроса о перспективах сворачивании программ монетарного стимулирования была правомочна, но, к сожалению, не могла принести какие-либо осязаемые плоды.

На игле: какое наследство оставляет Бернанке