Новый представитель ЕС в России о перспективах отношений Москвы и Брюсселя

ЕС направил в Москву нового представителя — бывшего министра иностранных дел Литвы, много лет проработавшего в Афганистане,— ВИГАУДАСА УШАЦКАСА. В своем первом большом интервью на этом посту он заверил корреспондента "Ъ" ЕЛЕНУ ЧЕРНЕНКО, что отменил бы визы между Евросоюзом и Россией "еще вчера", и объяснил, почему этого пока не произошло.

Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото

— Как бы вы охарактеризовали нынешнее состояние отношений России и ЕС? На ум приходит слово "стагнация".

— Отношения ЕС и России очень тесные и многогранные. Они активно развиваются, особенно в сфере экономики. Россия — главный поставщик углеводородов в ЕС. Наш торговый оборот растет — он увеличился на 10% за 2012 год, достигнув €340 млрд,— и это несмотря на финансовый кризис. Мы сталкиваемся с одинаковыми вызовами в сфере безопасности. Да, иногда наши интересы различны, а в отношениях возникают сложности. Но ЕС всегда нацелен на поиск взаимоприемлемых решений.

— На практике отношения кажутся более напряженными, чем они были еще год назад.

— Надо честно признать, что у нас есть разногласия. Но зацикливаться на противоречиях не стоит — лучше взглянуть на картинку в целом. А она такова, что ЕС искренне старается выстраивать с Россией долгосрочные всеобъемлющие отношения. Мы верим в возможность интеграции наших экономик и обществ на базе тех предложений, которые мы сделали России. Речь идет о четырех пространствах партнерства: экономика и энергетика, образование, верховенство права, внешняя политика и безопасность. В некоторых из них мы уже достигли значительных результатов. Но остаются разногласия, например, в сфере соблюдения прав и свобод человека в РФ.

Главное — чтобы мы продолжали двигаться вперед на основе доверия и взаимного уважения. Особенно когда речь идет об уважении международных обязательств — скажем, в рамках ВТО, выполнения международной конвенции по таможне TIR/CARNET или уважения суверенного права наших общих соседей выбирать, с кем они хотят сближаться.

— Это вы так дипломатично намекаете на противоречия между РФ и ЕС по поводу "Восточного партнерства"?

— Мы не рассматриваем "Восточное партнерство" как игру, где победителем может быть только одна сторона. В 2009 году, когда оно создавалось, предложение присоединиться к проекту было сделано и РФ. Россия отклонила его. Вместо участия в партнерстве РФ настаивала на создании отдельного механизма двусторонних отношений, и мы откликнулись на эту просьбу, создав трек "Стратегическое партнерство между ЕС и РФ".

В рамках "Восточного партнерства" мы реализуем задачу по интеграции экономик от Лиссабона до Петропавловска-Камчатского. Именно поэтому страны "Восточного партнерства" и выбрали более тесную политическую ассоциацию с ЕС наряду с полноценным вхождением в общий рынок ЕС. Страны ЕС сегодня — крупнейшая экономика мира. Это их выбор, и мы его уважаем. Рассчитываем на то, что и Россия будет уважать его.

Мы надеемся, что интеграция в европейский рынок поможет модернизировать эти страны. От этого выиграет не только Украина. И не только ЕС. Это также отвечает и интересам российских предпринимателей, ведущих бизнес на Украине.

— В России считают иначе, предрекая украинской промышленности едва ли не полный коллапс в случае ее интеграции с ЕС, а не с Таможенным союзом.

— О том, с кем интегрироваться, должны судить сами украинцы. По примеру других стран, которые пошли на сближение с ЕС,— скажем, стран Восточной Европы — мы видим, что их экономикам это пошло только на пользу. Мы просчитали, что в случае присоединения Украины к рынку ЕС ее ВВП вырастет на 12%. В конце концов, дело не в цифрах и прогнозах, а в суверенном выборе страны. Тем более что речь ни в коей мере не идет о процессе, направленном против России.

— А как обстоит дело с визовым диалогом между РФ и ЕС? Ожидалось, что по первому переговорному треку — облегчению визового режима — прорыв будет достигнут в июне, но этого не произошло.

— ЕС был готов подписать документы еще год назад. Но Россия внезапно выдвинула дополнительные требования (по освобождению от виз обладателей служебных паспортов.— "Ъ"), и мы не могли их не учесть. Если бы этих требований не было, соглашение, скорее всего, уже вступило бы в силу.

— Российские дипломаты говорят, что выдвинули их потому, что ЕС освободил от визовых формальностей обладателей служебных паспортов с Украины и из Молдавии.

— Я бы не хотел сравнивать те или иные страны. Главное, что мы постепенно движемся к главной цели — полностью безвизового режима между ЕС и РФ.

— Как идет работа по второму треку — реализации перечня "Совместных шагов" к полной отмене виз?

— В этом перечне четыре блока. Эксперты с обеих сторон прорабатывают каждый из них. Мы работаем в соответствии с логичным графиком, и этот процесс при всем желании не ускорить.

— В России сначала говорили, что визы могут быть отменены к зимней Олимпиаде в Сочи, потом заговорили о конце 2014 года. Вам эти сроки кажутся нереальными?

— Хорошо иметь амбициозных партнеров. (Смеется.) Но для нас главное не сроки, а профессионально выполненная работа, отвечающая требованиям обеих сторон и снимающая их озабоченности в таких вопросах, как безопасность и миграция.

— В России жалуются, что из всех стран ЕС больше всего отмене виз с РФ сопротивляются новые члены Евросоюза, в особенности страны Прибалтики. Так ли это?

--Я бы ввел безвизовый режим с Россией еще вчера, а у меня литовский паспорт. Но если серьезно: мы должны принимать обдуманные решения. Одна из причин, почему страны Балтии, возможно, более настороженно относятся к этому вопросу — потому что они сами знают, насколько долгий это процесс — отмена виз. Они добивались этого лет семь или десять. То есть дело не в политических предрассудках, а в понимании сложности процесса.

— А права человека могут затормозить отмену виз с РФ? В "Совместных шагах" есть такой пункт.

— Я не считаю правильным зацикливаться только на одном аспекте отношений. Права человека — это такая сквозная тема. С нашей точки зрения, истинное доверие возможно именно тогда, когда стороны разделяют общие ценности. Только уважая человеческое достоинство, соблюдая права меньшинств и свободы граждан, в том числе политические, мы сможем нога в ногу идти к нашей общей цели. В конце концов, решения принимают ведь не только европейские чиновники и их российские коллеги. Свое слово должны будут сказать и члены парламентов. С нашей стороны — Европарламента и парламентов 28 стран--членов ЕС. Они должны будут ратифицировать соглашения. А для них тематика прав человека имеет ключевое значение.

"Надо честно признать: у нас есть разногласия"