Последние российские неудачи в космосе свидетельствуют о том, что деградация в отрасли достигла эпических масштабов

Роскосмос обрел нового начальника, да и контуры реформы всей космической отрасли наконец стали отчетливы. Кто реальный автор плана — сам вице-премьер Дмитрий Рогозин, переброшенный на «оборонку» из Брюсселя менее двух лет назад, или оставшиеся безвестными отраслевые эксперты — мы, может быть, узнаем только из мемуаров, много лет спустя. Пока же можно изучить суть предложений.

Что же предполагается сделать? Роскосмос, последний раз отреформированный в 2004 путем раздела Росавиакосмоса, будет вновь поделен на две составляющие. Предприятия, выпускающие «железо», соберут в нового госмонстра — Объединенную ракетно-космическую корпорацию (ОРКК), а все не вошедшее в ОРКК, прежде всего отраслевая наука и центр, отвечающий за запуски ракет, останется в прямом ведении Роскосмоса.

Базовая идея такого разделения – отделение функций заказчика (им остается Роскосмос) и исполнителя (ОРКК). Правда, сохранение науки у Роскосмоса не так просто объяснить в рамках данной концепции, разве что тем, что ученые напряжением своих умов подскажут Роскосмосу, а что собственно заказать ОРКК. Но не будем придираться, «им там наверху виднее».

А на стандартный вопрос обывателя – будет лучше или хуже, ответ прост – хуже уже не будет.

Последняя авария «Протона» показала какую-то уже необъяснимую степень деградации отрасли. Перевернутый датчик насильно насаженный слесарем на «чужое» место и незамеченный далее ни одним контролером! На специализированных форумах завсегдатаи сначала подняли на смех того, кто первым озвучил такую версию и долго издевались над ним, называя «ботаном» и объясняя, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Спору нет: и в 60-е годы аварий хватало, но закрытость СССР позволяла публике видеть только самые громкие, когда гибли космонавты или когда наша советская космическая продукция «осчастливливала» своим появлением наших зарубежных друзей. Последнее, например, случилось в 1978 году, когда наш «мирный» «Космос-954» с ядерным реактором на борту, решил «изменить Родине» и вместо разведки попытался скрыться в Канаде, заразив там чуть ли 100 тысяч км2 остатками ядерного топлива.

Но ведь с тех пор прошло почти 40 лет, а со времен Королева вообще более 50. Мощности современных ЭВМ позволяют еще в лаборатории просчитать все и смоделировать, а не проверять все «в натуре». Если, например, все четыре первых старта нашего первого сверхтяжелого носителя Н-1 в начале 70-х были неудачными, то уже через 25 лет оба старта его наследницы «Энергии» прошли на «ура», а уж отработка автоматической посадки «Бурана» — это уникальное достижение, не повторенное до сих пор.

Еще один пример — европейское детище «Ариан-5», главный конкурент наших «Протона» и «Зенита» на мировом рынке пусковых услуг. Ракета летает с 2002 года с надежностью швейной машинки Зингер. К сожалению, у нас все с точностью наоборот, сбои дает именно проверенная годами техника.

Если хуже уже быть не может, что может стать лучше? Одна из проблем отрасли — несоответствие производственных мощностей (еще советского масштаба) объему производства (увы, российского). Отсюда огромные накладные расходы, доходящие до 1000%. Если оглянуться на рыночные отрасли, то аксиомой является снижение цены при закупках большего объема, что вполне можно реализовать в рамках ОРСК.

Кстати, тут мы подходим к обсуждению персоны будущего руководителя ОРКК. Просочившиеся слухи о том, что ее возглавит Игорь Комаров, нынешний гендиректор АвтоВАЗа, вызвал бурю насмешек у интернет-публики и вздохи насчет того, где же взять второго Королева.

Никто не спорит, второй Королев России не помешает, но я хотел бы напомнить, что на дворе у нас рыночная экономика, и некоторые вопросы решаются сейчас не постановлениями ЦК КПСС, а более нудными и длинными процедурами. В частности, в ОРКК планируется собрать крайне разношерстную смесь компаний, от ФГУПов до ОАО, в которых есть какие-то миноритарные акционеры, о существовании которых Сергей Павлович даже не подозревал.

По сути ОРКК должна будет стать обычной современной большой корпорацией.

Но для начала Комарову (или кому-то другому) придется собрать предприятия, наладить управление, планирование, закупки, контроль, подготовку специалистов, особенно рабочих специальностей, то есть провести обычную менеджерскую работу, которая типична хоть для кондитерского холдинга, хоть для автомобильного. Набрасывать эскиз очередного марсохода найдется кому, но не менее важно, например, построить единую информационную систему в отрасли с единым ПО, чтобы конструкторы различных КБ могли проектировать новые изделия в едином «облаке», минимизируя командировки и пересылку файлов.

Задача безусловно неблагодарная. Собрать под единую крышу «космических князей», каждый из которых был сам себе и Царь и Бог, отстроить систему управления финансовыми потоками будет весьма непросто. Но, видимо, уже и в Кремле поняли, что по старому жить нельзя.

Что же касается усеченного Роскосмоса, то заказчику космических программ также не помешает «перестройка».

Стоит по-другому взглянуть на то, что ведомство заказывает отрасли. Например, я так и не смог найти в России организаций, реально использующих систему «Гонец», финансирование которой регулярно идет последние лет двадцать. Она представляет собой по сути пейджер, правда космический (особенно в части тарифов на передачу данных), где сейчас скорость передачи составляет 2,4 кбит, но через пару лет, если запустить еще несколько ИСЗ и потратить несколько миллиардов народных рублей, она составит аж 64 кбит/с(!). Думаю, что в портфеле Роскосмоса не одна система, польза от которой не выходит за пределы узкого круга ее кураторов, конструкторов и производителей, тщательно скрывающих «уникальные» технические характеристики грифом секретности. А это деньги, которые можно было потратить в том числе и на зарплаты рабочим на производстве, подняв его престиж..

Так что проблем и задач в нашей космической отрасли много, пахать новым руководителем не перепахать. А смеяться над неудачами, кажется, надоело всем, хочется чего-то хорошего и успешного.

Хуже некуда: спасет ли от аварий новая реформа Роскосмоса?