Дракон Смауг жадный, поэтому одинокий/ Warner Bros.

Главная приманка второй серии «Хоббита» - Бенедикт Камбербэтч в роли дракона Смауга, который сторожит сокровища гномов под Одинокой горой. Только если англоязычный мир всего лишь не увидит популярного британского актера, то мы и не услышим (из-за дубляжа), так что появившиеся в газетах и журналах предпремьерные интервью со звездой выглядят слегка абсурдно. Это, правда, не ноу-хау. Несколько лет назад Брюс Уиллис озвучил анимационного енота, и, хотя по-русски животное говорило совершенно как Гоша Куценко, Уиллис был главным рекламным двигателем картины и даже приехал в качестве енота в Москву. Но дракон, конечно, солиднее, и при встрече с ним все равно невольно ищешь в этой хитрой хищной морде, созданной с помощью передовых компьютерных технологий, черты сходства с известным артистом. А ведь что-то такое есть в мимике, в прищуре, в оскале. В харизме, наконец, ибо какой же дракон без харизмы.

Вот только слишком болтлив, а это портит грозный облик. Хотя понять дракона можно. Он столько лет спал на золоте-брильянтах, он соскучился по общению. Как не разговориться с маленьким мохноногим гостем Бильбо Бэггинсом (Мартин Фриман), который неуклюже хитрит и неловко пытается подольститься. Великий Смауг ведет себя как всякое сказочное злое существо, когда оно одиноко, - вспомним Бабу-ягу. А название The Desolation of Smaug можно перевести и как «Одиночество Смауга», так было бы даже точнее.

Ведь «Хоббит», несмотря на эпический размах, получается у Питера Джексона гораздо более сентиментальной (или, если угодно, романтической) историей, чем был «Властелин колец». В каждой серии здесь есть какое-то неоднозначное существо, которому можно сочувствовать. На лицо ужасное, грустное внутри. В первой серии это был несчастный хоббит-мутант, раб кольца Голлум, у которого вездесущие британские ученые (как сообщают информагентства) на днях диагностировали рахит. Во второй части это, очевидно, страдающий стяжательством Смауг, с которым, несмотря на все его богатство, силу и авторитет, никто не хочет дружить, и будь я британским ученым, поставил бы этому дракону диагноз «меланхолия».

Вторым сюжетом «Пустоши Смауга», взывающим к зрительской чувствительности, становится любовь одного из идущих на историческую родину гномов и эльфийской воительницы Тауриэль в исполнении красавицы Эванджелин Лилли. Но здесь к романтическим мотивам уже добавляются социальные. Тауриэль отважно преступает предрассудки, которые снобы-эльфы питают в отношении горного народа, в версии Питера Джексона получившего карикатурно-семитские черты. Между тем в саму Тауриэль безответно влюблен эльфийский принц Леголас (Орландо Блум), но король решительно не одобряет его увлечение простой эльфийкой из леса.

Так постепенно - через лирическую тему - Питер Джексон подводит публику к мысли, что в Средиземье зреют большие общественные противоречия: в сердцах гномов, эльфов, людей и даже оборотней (кстати, тоже ужасно одиноких) растет подозрение, что здешний сказочный мир устроен несправедливо. И дело не только во внешней угрозе со стороны сил зла, которые пока представлены в основном тупыми уродливыми орками, гигантскими лесными пауками и черным туманом, клубящимся в готических развалинах, к которым отправляется волшебник Гэндальф (Иэн Маккеллен), чтобы временно покинуть сюжет. Вот, например, напоминающий что-то древнерусское Озерный город у подножия Одинокой горы - иллюстрация всех бед, какие могут постигнуть государство с холодным климатом, плохим управлением и тотальной коррупцией. Городок на воде буквально прогнил, а хлипкий культ личности губернатора (Стивен Фрай), очевидно, будет совсем скоро сметен если не драконом, то народом.

То есть к финалу второй части становится понятно, что выросшая из маленькой книжки Толкиена новая трилогия Джексона по замыслу почти как «Война и мир» или «Тихий Дон» и школьники скоро смогут писать по «Хоббиту» сочинение на тему «Судьба человеческая, судьба народная». От этого пафоса слегка страдают собственно сказочные мотивы, но по части зрелищности «Пустошь Смауга» сполна оправдывает все ожидания.

Самая виртуозная сцена - сплав гномов по быстрой реке на пустых винных бочках. Бурлят пороги, свистят стрелы, мечи и секиры, орки скачут как орангутаны, эльфы - как кузнечики, оператор с монтажером творят чудеса. Уже одни только эти 10-15 минут стоят похода в кино. Ну и на дракона вы ведь все равно пойдете смотреть - вне зависимости от того, похож ли он на Бенедикта Камбербэтча.

В прокате с 19 декабря

Меланхолия дракона